– Только на первых порах?

– Да, ваша светлость, – решил я блеснуть своим знанием этикета. – Осмотревшись, понимаешь, что это только видимость, здесь нет самого главного.

– Чего же? – спросил князь. При этом он даже и не думал прятать эманации искренней заинтересованности.

Или же просто играл, фабрикуя эмоции для меня? Ладно, не буду мучить мозг, все равно только запутаюсь.

– Ощущения того, что где-то совсем рядом ходит погибель и жив ты только потому, что пока ей неинтересен.

– Оригинальный подход, – хмыкнул князь, с любопытством рассматривая меня. – Увы, мои артефакторы пока не столь умелы, чтобы создать ощущение присутствия эфирного существа высшего порядка. Никита Олегович, вы спрашивали себя, для чего я пригласил вас сюда?

– Да у меня уже в голове шумит от роя таких вопросов, – искренне ответил я, полностью убрав блокировку сознания.

С первых же секунд общения стало понятно, что закрываться моим артефактом от хозяина – это все равно что прятаться за зонтиком от автоматчика.

– Не буду вас мучить, – явно оценив мое состояние, сказал князь. – Мне просто захотелось посмотреть на вашу искру. Случившееся на станции никак не сходится с тем, что написано о вас в личном деле. Я даже не поверил оценке Миши.

В ответ развалившийся в кресле боярин фыркнул, как насмешливый кот.

– Теперь же вижу – он не ошибся, – продолжил князь. – И мне жаль, что вселенная обделила вас даром, но при этом вы умело используете все, что даровано вам свыше. Стань вы истинным магом, я приложил бы все силы, чтобы заполучить вас в свою команду.

От такого заявления, пусть и без малейшего оттенка угрозы, меня откровенно покоробило.

– Напрасно вы так реагируете, – прокомментировал мои эмоции князь. – Примучивать мага дело не только глупое, но и опасное. Не нужно так напрягаться, Никита Олегович. Я не собираюсь на вас как-то влиять. Мне действительно было любопытно посмотреть на еще одну искру таланта, как ценителю великого искусства магии. Никто здесь не собирается вас вербовать и тем более выведывать ваши секреты. К тому же мне они и без того известны. Хотите, я расскажу, что на самом деле произошло на вашей станции?

А вот теперь он удивил, причем не только меня. Скрипнула кожа дивана, и от боярина повеяло любопытством. Похоже, князь пока не делился выводами со своим ближайшим помощником. Или же он прямо здесь и сейчас, на основе моих реакций, закончил информационную мозаику.

– Сделайте милость, ваша светлость, – растерявшись, я совсем уж перешел на устаревший стиль.

– Всем нам известная Коломбина, – с улыбкой мудрого Каа сказал Скульптор, – решила не ограничиваться детоубийством и вздумала потягаться со мной на моем же поле. В старом мире за несбыточными мечтами ходят в церковь, а у нас, как вы уже, наверное, знаете, с подобными желаниями идут к паучихам. Они и направили ее в вашу долину, где моя бывшая подопечная нашла одно из творений запредельцев, убравшее блокировку ее ментальных возможностей.

Ну вот и все, сейчас меня начнут разводить на серебро.

Может, князь и не способен подслушивать чужие мысли, но по лицу читал, как по открытой книге.

– Дар Зимин, никому не нужен металлолом, который остался вам, после того как вы уничтожили конструкт запредельцев.

Возникший вопрос явно был написан на моем лбу огромными буквами.

– Не уничтожь вы творение запредельцев, мы бы с вами не разговаривали. Возможно, досталось бы и Мише. Хорошо хоть клетки для сиринов достаточно хрупкие. Вы ведь приложили ее эфирной гранатой? – В ответе он явно не нуждался. – Так я и думал.

Клетка для сирина? Так вот с чем я имел дело. Некий аналог компьютера, сделанный на основе эфирного существа под контролем конструкта, на матрице из истинного серебра и кристаллов. Тогда все понятно, и куски клетки действительно всего лишь металлолом.

– Вижу, что вы сделали правильные выводы. Засим не стану вас больше задерживать. – От князя повеяло холодком, и не потому, что сменилось его настроение, просто он утратил ко мне интерес. – Надеюсь, вы совершите еще что-нибудь этакое, и мне захочется с вами пообщаться.

Я быстренько встал и, чуть поклонившись, вышмыгнул из кабинета. Там действительно стало совсем неуютно. Куда только делся вежливый интеллигент, встретивший меня всего пару минут назад.

А вот боярин совершенно не поменялся, и ужесточение ментального фона в кабинете его совершенно не волновало.

В приемной стало намного легче, особенно от густой волны удовлетворения и расслабленности Баламута. Секретарша сильно влияла на моего друга, причем не имея ни малейших магических способностей. Впрочем, я не знаю, что она там могла подмешать ему в чай. Надеюсь, ничего вредного.

Гену из приемной пришлось выволакивать едва ли не силой. Боярин смотрел за всем этим с плохо скрываемым весельем. В лифте Баламут приуныл. Сразу захотелось напомнить ему, что дома ждет Грета, но я не стал этого делать. И без того чувствовал, что немка начала тяготить его своими замашками. Ничего предосудительного в поведении девушки я не видел – обычный германский орднунг, пусть и замешенный на юном задоре. Мне бы такая не понравилась изначально, но ведь Гена видел, к чему все идет, но не стал давать задний ход. Плюс ко всему благодаря наручам я чувствовал, что у него все это так – последний взбрык мустанга, который скоро подчинится воле седока.

Просто внимание красивой женщины польстило мужику, всколыхнуло былое, но откатом пришло понимание, что пора возвращаться в уютное стойло.

Домой вернулись без особых проблем. Боярин мог отправить нас с водителем или вообще вызвать такси, но сопроводил на броневике до самых ворот, и я прекрасно понимал почему. Так что пригласил парня на обед. Если Баламуту нужно было женское внимание, то супермогущественному истинному магу требовалось вспомнить, что такое семейный уют.

А у нас этого добра просто завались! Тетушка Чхан крутилась рядом, подкладывая гостю в тарелку самые вкусные куски. Поначалу она дичилась истинного мага, но, инстинктивно угадав причину затаившейся в нем тоски, приободрилась. Златка тоже все правильно почувствовала, поэтому насела на боярина с вопросами, и он сам не заметил, как начал говорить.

История у него была печальная и до оскомины тривиальная – до тринадцати лет Михаил жил в нормальной семье с отцом, матерью и сестренкой. Затем родители развелись, и мать, забрав дочь, против которой не возражал новый муж, укатила за границу, а парень остался с запившим отцом. Через год алкаша лишили родительских прав и отправили Мишу в детдом. После была армия и служба неподалеку от Бобруйска. Неудивительно, что шерстившие соседние страны искатели потенциальных магов не забыли проверить ближайшие окрестности. Дальше был транзит через Запределье. В Беловодье парень попал без сознания, что было явным признаком очень сильного дара.

За три года в магическом мире он стал опытным ушкуйником, полтора десятка раз ходившим в рейды на Запределье. В общем, крут, как Гималаи, а тут размяк. Пусть и чужая семья, пусть на несколько минут, но он вновь ощутил давно забытые эмоции. Правда, длилось это недолго, но оно и понятно. Когда Златка потащила его лепить еще одну снежную бабу, истинный боярин пыхнул смущением и нацепил на себя стальную маску хладнокровного ушкуйника. Осторожно отобрав у девочки свой фартовый котелок, Михаил поблагодарил стариков за обед, попрощался и ушел.