Примерно такого же мнения придерживается и Евгений Рошков: «Я не различаю цивилизованный и не цивилизованный лоббизм. К сожалению, в околоджиаровском сообществе постоянно обсуждаются вопросы цивилизованного лоббизма и закона о лоббизме. Современный лоббизм отвечает потребностям текущего состояния общества и отражает процессы, происходящие в первую очередь в головах чиновников и представителей бизнеса. Я считаю, что цивилизованный лоббизм в России де-факто состоялся, несмотря на сильный уровень коррупции. Например, сегодня тяжело представить, как российская компания высокого уровня будет платить взятку в министерство, которое ее регулирует. Это уже невозможно! Компании не надо это делать. Так не работает лоббизм крупных компаний. В западных компаниях, которые работают у нас в России, этот вопрос решен в принципе достаточно давно, и отдельные скандальные эпизоды только доказывают аксиому, что там все давно чисто. И учитывая то, что они задают профессиональную планку, являются основным воспитателем кадров на нашем рынке, то этот эффект распространяется далеко за пределы западных компаний».

Евгений Рошков поясняет, что в настоящее время в нашей стране уже сформировалась культура лоббизма, предполагающая использование определенных инструментов лоббизма: «За десять лет Россия сделала гигантский шаг вперед. Логика любого рынка, включая рынок лоббистских услуг, следующая: сначала рынок работает на критическую массу, а потом критическая масса работает на рынок. Все предшествующие годы российская экономика была направлена на то, чтобы создать критическую массу людей, которые работают в этой профессии на полную катушку, являются носителями знаний и культуры профессии. Сейчас, когда их набралось много, эти люди сами задают стандарты морали и нормы практики лоббизма, под которые вынуждены подстраиваться все другие — и новички, и чиновничий аппарат. Критическая масса набрана, и она тихо, эффективно и без стенаний работает над совершенствованием основных принципов и норм морали профессии. Большая часть этого класса была сформирована благодаря западным компаниям, взращена внутри них. Качество знаний и норм, которые эти люди распространяют, тоже достаточно высокое».

По мнению Марины Бортовой, культура лоббизма только формируется, и именно в отсутствии взяточничества заключается цивилизованный характер лоббизма: «В России нет школы лоббизма. Мы учимся на своих ошибках, и России еще только предстоит пройти путь к цивилизованному лоббизму. Необходимо помнить, что любой лоббизм, в том числе и цивилизованный, остается лоббизмом. Все прекрасно понимают: лоббист приходит отстаивать чьи-то интересы. Безусловно, должны быть ограничения лоббистской деятельности. Конечно же, необходимо бороться со взяточничеством. В отсутствии взяточничества и заключается цивилизованность. У лоббиста и чиновников все равно будут находиться общие интересы и точки соприкосновения, и благодаря этому люди будут что-то делать или не делать. Хотя есть чиновники, которые работают исключительно потому, что им интересно. Как правило, это молодые и амбициозные люди. Они не выходят за рамки своих задач, но в рамках своей ответственности отрабатывают на сто процентов и даже не помышляют предъявить кому-то счет за проделанную работу».

Культура цивилизованного лоббизма во многом зависит от чиновников и их стратегии взаимодействия с лоббистами. Это подчеркивает Олег Румянцев: «Необходимо учитывать профессионализм и этику наших контрагентов, лиц, принимающих решения в органах государственной власти, от которых зависит многое и в судьбе лоббизма. Здесь можно и нужно выдвинуть массу требований к органам государственной власти, к чиновникам. Важно, чтобы со стороны чиновников были правильно выстроены механизмы и философия взаимоотношений с бизнесом. Решается ли все „под ковром“ и заранее обговариваются условия тендеров или решения принимаются на основе объективного отбора наиболее привлекательных предложений? Если лоббистов встраивают в процесс принятия законопроекта, то у чиновников и лоббистов должны быть прозрачные аргументы, основанные на экономических расчетах, на общем благе, на идее использования конкретных и объективных преимуществ компании во благо всего общества, а не только самой компании. Ценность общего блага должна преобладать в процессе принятия решений. Это оградит общество от серьезных рисков, связанных с финансовыми просчетами и негативными социальными и экономическими эффектами».

Евгений Богомольный дает более четкое определение цивилизованного лоббизма: «Лоббисты включаются в работу, когда группе бизнеса или заинтересованным людям необходимо решить определенный вопрос на законодательном или исполнительном уровнях власти, но цивилизованный лоббизм исключает коррупцию».

Цивилизованный лоббизм предполагает не только качественный информационный диалог власти и бизнеса без взяток и коррупционных схем, но и цивилизованное поведение на конкурентном рынке.

Андрей Бадер определяет цивилизованный лоббизм как защиту и продвижение интересов того или другого участника рынка законными способами на основании учета интересов всех участников переговоров. «Без учета интересов всех участников нет успеха! Даже если удается что-то продавить, то впоследствии это окажет негативное влияние. Лоббизм всегда построен на здравом смысле и совпадении интересов, которые нужно уметь в нужном месте и в нужное время свести. Это как шахматная игра», — конкретизирует он.

Далее он объясняет, что в цивилизованном лоббизме оптимальны долгосрочные отношения: «Я считаю, что цивилизованный и открытый разговор о взаимодействии власти и бизнеса, которое общество часто демонизирует (и называет слишком прямолинейно — „лоббизм“), полезен и рынку, и сообществу лоббистов, и компаниям, которые лоббисты представляют, и обществу (которое должно понимать, что такое цивилизованный лоббизм), и государству (которое должно понимать, что происходит, и быть уверено в прозрачности отношений). Правильнее говорить не о лоббизме, а об отношениях с государственными регулирующими органами, связанных с продвижением чьих-то конкретных интересов — компаний или (чаще) целых отраслей. Мы искренне верим, что краткосрочная выгода для одной компании за счет существенного проигрыша других неустойчива. Можно выиграть один раз, но после этого придется долго „выправлять“ негатив и жалеть об этом».

Евгений Корчевой утверждает, что цивилизованный лоббизм отличается от взяточничества тем, что приходится находить компромисс с другими игроками на рынке: «Обычно лоббисты отстаивают не свой персональный интерес, а интерес группы компаний. Это может быть вертикальная группа, может быть горизонтальная, сфера интересов. Общество большое и разнонаправленное, и для того, чтобы оно услышало потребности определенного бизнеса, его игрокам необходимо объединяться. Когда есть общий интерес, благодаря усилиям лоббистов складываются коалиции. Бывают формальные коалиции и неформальные, когда лоббист в процессе своей деятельности отвечает на запросы разных игроков рынка. Это умение часто необходимо в работе цивилизованного лоббиста.

Когда был кризис, многие специалисты в зарплате потеряли, а лоббисты — нет. Государственный сектор стал доминировать, деньги и правила стали меняться, соответственно, у лоббиста прибавилось работы и выросли зарплаты. Когда рынок нормально развивается и государство не вмешивается, нет предмета для лоббизма и нет спроса на людей, которые умеют обращаться с властью».