Ещё одна вспышка, но на этот раз не в моём сознании.

И опять.

– Эй! – кричит Дженсен, подходя к парню, который только что нас сфотографировал. – Что ты делаешь?

– Дженсен Джонс, верно? – парень протягивает Дженсену руку для рукопожатия, но Дженсен игнорирует его.

– Зачем ты фотографируешь меня и мою...мою подругу.

– Чувак, она тебе не подруга, – возражает парень, делающий фотографии.

– Зачем ты фотографируешь? – Дженсен снова скрипит зубами.

Он пожимает плечами.

– Ты же знаешь, как это бывает. Ты видишь кого–то знаменитого, делаешь фото и публикуешь его.

– Нет. Вообще–то, нет. Это вторжение в нашу частную жизнь. Удали это, пожалуйста, – Дженсен добавляет “пожалуйста”, пытаясь оставаться профессионалом, но я могу сказать, что он кипит.

– Ты пристаешь к своей девушке на парковке у ресторана. Не сказал бы, что это личное.

– Пожалуйста, просто удали это.

– Господи, ладно. Остынь, – парень достает из кармана телефон и пару раз нажимает на экран, демонстрируя доказательства. – Готово.

Дженсен кивает.

– Ручка есть?

– А? – отвечает мужчина.

Я лезу в сумку и достаю одну. Я никуда не хожу без ручки.

– Держи.

Дженсен снимает колпачок с ручки и указывает на белую кепку “Scorpions”, которую на парне.

– Я подпишу это для тебя.

Его глаза загораются, когда он снимает кепку и передает её Дженсену.

– Потрясающе, спасибо.

Дженсен подходит к своей машине, которую пригнал парковщик, прислоняется к ней и начинает писать на козырьке.

– Держи, приятель. Спокойной ночи, – он надевает кепку обратно парню на голову, а затем снова берет меня за руку и ведет к пассажирской двери.

– Эй! – кричит парень как раз в тот момент, когда Дженсен садится за руль и трогается с места.

Я смотрю через плечо, как мужчина начинает размахивать руками.

– Что с ним такое? Ты же оставил автограф, не так ли? – я снова поворачиваюсь к нему.

Он выезжает с подъездной дорожки и направляется к автостраде.

– Должно быть, это из–за того, что я написал.

– Что ты сделал?

– Ну, очевидно, оставил автограф. И дружеское напоминание не быть придурком.

Я фыркаю от смеха.

– Рыбак рыбака видит издалека.

Перегнувшись через центральную консоль, он проводит рукой по моему животу.

– Моя рука была на твоём животе, а губы касались твоей щеки. В лучшем случае это было сомнительно. СМИ не узнают об этом, пока мы сами этого не решим.

ГЛАВА 22

дженсен

Прошлая ночь была идеальной. Единственное, что могло бы сделать её лучше, – это затащить мою девушку в постель и показать ей, насколько она совершенна.

Но лучше всего то, что она впервые открылась мне. Кейт Монро не открывается людям, если только они не входят в её ближайшее окружение, это совершенно очевидно, и вчера вечером она рассказала мне о своих родителях. Не думаю, что она когда–либо говорила об этом раньше.

Нет, она рассказала мне о Вайолет и Генри. Они не родители; ни один из родителей не оценивает своего ребенка по его успехам, а затем устанавливает планку так высоко, что он никогда не будет достаточно хорош.

Они никогда не обнимали е и не целовали. Я даже не уверен, говорили ли они ей когда–нибудь, что любят е. В тот момент она закрылась от меня, и моё гребаное сердце разбилось, когда я увидел, какую боль она испытывает до сих пор, даже спустя годы после того, как уехала из дома.

Я хочу уничтожить их.

Прошлой ночью, когда она легла спать, я часами изучал их юридическую практику, а затем нашел её брата. Думаю, я лишь мельком заглянул в её семью и детство, но Истон знает всё. Он должен. Прошлой ночью мне потребовались все силы, чтобы не связаться с ним. Единственное, что меня останавливало, это осознание того, что, если бы я это сделал, Кейт никогда бы мне этого не простила. Я уже ступаю по зыбкой почве, и достаточно одного неверного движения, чтобы всё это разрушилось.

И в этом–то и проблема – требуется многое, чтобы открыть дверь к её доверию, но достаточно небольшого нарушения, чтобы она захлопнулась и засов задвинулся. Для всех остальных она загадка. Но не для меня. Мне даже не нужна карта. Мне просто нужно, чтобы она увидела, что у неё есть я, и ей не обязательно притворяться другой рядом со мной.

– Доброе утро, – Кейт, зевая, идет на кухню, открывает шкафы в поисках своей любимой кружки. – Эй, ты не видел...э–э...кружку “Спящая красавица”? Она была здесь вчера, – она передвигает несколько кружек, осматривая полку.

– Обычно она стоит спереди, верно? – я поднимаюсь с надувной кровати и подхожу к ней. Её черные шелковые шорты для сна приподнимаются чуть выше изгиба её задницы, когда она тянется к верхнему шкафу.

Чёрт возьми, у неё есть вс.

– Да. Обычно я пью в ней кофе каждое утро.

Я знаю, принцесса.

А ещё я точно знаю, где находится кружка.

Я подхожу к ней сзади, и она замирает, когда я прижимаюсь грудью к её спине и медленно обхватываю её, кладу ладонь ей на живот, поворачивая лицом к себе. Она поднимает на меня взгляд, её светлые волосы всё ещё растрепаны после сна, хотя, на мой взгляд, недостаточно.

Положив обе руки по обе стороны стойки, я наклоняюсь, пока мы не оказываемся нос к носу.

– Она в кофеварке. Уже ожидает тебя.

– Серьёзно?

Я киваю и наклоняюсь к её шее, мои губы не касаются чувствительной плоти, но моё дыхание вызывает каждую реакцию в её теле.

– Серьёзно.

– Как ты узнал...

– Ты же не собираешься всерьез спрашивать меня, откуда я знаю, что это твоя любимая кружка, не так ли? Снова и снова ты оказываешь мне медвежью услугу, детка.

– Дженсен, ты не можешь продолжать в том же духе.

– Потому что ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал, да?

– Нет.

– Твоё тело мне не лжет, даже если это делают твои губы.

Она кладет руку мне на грудь и медленно отталкивает меня назад.

– Какие у тебя планы на сегодня?

Чувствуя, что это всё, что она мне позволит, я возвращаюсь к своему надувному матрасу и начинаю его сдувать.

– Мне нужно поговорить с тобой об этом.

Держа кружку в руках, она подходит и садится на диван,