Пускай и дальше считают, что я не семи пядей во лбу Тем более, никогда я на это и не претендовал.

К тому же все уже осматривали дверную ручку, а Флин пересказывал слова эскулапа, что при такой концентрации яд способен убить даже лошадь.

- Кстати, о лошади! – предпринял я попытку реабилитировать просевшие в их глазах показатели моего интеллекта. – Сегодня Флина едва не растоптала лошадь возле места работы Рины.

- А каким ветром вас вообще туда занесло? – насторожилась девушка.

- Не понимая причин подобной реакции, я оставил возможность отвечать на этот вопрос Флину. И дальше они уже беседовали без моего вмешательства.

Посовещавшись достаточно долго, пришли в решению: Стун, Флин и я (ибо, а куда же меня деть?!) идем утром к ближайшему сапожнику. Там мы железно узнаем, чьих рук эта работа. И либо прямо там же узнаем имя хозяина, либо идем к брату сапожника за этой информацией. Для этих мероприятий Стун официально привлечет Флина, как помощника, воспользовавшись голубиной почтой.

Спали мы с посыльным на полу, но на двух перинах. Одна была очень длинной, а вторая очень воздушной. Понятно, думаю, кому они обычно предназначались.

Намаявшись за этот долгий и насыщенный покушениями на жизнь Флина день, я отрубился уже на этапе раздевания. То, что упал я на перину, а не на пол считаю обычным везением.

А сон снова оказался ярким, красочным и реалистичным. И вновь меня поставили перед замком с кучей разномастных башенек, к которому, как я точно знал, мне нужно пробраться.

Но начались грезы с того, что я, сгнувшись в три погибели, очень внимательно изучал в придорожной пыли одинокий след босой явно детской ступни. Я, само собой, не следопыт, и легко мог бы перепутать детскую и миниатюрную женскую ногу, но во сне уверенность в том, что прошел здесь именно ребенок, у меня была просто-таки железная.

Хотя, что мне давала эта самая уверенность, сказать сложно, так как перед замком я был один одинешенек.

Передо мной не было никаких предупредительных знаков, но, это было явное продолжение прошлого сна, следовательно, я подошел к замку с другой стороны. И что же меня ждет тут на этот раз?

Недолго теряясь в догадках, вздыхаю не без жалости к себе любимому и делаю первый шаг навстречу неизвестному испытанию.

Ничего не меняется. Все так же чудесно: солнышко светит, птички поют – жизнь прекрасна! Вот только меня не проведешь! Где-то здесь должна быть зарыта собака! И наткнусь я на нее в самый неподходящий момент.

Но, делать нечего – иду, поскольку каждый шаг приближает меня к обозначенной законами сна цели. Из-за того, что немного нервничаю в ожидании неприятных сюрпризов, начинаю потеть. Причем сильно – пот буквально заливает глаза. Да и в жар постоянно бросает. Снимаю с себя рубаху и на ходу обтираюсь ей. Но помогает это ненадолго. Пот вновь выступает уже по всему телу. Тяжело вздохнув, останавливаюсь, озаренный догадкой. Вдыхаемый полной грудью воздух прогревает меня изнутри. Дело не в волнении. Температура вокруг незаметно для меня растет. И чем дальше, тем быстрее. Пока я стоял, она стала уже практически нестерпимой.

Что ж, вот он классический выбор: бей или беги! Прошлый раз я сбежал от нестерпимой вони, и в этот раз рискую стать блюдом, запеченным в собственном соку. Если убегу еще раз, меня, наверное, ждут еще более неприятные испытания. Хотя, куда уж хуже?!

Меж тем, думаю я это все уже набегу. Куда бегу? Для разнообразия – вперед!

Вы давно были в раскочегаренной на совесть сауне да еще и на самом верху?!

Я вот был относительно недавно, и соскучиться еще не успел, но тут об этом меня никто не спрашивает.

Воздух вокруг сухой и раскаленный. Пота уже нет. Кожа на глазах сохнет и становится чуть ли не пергаментной. Губы, кажется, уже вечность как изрезаны десятками трещин и просто устали болеть от этого. Или я начинаю терять способность чувствовать?

Идти тоже уже не получается. Ползу. В голове две мысли: хочу, чтобы все это закончилось и воды!

Потом мысли уходят, по раскаленной мертвой земле ползет еще одушевленное, но уже неразумное существо. Куда и зачем оно ползет – неважно. В него заложена программа и она будет выполняться, пока у существа есть хоть какие-то силы.

Вода…

Это сон во сне? Или это просто облегчение кошмара? Можно ли умереть во сне? Наверное, можно. Во сне все можно.

Как же я рад воде. Я был бы рад еще сильнее, но сил, как раз и нет. Их не хватает даже на то, чтобы хоть как-то проявить свою радость. Я просто всей поверхностью тела ощущаю легкий приятный ласковый дождь.

Я дополз. Я смог. Да, это все происходит во сне, и я это прекрасно осознаю. Но, боже мой, я бы все отдал, чтобы проснуться тогда, когда я отчетливо понимал, что вот-вот потеряю способность мыслить и бороться!

Но я смог…

Это не просто дождь. Это просто какая-то живая вода! С каждой минутой мое мумифицированное тело наполняется живительной влагой. Оно воскресает. Я уже могу перевернуться на спину. Делая это, открываю рот и начинаю ловить им капли. Сначала получается плохо, и меня это немного огорчает, потому что, правда, безумно хочется пить. Но вот, словно потакая моему желанию, дождь постепенно усиливается, и я быстро и вдоволь напиваюсь. Теперь можно просто расслабиться, лежа под струйками воды, смывающими с тела и с души все пережитые трудности.

Но миг блаженства, как обычно, краток…

Не проходит и нескольких секунд, как тугие струи воды начинают неприятно бить по лицу, не забывая в прочем и об остальных участках тела.

Дождь – это не спасение, это очередное испытание! Как же я сразу не догадался?! Вскакиваю, шатаюсь, бегу.

Бегу, радуясь тому, что ливень еще не полностью перекрыл обзор и я вижу очертаний близкого уже замка.

Однако, спустя уже пару шагов, видимость становится нулевой. Ноги по щиколотку в воде и она продолжает прибывать. Идти становится все сложнее, а потоки воды, льющиеся сверху уже давят на голову так, что она уже полностью ушла в плечи, забыв о существовании шеи! На плечи, впрочем, давление не меньше…

Лишь бы не упасть! Если упаду, то уже не встану и рано или поздно захлебнусь.

Воды уже по колено. Еще чуть-чуть и я просто не смогу идти.

Что-то большое касается ноги…