class="p1">Быт наладился. В гости приходили Валентины, покивали на огромное пространство двора, на кухню, поцокали языками на огромный горшок, в котором нахально плавала неизвестно откуда взявшаяся лягушка.

Дом мне нравился. Ощущение от места, от этой страны, было другим. Как-то тепло, расслабленно. Хотя, когда я поделился этим с Валентом, он сделался задумчивым.

— Барон, тут же порты, корабелы, торговцы, товар идет в Бордо и обратно. Жулики, карманники, путаны, разбойники и грабители есть. Даже тайная гильдия воров. Никто не знает, где она. Но есть. Так что вы дом запирайте и за кошельками следите. Безобидность обманчива.

* * *

Кажется, судьба решила, что с нас хватит отдыхать и подбросила беспокойства.

Нет. Не было вестей ни от замка, ни от отца. На горизонте не показался флот вторжения какого-нибудь вражеского герцога. Говорят, Бюжи вообще умудряются со всеми жить мирно. Это мне и предстояло сейчас выяснить. Потому что с утра пораньше в дом постучался улыбчивый молчаливый слуга, осведомился у одетого в ночную рубаху норда, невзирая на топор в его руках, где барон Соллей, дождался меня и вручил свернутое в квадратик, скрепленное сургучом — послание.

Дорогой барон Соллей! Бла — бла — бла. В общем, это Бюжи. Они прознали про меня и приглашали в гости. Не было печали! Что там Снорре говорил про расшитый пояс?

Верхом на взятом на время у Валентинов коне, звали жеребца ласковым прозвищем — Жаба, по пыльной дороге, где грязь густо перемешана с крупным песком, я скакал в Сан-Гуине на Соленом озере. Валент сказал, что это даже не совсем поселение. Резиденция Бюжей и место для жизни их обслуги. Сказал, что Соленое озеро не такое уж и соленое. То есть пить, конечно, нельзя, но рыба водится в избилии, так же текут ручьи, растет виноград и оливковые деревья. Место красивое и тихое, в чем я убедился, когда поднялся на пригорок.

Дорога плавно повернула налево. Резиденция Бюжей мало напоминала замок. Приземистое строение, огромным спящим великаном утопало в деревьях, с низенькой стеной, кованные ворота распахнуты и без всякой охраны. Большой ухоженный сад, такой, что невозможно рассмотреть полностью. Среди деревьев брел и насвистывал под нос какой-то тощий дед. Я окликнул его, он неторопливой походочкой подошел, вальяжно раскланялся, принял коня и указал, где искать хозяйку дома.

Ангелина Гаелл Де Бюж нашлась на площадке второго этажа, куда меня проводил очередной слуга. Она сидела запросто, за столиком, покачивая ногой и разглядывая свой сад и вид на озеро.

— Присаживайся, — кивнула она на свободный стул, потом махнула слугам, чтоб принесли мне приборы, тарелку.

— Вон тебе кубок, выбирай какое будешь вино — красное, белое. Наше местное — хорошее. И сидр, яблочный. Хочешь, крикну, чтоб из подвала подали пива? Нальешь себе сам, а то Анри уже ускакал?

Налил, она чокнулась со мной, выпили, и я подвергся методичному ленивому допросу на предмет того, кто я и откуда. Признав во мне тридевятого родственника по линии прабабки, выпили и за это.

Ангелина Гаелл была старше меня, уверена в себе, расслаблена, хотя в поведении чувствовалось, что она хозяйка замка и земель.

— Муж и сыновья на охоте. Уже месяц торчат в горах, у родных. Я тут одна, на хозяйстве. Приглядываю за торговлей и кораблями. Да и горы. Ну их. Сидишь, как дура деревенская, в охотничьем домике, пока мужики по долинам за горными козлами носятся.

Спохватившись, я принялся дарить купленное ювелирное колье и пояс для супруга, чувствуя себя глупо от поспешности покупки. Тем не менее, она приняла их благосклонно, принялась кормить меня странными разноцветными десертами.

— Да я просто так тебя позвала. Не дело, чтоб бароны проезжали и не заходили в гости. Хочешь, тут остановишься, хочешь у себя там живи. За гостеприимство с тебя рассказ о своих землях и быте. Северяне тут редкость, все больше испанцы, южане, даже маврский принц заезжал. Но всеобщего на знал почти. Хорошо, муж его на охоту увез, а то все время порывался петь. Ты кушай. Это бланманже, «белая еда», хотя мы и научились красить в разные цвета, название осталось. В зеленый — шпинатом, красный от виноградного сока. Лакомство для благородных, делается из маврского белого сахара и рисовой муки со святой земли. Ну, красители наши. Угощайся, изысканное блюдо, где ещё такое попробуешь, лёгкое, воздушное, изящное, специально для тебя готовила.

Так мы общались до самого заката, когда она позвала слуг, велела посадить меня в конную коляску и отвезти домой. Моего жеребца погнал рядом один из слуг. Приказ был категорическим, так что обратную дорогу с видом на заходящее за сады солнце я провел в легкой повозке. Возничий посчитал своим долгом всю дорогу травить байки про любовные похождения своей молодости, сам же смеялся и порядком утомил.

В итоге хозяйка земель показалась мне весьма гостеприимной и общительной, уверенной в себе, но не надоедливой дамой, которая просила запросто приезжать к ней и обращаться с любой просьбой.

Как оказалось, вопрос возник уже на следующий день.

Когда мы прибыли к дому, я еле избавился от своих возничих, которые хотели всенепременно проводить меня до постели, причем убеждения что я не пьян на них не действовали, они исполняли хозяйский строгий приказ. А вот вид Снорре с топором для колки дров как-то повлиял. Пролепетав что-то вроде, что я в надежных руках, они укатили обратно к Соленому озеру.

— Отгоню Жабу Валентинам, — хмуро изрек норд и, не убирая топор, повёл коня к Спарте.

Я остался на улице один. Дом после моего визита казался меньше и более убогим, но стал каким-то родным.

А ещё подумал, что грунтовые воды здесь близко, может, стоит выкопать большую яму, она сама собой заполнится водой, будет такой прудик для купания. А что, лопата есть, времени полно? Жаль Снорре моя идея не понравится.

Уважаемый мой читатель.

Под очевидным "слоем" произведения находится (и иногда прорастает) — тема свободы.

Свобода.

Слово знакомое, на не все пытаются понять, сформулировать — что такое свобода?

Поэтому. Прошу.

Когда посчитаете нужным и удобным, напишите в комментариях ко книге:

— Что для вас/по вашему мнению "свобода"?

Глава 13. Сердитые норды

Они сидели за дальним столом в Спарте, втроем, усталые, потрепанные, грязные, злые, немолодые, битые жизнью. Наверное, так бы и сидели, но в тот вечер Снорре влил в себя с полведра кислого бордосского вина кларет, изобразил дурацкую улыбочку и пошел знакомиться с соплеменниками. Для начала они чуть не подрались. Вроде как не до