– Какая ты правильная, – он засмеялся. – А если я тебе скажу, что это маскарад? И что даже члены йеллоувиньской императорской семьи не брезгуют появляться там под масками? Единственное условие – серебряное платье у дамы, серебряный жилет у кавалера. Соглашайся, Марин. Когда еще ты потанцуешь на Серебряном балу? Я был один раз всего, это феерично!

– Ты настоящий мужчина, – произнесла я язвительно. – До пятницы чуть больше недели. Где я за такой срок найду серебряное платье? К таким событиям готовятся месяцами, специально шьют, чтобы не было повторов. Да и работаю я, Мартин. И еще, – я поколебалась, – еще по одной причине я не хочу.

– Бал начинается в десять. А твоей причине будет не до тебя, – безжалостно сообщил он, – ему предстоит принимать поклоны аристократии. Луциус объявит его наследным герцогом Дармонширом, так что не бойся, он окажется прочно зафиксирован в окружении жаждущих выразить ему свое почтение. Ну как? Неужели ты оставишь меня в беде?

Он вымученно застонал в трубку, и я захихикала.

– Шантажист.

– Я знал, что ты согласишься, моя девочка. Чем занимаешься?

– Я у Кати. Готовлюсь уничтожать шарлотку, – ответила я, вдыхая сладкий яблочный аромат.

– Мой любимый десерт, – произнес Март с тоской. – Съешь и за меня кусочек. Я еще не ужинал. Только-только домой пришел.

Катя делала мне какие-то знаки, и я присмотрелась, пытаясь расшифровать.

– Подруга говорит, присоединяйся к нам.

Спасская закивала, шепотом попросила горничную поставить еще приборы.

– Даже не подумаю отказаться, – засмеялся он и отключился.

Катины дочки, чинно сидевшие за столом и ожидавшие лакомства, с восторгом уставились на веселого дядьку, шагнувшего в гостиную из Зеркала. А он смутился, увидев детей, помахал бутылкой вина, которую держал в руке.

– Надо было брать лимонад, – сказал Март со вздохом. – Герцогиня, – поклонился Катерине, – счастлив вас видеть.

– Рада, что согласились составить нам компанию, барон, – вежливо ответила подруга. – Располагайтесь свободно. Сейчас накроют ужин.

Я встала, забрала бутылку, поцеловала Мартина в щеку, и он ответил, чуть помедлив.

Вечер пошел куда веселее. Мы пили вино, маг шутил, Катя явно расслаблялась, хохотала со мной в голос, девочки с удивлением глядели на смеющуюся маму. Они тоже заразились весельем, бегали по гостиной, пищали, визжали, лезли к нам на руки, требовали у дяди мага показать им фокусы. И он показывал – по столу кругом скакала маленькая лошадка, сотворенная из вина в бокале, оставляла красные следы, но это никого не смущало. Раскраски порхали, махая листами, как птицы крыльями, карандаши танцевали народные танцы под наши дружные хлопки в ладони, огонь в камине то превращался в семейство прыгающих зайчиков, то окрашивался в разные цвета. В конце концов дети стащили Мартина с кресла к себе на пол, и он, очень артистично подлаивая, бегал на четвереньках трусцой, катая на себе обеих девчонок разом.

– Он какой-то невероятный, – тихо сказала мне подруга. Мы сидели, разомлевшие от вина и сытной еды, на диване, и наблюдали за этим буйством. – Если бы не видела своими глазами, никогда бы не поверила, что такие мужчины существуют. Он как большая добрая собака, Марин.

«Большая собака» упал на бок, вытянув «лапы», и девчонки со смехом стали его тормошить.

– Да, – согласилась я задумчиво и грустно. – Ты права, Катюш.

Во дворец я приехала около полуночи. Там меня ждал соскучившийся Бобби, огромный медведь в углу. И простой, перевязанный лентой букет полевых цветов с пшеничными колосьями и острыми листиками-сердечками южных вьюнков.

* * *

Вечером в среду младшие сестры Рудлог тоже устроили своеобразный девичник. Они собрались в спальне у Каролинки поболтать и параллельно включили страшно романтический фильм про любовь вождя повстанцев и принцессы (в конце он трагично умирал, и девочки готовились поплакать).

Шестая принцесса ухитрилась и в идеально убранной комнате создать ощущение беспорядка: стены оказались увешаны плакатами с изображениями спортсменов и кинозвезд, к люстре были привязаны какие-то вырезанные звездочки, полумесяцы и сердечки, напротив кровати висела плетеная рамка со вставленными туда семейными фотографиями.

Стол, к которому Каролина запрещала прикасаться горничной, был завален набросками, карандашами, мелками. А рисовала она на полу.

Вот и сейчас Кариша чиркала по бумаге карандашом, глядя на болтающую Полю, а Алинка просматривала альбомы с рисунками.

– Двести метров ткани! – возмущалась Полина, размахивая руками. – Двести метров на одно платье! И это я еще потребовала не делать длинный шлейф! В юбке двенадцать слоев шифона, девочки, от темно-зеленого до красного, и все это будет взбито, как безе. Я точно не смогу сделать ни одного шага, – закончила она сокрушенно и упала на кровать, уставившись в телевизор. Там как раз чумазый повстанец пытался допрашивать принцессу, выглядевшую удивительно свеженакрашенно после того, как он сутки вез ее, перекинув через круп лошади.

– Так зачем ты согласилась? – недоуменно спросила Алина, поднимая взгляд на сестру.

– Оно красивое, – удрученно призналась Полли и вздохнула. – Хочу поразить Демьяна. Надо начинать строить семейную жизнь с сильных позиций, – добавила она тоном умудренной опытом дамы.

– По-моему, – разумно заметила Али, – с такой широкой юбкой бедный Демьян к тебе просто не подберется. Не дотянется, чтобы поцеловать. Это не платье получается, а линия последней обороны.

Полли помрачнела, задумалась.

– Попрошу спереди сделать не так пышно, – решила она и снова села. – Молодец, сестренка. Если еще что-то блестящее придет тебе в голову – говори, пока не поздно.

– Пол, не двигайся, – раздраженно цыкнула на нее увлеченная Каролинка, – повернись ко мне.

Полли послушно повернула голову, краем глаза наблюдая за красиво рыдающей принцессой и осознающим, какой он подонок, разбойником.

– Как у них все просто, – пробурчала она. – Поплакала, и мужик твой.

– Каролин, – спросила Алинка, показывая альбом с небрежно зарисованной мужской фигурой, – а кто это?

Младшая мельком глянула, снова уткнулась в рисунок.

– Это я в музее нашем нашла. Статуя воина, ей лет пятьсот. Такая красота, не смогла мимо пройти. А что?

– На Матвея похож, – пробормотала Алина. – Забавно. Одно лицо. И фигура такая же…

– Ну-ка, дай посмотреть, – Поля спрыгнула с кровати под возмущенный возглас Каролины, выдернула лист из рук пятой принцессы. – Матвей – это твой парень? Здоровый такой, да? На награждении был? Слушай, а ведь правда похож. Только этот старше гораздо.

– Он не мой парень, – буркнула Алинка, – он мой друг.

– А нравится тебе? – вкрадчиво спросила Полли. – Он симпатичный. Кажется очень добрым. И смеется прикольно, – она надула щеки и передразнила низко и гулко: – Ха-ха-ха!