Он поднял бородатое загорелое лицо, посмотрел на нее и опустил глаза.

— Ты убит, Гарт, — сказала она улыбаясь и пощупала пальцами зарубку на его ремне.

Гигант скиталец, упав, изобразил предсмертную судорогу, затем перекатился через себя и вскочил на ноги. Он тоже улыбался. Они отряхнулись и стояли, все так же улыбаясь друг другу в меркнущем свете солнца.

— У меня получается все лучше, правда? — спросила Рен жестикулируя.

Гарт ответил ей так же, его пальцы летали в воздухе, складывая слова на языке жестов, которому он ее и научил.

— Лучше, но еще недостаточно хорошо, — перевела она. Ее улыбка стала еще шире, она протянула руку и сжала его ладонь. — Я догадываюсь, что ты никогда не будешь доволен. Иначе чем тебе тогда заниматься?!

Она подняла дубинку и изобразила выпад. Он уклонился, поле чего они нанесли друг другу еще по нескольку ударов, потом бросили это занятие и пошли обратно к озеру. Там, рядом с бухтой, в получасе ходьбы отсюда, была небольшая поляна, отлично подходившая для ночлега. Рен заметила ее во время охоты, и теперь они направлялись туда.

— Я устала, у меня все болит, но я никогда не чувствовала себя так хорошо, — радостно сказала девушка, наслаждаясь последними лучами солнца, запахами леса, чувством мира и покоя. Она замурлыкала одну из песенок скитальцев о свободной жизни, о дорогах, которые пройдены, и дорогах, которые еще предстоит пройти. Гарт шел следом за ней молчаливой тенью.

Они вышли на поляну, разложили костер, приготовили и съели свой ужин и уселись, потягивая эль из большой кожаной фляги. Ночь была теплой и приятной, и мысли Рен Омсворд безмятежно блуждали. Оставалось еще пять дней до их предполагаемого возвращения. Ей нравились эти вылазки с Гартом. Огромный скиталец был лучшим из учителей — он предпочитал, чтобы ученики все постигали на собственном опыте. Никто не знал больше его о всевозможных ловушках, капканах, укрытиях, поисках следов и прочих хитростях сложной науки выживания. Он был ее учителем. Она никогда не спрашивала, почему он выбрал ее; она просто была ему за это благодарна.

Рен прислушалась к звукам леса, пытаясь уловить что-нибудь необычное. Жизнь, которую она вела, не давала поблажек, она была трудной и напряженной, но Рен не представляла для себя иной судьбы. Она рождена скитальцем, и она провела с ними всю жизнь, кроме нескольких детских лет в Южной Земле, в Тенистом Доле, где росла со своими двоюродными братьями Омсвордами. Она давно пришла в Западные Земли вместе с Гартом и другими, теми, кто взял ее к себе после смерти родителей. Гарт научил ее всему, что знал сам. Скитальцам принадлежали Западные Земли — от Кершалта до гор Ирайбис, от долины Ринн до Синего Раздела. Когда-то они принадлежали еще и эльфам. Но эльфов теперь не осталось, они исчезли. Скитальцы говорили, что они вернулись в легенды, потеряли интерес к миру смертных и ушли в волшебный мир.

Но так думали не все. Некоторые считали, что эльфы все еще живут здесь, только прячутся от людей. Рен не знала, кто прав. Она знала одно: то, что эльфы оставили, было похоже на первозданный рай.

Гарт протянул ей фляжку с элем, она сделала большой глоток и вернула ее. Рен потянуло ко сну. Обычно она не пила спиртного, но сегодня особенный вечер: ей не часто удавалось обхитрить Гарта.

Рен бросила на него быстрый взгляд и подумала, как много он для нее значит. Время, проведенное в Тенистом Доле, виделось ей теперь удивительно далеким, хотя она все хорошо помнила. И Омсвордов тоже, особенно Пара и Колла. Но сейчас ей казалось, что это происходило в какой-то другой жизни. Теперь Гарт стал для нее и отцом, и матерью, и братом — ее новой семьей. Она привязалась к нему так, как не привязывалась ни к кому другому за всю свою жизнь, и очень его любила.

Тем не менее даже с ним она иногда чувствовала себя одинокой — бездомная сирота, переходящая из одной семьи в другую, не имеющая представления, кто же она на самом деле. Ее беспокоило, что она мало о себе знает и никто не может сказать ей больше. Она часто расспрашивала о себе, но ответы были всегда расплывчатыми и туманными. Ее отец — Омсворд, мать — из скитальцев. Они умерли неизвестно от чего, и неизвестно также, что стало с другими членами ее семьи. Кто ее предки — тоже никто не знал.

Правда, у нее сохранилась одна вещь, которая могла стать ключом к разгадке ее происхождения: маленький кожаный кисет — она всегда носила его на шее, — в котором лежали три искусно ограненных камешка. Можно было бы даже подумать, что это эльфиниты, но, если посмотреть на них внимательнее, становится ясно, что это обычные голубые камешки.

Этот кисет нашли на ней, когда она была ребенком, и, похоже, это было единственное ее наследство.

Она подозревала, что Гарт что-то об этом знает. Когда она однажды стала его расспрашивать, он только развел руками, но что-то заставило ее подумать, что он просто не хочет ей отвечать. Гарт умел хранить тайны, но она слишком хорошо его знала, чтобы он мог ее обмануть. Порой, когда она думала об этом, ей хотелось просто вытряхнуть из него ответ. Ее обижало, что в этом он не был с ней откровенен, как во всем остальном.

Но она держала свою обиду при себе. Не стоит давить на Гарта. Когда он сочтет нужным, он все скажет.

Рен пожала плечами — так всегда заканчивались ее размышления об истории семьи. Да и зачем все это нужно? Она была тем, кем была, независимо от ее родословной. Девушкой из скитальцев, чьей жизни многие бы позавидовали, если бы имели смелость в этом себе признаться. Ей принадлежал весь мир, ничто не привязывало ее к какой-то определенной Земле. Она могла отправляться туда, куда ей хочется, и делать то, что ей нравится, чего большинство людей позволить себе не может. Кроме того, многие из ее знакомых скитальцев тоже не знали своих родителей, но никто от этого не страдал. Они наслаждались свободой и возможностью представлять себе своих родителей кем угодно. Так же следует поступать и ей.

Она ковырнула землю носком сапога. «Но ведь никто из них не был эльфом, так ведь? Ни в ком из них не текла кровь Омсвордов, кровь Шаннары, передающая по наследству магию эльфов. Никого из них не преследовали сны…»

Ее карие глаза метнули взгляд в сторону, когда она заметила, что Гарт наблюдает за ней. Она изобразила руками какой-то простенький ответ на его немой вопрос и тут же подумала, что никого из скитальцев так основательно не обучали науке выживания, как ее. Интересно почему?

Они выпили еще немного эля, подбросили дров в костер и завернулись в одеяла. Рен долго не могла заснуть, преследуемая вопросами и неразгаданными головоломками, которыми пестрила ее жизнь.

Рассвет только занимался, когда она проснулась. Рядом с ней сидел старик, лениво вороша длинной палкой угли в гаснущем костре.

— Пора бы уже, — насмешливо сказал он.

Она заморгала от удивления, потом выскочила из-под одеяла. Гарт все еще спал, но от ее резкого движения проснулся. Она схватила дубинку, лежащую рядом. Откуда появился этот старик? Как он мог подобраться к ним так близко, не разбудив их?