Вскоре до нас донёсся гул голосов и отдалённые крики. Я заметил суету в стане кавалеристов. Кажется, там начался спор. Затем раздалось несколько винтовочных и револьверных выстрелов, эхом пронёсшихся по пустыне.

— Сдаётся мне, у них там не всё гладко, — веско заметил подошедший Поющий-в-Песках, держа свою винтовку на сгибе локтя.

На лице разведчика не дрогнул ни единый мускул.

— Посмотрим, как они решат свои проблемы, — ответил я, не сводя глаз с далёких силуэтов.

Спустя некоторое время к нашему лагерю направилась первая группа кавалеристов — десяток человек во главе с совсем юным парнем с решительным взглядом и перевязанной рукой. Они спешились перед передовыми постами и, подняв руки, приблизились.

— Мы пришли принести Звёздную Клятву, как вы требовали, офицер! — громко заявил юноша, стараясь выглядеть уверенно, хотя в голосе проскальзывало напряжение.

Я шагнул им навстречу, чувствуя, как ладонь непроизвольно тянется лечь на рукоять «Десницы». Легионеры настороженно держали оружие, готовые в любой момент открыть огонь.

— Хорошо, — сказал я, стараясь говорить твёрдо. — Проходите по одному. Клятва персональная, и каждый должен произнести её сам.

Процесс был медленным и выматывающим. Из-за жары в основном каждый кавалерист подходил ко мне, повторял слова Звёздной Клятвы, глядя прямо в глаза. Я искал признаки лжи или обмана, но видел лишь усталость, решимость, неуверенность и другие человеческие эмоции. Обострённые чувства, в том числе ментальные помалкивали. Да, обычные люди не подвергались наказаниям Наблюдателя за несоблюдение условий клятвы, но и пустым звуком она не была, а являлась чем-то вроде присяги на Библии.

190

По мере того как люди один за другим сменяли друг друга, моё напряжение понемногу спадало всё больше. Но иногда доносились крики споров, хорошо хоть новых выстрелов из их лагеря не было слышно. Похоже, не все были согласны с решением Алрика принять мои условия.

— Сколько их осталось? — спросил я у Брогана, вытирая пот со лба и поглаживая пальцем Уха, занявшего своё излюбленное место.

— По моим прикидкам ещё порядка полутора сотен не дошли, — проворчал он, поглядывая в сторону кавалеристов. — Уже полдень, а мы ещё не в пути.

— По словам Поющего-в-Пустыне, мы уже проделали самый трудный отрезок пути. Дальше нас ожидают каменистые равнины и несколько источников по пути.

— Зря вы, офицер, слушаете этого мутанта. Никогда нельзя быть уверенным, что у них в голове.

Эта неприязнь аркаданоцев к мутировавшим жителям Кровавой Пустоши была не беспричинна. Вялотекущее противостояние длилось ни один и не два века. Но в этом конкретном случае я был уверен. Поющий прикрывал мне спину уже не раз.

Желудок напомнил о себе голодным урчанием. Я понял, что с утра не ел.

— После того как закончится приём клятв, организуем обед, — решил я. — Пусть наши люди и их кавалеристы пообедают вместе. Это поможет снять напряжение.

Броган недовольно поджал губы, но промолчал.

К обеду последние группы прибыли. Наиболее недовольные, похоже, уже ушли своей дорогой. Мы собрали всех на открытой площадке под навесами. Легионеры и кавалеристы сидели за длинными столами, на которых простая походная пища казалась настоящим пиром. Запах мясной похлёбки и каши смешивался с ароматом свежих хлебных лепёшек и дымом костров.

Я наблюдал, как мои люди общаются с новоприбывшими. Сначала настороженно, затем всё более раскованно. Смех раздался с одного из столов — похоже, кто-то рассказал удачную шутку. Это немного успокоило меня.

Алрик подошёл, держа кружку эфоко.

— Спасибо, что дали шанс моим людям, Кир, — сказал он, присаживаясь рядом.

— Посмотрим, как они себя проявят, — ответил я, делая глоток. Горький напиток обжёг язык, но придал бодрости.

— Они хорошие бойцы, — продолжил Алрик, его глаза внимательно изучали меня. — Многие потеряли друзей и семьи в Мифрифоре, у них есть причины сражаться и ненавидеть мятежников.

— Я понимаю, — кивнул я. — Но дисциплина для меня на первом месте. Нарушителей буду наказывать без снисхождения, как и своих легионеров.

Он усмехнулся.

— И правильно сделаете, офицер…

— Алрик, я назначаю вас старшим над ауксилией лёгкой кавалерии. Это кажется мне разумным, из-за того, что это и так ваши люди. Звания не присваиваю — это не в моей власти, — спокойно решил я. — Расскажите, что вам известно о мятеже и хочется понять, зачем вы присоединились к нам.

— Спасибо за оказанное доверие, Кир, — вежливо кивнул собеседник. — Я и мои люди постараемся оправдать оказанное нам доверие.

Он хлебнул эфоко и продолжил.

— Мы столкнулись с мятежниками ещё до всего этого. Смена власти произошла не за один день. Однажды в Мифрифоре появились несколько крепких парней, начавших болтать всякое. С одним из них, который оказался Восходящим, я вышел на фионтар и одолел его, — было заметно, что этот рассказ Алрику давался непросто. — Но это не помогло, а только ускорило события. Над городом через неделю после поединка появился арминумский воздушный корабль, а на следующий день у бунтовщиков оказались винтовки и боеприпасы. Естественно, что голодранцы начали с погромов домов в богатых кварталах. После этого всё свалилось в городские бои.

Он замолчал, забыв про эфоко. В целом, картина мне была ясна. В Мифрифоре, как в общем-то и повсюду на территории, принадлежащей Поднебесному Аркадону, разрыв между бедными и богатыми имел тектонические масштабы. Ничего удивительного, что такое катастрофическое социальное расслоение, привело к чему-то вроде нынешних беспорядков и бунтов. В Манаане оказались подразделения легиона в Мифрифоре — нет. Результат не мог меня вдохновлять. Главным образом из-за того, что бунт был поддержан извне и был основан на лживой пропаганде. Если бы не это, то пожалуй все мои симпатии были бы на стороне доведённых до крайности простых людей, взявшихся за оружие.

Я не ожидал продолжения рассказа, но Алрик внезапно снова заговорил.

— Некоторое время мы держали оборону. Но очень скоро стало ясно, что перевес в людях на стороне мятежников, — он вздохнул. — Нам оставалось собрать немного вещей и покинуть город вместе с семьями. У семьи ван дер Гард имеется небольшой замок. Сумеречная Цитадель утратила своё военное значение много поколений назад, мы держали её только из-за того, что разводили там породистых цезарей. Хорошо, что мы не разобрали укрепления на строительный материал и не переплавили пушки. Это и стало надёжным местом, где мы устроили наши семьи.

Повисло тягостное молчание, которое нарушил я, поглаживая Уха по шёрстке.