— Отчего же? — небрежно сказал Кавендиш, глядя на потолок. — По моему, прекрасная возможность подзаработать, ничего не делая, заодно наесться от пуза. Я — за.

… — Тебе бы все… жрать? — возмущенно сказала я Томасу после ужина.

— Мы уже на ты, дорогая? — отозвался он, лениво подняв брови.

— Привыкай! — рявкнула я, разворачиваясь к нему спиной.

— Ты тоже привыкай, милая, — проговорил он мне вслед. — На нас заключительный этап погрузки завтра утром. А как же? Муж и жена — одна сата… нам суждено нести тяготы, делить всю работу, я хотел сказать, пока смерть не разлучит нас.

Я зарычала и пошла к Огурчику. Кью уже второй день послушно изображал из себя беременную особь, а не ковбоя. Под корнями дерева в «парке» шло активное строительство гнезда. Кью каким-то образом сумел собрать все сухие травинки на лужайке. Я тщетно пыталась понять, как он это сделал, перебрав все возможные варианты (не псевдоподиями же!), пока он сам мне не показал. Оказывается, мишура на голове у Огурчика удлинилась и затвердела до состояния проволоки. Кью действовал своей гривой как щупальцами, шустро «подметая» лужайку. Сухой травы ему явно не хватало, а зеленая почему-то не устраивала. В какой-то момент его заинтересовало дерево с Окто с корой, похожей на кокосовое волокно. Я помогла Огурчику ободрать пучок нитей, и он радостно потащил их в гнездо.

Я заглянула под корни. Стало понятно, что состав «сиропа» у муарманца изменился. Кью обмазывал им свою добычу, вплетая строительный материал, поднимая стены гнезда, и уже успел соорудить сантиметра три твердой, как камень, чаши. Я почему-то думала, что отпочковавшись, детеныши муарманцев сразу становятся самостоятельными. Видно, ошибалась, и младенцам еще какое-то время требуется забота и уход родителя.

…Утром в грузовом отсеке Томас деловито поставил меня за пульт. На панели отображались все позиции груза и передвижения киберов. Йохан притащился следом, сел на мостик, свесив ноги. Мне было немного страшно от лязга и грохота погрузчиков — за ночь Том и Эл собрали из миниатюрных роботов настоящих монстров с клешнями-манипуляторами, а рабочие с Аквариуса привезли своих грузовых киберов. Я отслеживала их работу на вирт-панели. С другой стороны шлюза ящики со взрывчаткой и деталями грузились в отсек челнока. На мой взгляд, Том и Эл и сами неплохо справлялись, я была лишней в этом организованном хаосе.

— А ты тут зачем? Иди гуляй. Все равно отслеживание производится автоматически, — сказал Эл, подходя к панели.

Я фыркнула и кивнула в сторону Томаса. Эл почему-то посмотрел на Йохана, сидящего на мостике и сказал:

— Мистер Левен — настоящий сердцеед. Что довольно странно, учитывая, что его любовь к одиночеству и тайному поеданию пирогов.

— Йохан кажется мне очень милым, — сказала я. — Он для нас вроде пропуска на Аквариус.

— Ты тоже, надеюсь, хорошо сыграешь роль невесты и заработаешь деньжат, рыжик.

— Между прочим, бессовестная эксплуатация моих генетических особенностей меня как бы унижает!

— А вот Том не против.

— Интересно, он сразу, как «пробудился», решил, что жизнь положит на то, чтобы влезать во все возможные авантюры? — проворчала я.

— Кто бы говорил.

Я пожала плечами, признавая частичную правоту приятеля. И, кашлянув, деликатно задала вопрос, не дававший мне покоя с момента разговора с Ванессой:

— А ты? Как ты пробудился?

Эл не обиделся, задумался и ответил:

— Наверное, лет в семь. Кэт было десять, она увлеклась музыкой и пением и принялась загружать в меня свои проекты. До этого все было… как тебе сказать… очень упорядоченным, понятным и логичным, а потом мир словно раздулся, как воздушный шар, и я понял, что он сложнее самой сложной из программ.

— Вау, — сказала я. — Получается, у тебя большой человеческий опыт.

— Получается, что да, — кивнул Эл. — Но это как посмотреть. Итиро два года, а он помнит жизнь в прошлом теле, так что все это условно.

Мы посмотрели наверх. Синклер присоединился к Левену. Они что-то обсуждали с серьезными лицами.

— Итиро сказал, что вспомнил, кто такой мистер Левен, — сообщил вдруг Эл.

— Что?! Кто?! Кто он? — всполошилась я.

— Итиро не сказал. Сказал, что не может выдавать тайну человека без его согласия. Итиро удивился. Сказал, что это удивительно.

— «Сказал, не сказал», — передразнила я Эла. — Знаю я, как Итиро обычно распоряжается своей эксклюзивной информацией — выдает порционно, извлекая всю возможную выгоду. Будь тут Сеть, я бы давно сама вычислила мистера Левена. А вообще-то, мне не до него. Вам хорошо, а мне еще детишек благословлять.

— Так ты согласна? — обрадовался приятель.

— Куда я денусь? Марии сам мэр звонил, намекал на всякие бонусы в случае, если мы с Томом согласимся. А я не хочу замуж за Кавендиша. Он… у него старомодные взгляды. Видел? — я кивнула в сторону Томаса. — Сплошной контроль уже сейчас.

— А как иначе? — Эл виновато пожал плечами. — Вдруг тебя что-то расстроит или рассмешит, и ты прыгнешь. С открытым шлюзом и с людьми в грузовом отсеке это как-то…

— Постоянный присмотр, значит, — я вздохнула. — А вот возьму сейчас да как расстроюсь! Повод есть. Как я буду отгонять от Кавендиша девиц, если все они тут так любят рыжих? Начиная с нее.

Возле нашего «гибридника», то и дело кокетливо потряхивая волосами, уже крутилась Ванесса. Том цедил что-то сквозь зубы, делая вид, что сосредоточен на работе. Эл тоже заметил неприступный вид Кавендиша и сказал:

— Не похоже, чтобы Томасу она нравилась.

Я покосилась на приятеля.

— Ты, кажется, забыл, что я эмпат. Он со вчерашнего дня весь такой… взволнованный. И кто тут после этого сердцеед, а? Я переживаю исключительно за успех нашего матримониального мероприятия, — покровительственно пояснила я, чтобы Эл не дай бог ничего не подумал. — И вообще, почему бы Ванессе самой не перекраситься в рыжий и не выйти замуж за Томаса? Уверена, что у них тут и краску для волос контрабандой завозят.

— Не прокатит, — с видом знатока сказал Эл. — Рыжий — это не только цвет волос, это глаза, веснушки… кожа… характер.

— Веснушки можно нарисовать, а характер подделать.

Эл покачал головой.

— Ну, — смущенно сказала я. — Нет так нет, тебе виднее. Не знаешь, что у нас сегодня на завтрак? Умираю есть хочу.

— Яйца всмятку и бутерброды со свежим маслом и молодым сыром.

— Обожаю мэра Штольцбурга и его гостинцы!

… За ужином в наших рядах царила тишина — все наслаждались дарами органического сельского хозяйства. Ванесса выглядела немного недовольной, Левен, свежевыбритый и очень помолодевший, светился от счастья, Итиро не спешил разоблачать Йохана, зато Мария кусала губы, словно порывалась что-то сказать. Высказалась она за кофе с вафлями: