по дороге. А там у нас большая и комфортная горизонтальная площадка, на которой можно и диагноз поставить, и лечение назначить.

Сполна.

Глава 5

Диалектический империализм

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. ПОСТЕЛЬ ИХ ВЕЛИЧЕСТВ. 21 апреля 1920 года

– Миша, нет, не надо. Я не хочу. Лучше просто обними меня.

Несколько удивленный таким поворотом, я заключил жену в объятья. Обычно легко заводящаяся и страстная, жена сегодня была какой-то подавленной и вяло реагировала на мои приставания, а теперь вот и вовсе остановила процесс. И даже средство, которое верным образом всегда улучшало её настроение, сегодня, как видно, не сработает.

– Что-то случилось, малыш?

Жена лишь сильнее прижалась ко мне и молчала. В её нагом теле не было ни капли эротизма. Она являла собой скорее испуганного ребёнка, прибежавшего к родителям после приснившегося кошмара. Мне оставалось лишь успокаивающе поглаживать её плечи и целовать пахнущие благовониями волосы.

Маша молчала. Наконец она сказала коротко:

– Я боюсь.

Поднимаю голову и пытаюсь заглянуть ей в лицо, но она так лежит на моём плече, что мне толком и не видно ничего, кроме её волос.

Озабоченно прошу:

– Чего ты боишься? Расскажи мне.

После минутной паузы Маша сказала:

– Меня и наших детей постараются убить.

Резко сажусь в постели и, взяв жену за плечи, смотрю ей в глаза. Она серьезно смотрит в ответ, и во взгляде её читается тоска и какая-то обреченность.

– Господи, Маша! Что ты там себе нафантазировала?! Кто попытается тебя убить?!

Любимая выдохнула лишь одно слово:

– Изабелла.

Мне очень хотелось назвать всё это глупостями и даже рассмеяться, но в ответ жена бы просто замкнулась в себе, и я бы ничего не услышал. Особой мнительности за ней, в принципе, не водилось. И если вчера вечером, до моих неосторожных слов по поводу её коммерческих талантов она пребывала в прекрасном расположении духа и специально дразнила меня своей попкой, то сейчас настроение у неё было совершенно иным. Значит, что-то радикально изменилось буквально за эту ночь, и это при том, что с постели мы не вставали. Но что могло её так напугать? Вряд ли это был приснившийся ей кошмар.

Задавать дурацкие вопросы в такой ситуации было бы верхом идиотизма, поэтому я лишь сказал:

– Рассказывай.

И Маша, опустив взгляд, глухо заговорила:

– Я всю ночь лежала с открытыми глазами и, глядя в потолок, смотрела на движущиеся там отсветы и тени. Глядела и пыталась ответить сама себе на один простой вопрос: зачем сюда едут Изабелла-младшая и Франсуаза? Ну, и Анна заодно. Зачем прибывает сама королева именно сейчас – понятно, она пытается замаскировать от общественности сам факт того, что она вынуждена идти к тебе на поклон, обернув это в обертку визита на открытие Олимпиады. Туда съедутся многие. Как говорится, прячь лист в лесу. Да и время слишком поджимает, ведь обстановка на границе с Германией осложняется с каждым днем всё больше. А то, что она прибывает через Константинополь, так это логично и очевидно – с учетом напряженных отношений с Германией отправляться через Балтику было бы неразумно. Да и Балтика в апреле отнюдь не курорт. Поэтому прекрасный вояж через теплое Средиземное море, и вот, здравствуй, Константинополь! В этом контексте твоя с ней встреча не вызывает вопросов и естественна. Так?

Киваю, всё ещё не понимая, куда она клонит:

– Так. Продолжай, прошу тебя, я внимательно слушаю.

Но Маше не нужно было никаких стимулов с моей стороны. Она рассказывала, возможно, не столько мне, сколько самой себе, проверяя на логику свои ночные рассуждения.

– Зачем едет Анри? Ну, тут есть логическое объяснение. Юному императору Франции полезно увидеть другие страны, набраться впечатлений и опыта, познакомиться с важными и интересными людьми, немало которых приедет на Олимпиаду, да и в Константинополе с Москвой есть с кем познакомиться. В тот же Звездный лицей заехать на экскурсию. В общем, на первый взгляд к его поездке вопросов нет. Анна едет вместе со всем семейством, ей всего тринадцать лет, тут тоже нет вопросов. Но зачем едут Изабелла-младшая и Франсуаза? Посмотреть на олимпийские соревнования? Не может быть. Насколько я их обеих знаю, они не интересуется спортом совершенно. Разве что конными прогулками. Тогда что? Совершают светский развлекательный вояж с матерью и братом? Но Белле-младшей нужно к свадьбе готовиться с британским королем, а не разъезжать по далекой и дикой, по их мнению, России. Что касается Франсуазы, то вряд ли Чикки отправилась в столь далекий вояж для того, чтобы насладиться русской экзотикой, это совершенно не её стиль. Вряд ли восемнадцатилетняя избалованная принцесса не нашла себе более увлекательных и утонченных развлечений. И, кроме того, поездка эта скорее мучительная, чем увеселительная для Изабеллы и обеих её старших дочерей. С психологическо-моральной точки зрения в первую очередь. Я тогда, в Риме, всласть поиздевалась над ними на нашем балу в Палаццо Венеция три года назад…

Согласно киваю:

– Да, я помню, как ты весь вечер награждала их взглядами, полными неприкрытого триумфа и насмешек.

Вздох, полный сожаления.

– Я тогда перестаралась и лишь разожгла их ненависть ко мне. Вспомни, как после этого стали быстро охлаждаться наши отношения с Францией, которая всё дальше и дальше отворачивалась от России. С почестями и благодарностями был отправлен в Россию Русский экспедиционный корпус, хотя его наличие там увеличивало вероятность того, что рейх не станет нападать на Францию. Ряд других шагов и демаршей. В общем, наша прежняя личная ненависть разгорелась с утроенной силой. Тем более что во многих бедах Франции они наверняка винят меня напрямую, поскольку я, по их мнению, вне всякого сомнения, негативно влияю на тебя в их отношении. Доля правды в этих рассуждениях есть, хотя, как мне кажется, я тебя особо никак против Франции и не настраивала.

Киваю.

– Да, могу подтвердить. У меня к ним свои счеты, но начались они задолго до твоего появления в Москве. У меня были основания на французов обижаться. Например, они пару раз пытались меня свергнуть и еще пару раз пытались убить. Но это отдельная тема и касается в основном свергнутого революцией республиканского правительства, а не нынешней династии. Францию же ты упоминала только как источник технологий, специалистов и в контексте усиления влияния суфражисток.

Императрица плотоядно усмехнулась.

– Ну, может, мне действительно доставляет огромное удовольствие обдирать Францию, с этим я спорить не буду, ибо не люблю я их. Категорически. Но в данном случае, при обдирании лягушатников во главе