Следовало, однако, отдать должное местным селам: простота жилья компенсировалась ухоженными садами и огородами. Похоже, каждый получал здесь изрядный кусок земли, а также помощь с инструментами, семенами и прочим. В деталях я, признаться, не разбиралась — эта сфера слишком далеко отходила от теоретической астрономии.

Добравшись до поселения Ярок — на въезде в него красовалась деревянная табличка с названием, аккуратно выведенным зеленой краской, мы стали осматриваться и быстро поняли, что без расспросов наши поиски могут затянуться на добрую неделю. Так что, попросив кучера остановить кобылу, док обратился к молодому мужчине, чинившему забор.

— Простите, любезнейший, вы не подскажете, где проживает Кен Дарк?

Парень нахмурился, кажется, не понимая, о ком могла вестись речь, но ему на помощь пришел сосед, подошедший поближе к границе между участками.

— Кен — это, должно быть, тот новичок, — пояснил он своему знакомому. — Тот парень, от которого ушла жена.

Ушла жена?! У меня не было возможности видеть выражение лица Макнэлла, но сама я чувствовала себя окончательно дезориентированной. Сначала Линда умирает от выстрела эксплоудера, и от нее не остается ничего, кроме немногочисленных следов ДНК. Потом она чудесным образом воскресает — правда, на другой планете — в качестве жены другого человека. И без гарантий: мы все-таки могли ошибиться, предположив, что новоиспеченная супруга Кена — именно госпожа Макнэлл. И, наконец, очередной крутой вираж: оказывается, блондинка, кем бы она ни была на самом деле, уже улизнула, причем как от мужа-любовника, так и (по факту) от нас. Заблаговременно знать о нашем прибытии она не могла. Что же, в таком случае, подвигло ее на побег? Плохое обращение со стороны Кена?

Ладно, в скором времени все прояснится. Разобравшись, кого мы ищем, нам подробнейшим образом, без сомнений и запинок рассказали, куда ехать дальше. Отсюда оставалось не более четверти часа пути. Добравшись до места и попросив кучера подождать нас в поселке, мы одолели последний отрезок пешком и подошли к забору, такому редкому, что внутренний участок просматривался без труда.

В нескольких метрах от нас стоял обычный деревянный стол с вкопанными в землю ножками. За столом, на скамье из точно такого же дерева, спиной к нам сидел мужчина, одетый в потертые джинсы и длинную рубашку в крупную клетку. Перед ним лежали узкие обструганные дощечки, из которых он пытался что-то соорудить. Он стукнул молотком, вбивая гвоздь, остался недоволен результатом и громко чертыхнулся. В порыве раздражения вскинул голову и вот тут-то краем глаза заметил нас. Не дожидаясь его реакции, мы вошли через легко открывшуюся калитку. И сразу остановились, выстроившись в ряд и перекрывая ему выход на улицу.

Кен Хендрейк развернулся к нам лицом и выбрался из-за стола, то ли не сообразив, то ли не сочтя нужным прихватить молоток. Дернул головой, откидывая с лица отросшую челку. Даже невзирая на некоторую неухоженность — потрепанная одежда, пятно на рукаве, пара ссадин на руках, выглядел он довольно привлекательным. Густые черные волосы, темно-карие глаза, живое загорелое лицо… И даже фигура совсем не соответствовала стереотипу для его профессии. Высокий, в меру широкий в плечах и даже не сутулый. Во всяком случае, сейчас он стоял, распрямив спину, и, быстро обведя нас внимательным взглядом, безошибочно остановился на Макнэлле.

— Я так и думал, что рано или поздно вы меня найдете, — нарушил он молчание. Эти слова прозвучали с вызовом, но и с долей обреченности. — В общем-то, все верно. По-своему я действительно перед вами виноват.

Капитан сделал шаг вперед.

— По-своему?

Голос был очень спокойный, но мне, уже успевшей узнать Макнэлла, стало не по себе. Я сразу поняла, что за этим ровным, безразличным тоном скрывается такая ярость, какую невозможно долго удерживать в себе. И не ошиблась.

— По-своему, — повторил капитан, и дальше все завертелось так быстро, что я и за половиной движений уследить не могла.

Спокойствие с Макнэлла слетело, словно скорлупа. Он рванул к Хендрейку и, выбросив вперед руку, ударил того по лицу. Парень отшатнулся, но, возможно, остался бы на ногах, если бы капитан не набросился на него снова. Кажется, кое-какое сопротивление программист все-таки оказал, но это задержало предсказуемый финал не более чем на несколько секунд.

Вскоре Хендрейк уже лежал на земле, а капитан, оседлав противника, прижал колено к его горлу. Кен прохрипел что-то невнятное.

— Рэй, не надо!

— Кэп!

На наши с Гайкой возгласы Макнэлл, не намеренный останавливаться на достигнутом, внимания не обратил.

— Макнэлл, отпусти штатского! — громко и веско, чеканя слова, приказал Уолкс.

Слово «штатского» показалось мне совершенно неуместным в нынешних обстоятельствах, но, похоже, именно оно возымело действие. Сначала капитан просто ослабил давление на горло Хендрейка. Тот шумно и часто задышал. Потом Макнэлл спустил ногу на землю и, наконец, встал, переступив через поверженную жертву. И даже отступил на пару шагов.

Дышал он при этом так же тяжело, как и программист, только, в отличие от последнего, без хрипов, взгляд его не утратил мрачности, и вообще было видно, что любовью к ближнему в лице Кена Хендрейка Рэй не воспылал. Так что очередной вспышки гнева можно было ожидать в любую минуту, но пока Макнэлл держался.

Брэн наклонился к программисту и протянул ему руку, помогая подняться. Назвать это жестом дружбы было нельзя, просто цивилизованное содействие пострадавшей стороне.

— Все в порядке, — выдохнул Хендрейк и махнул кистью руки, давая понять, что больше ему ничего не нужно. — Он прав.

Эти слова пробудили новую волну интереса к бывшему любовнику Линды. Он не увиливал, не отрицал свою причастность — понять бы еще к чему! — не юлил и не пытался сбежать. Думаю, большинство застигнутых врасплох на его месте выбрали бы именно такой вариант поведения.

— В чем? — Док ухватился за слова программиста, видя, что друг слегка остыл и его не нужно удерживать от необдуманных шагов.

Хендрейк, морщась, потер ушибленную скулу и вздохнул.

— Садитесь, — пригласил он, указывая на скамьи по обе стороны стола. — Это долгий разговор.

Капитан покосился на него с неудовольствием, однако призыву все-таки внял. Видимо, выпущенный недавно пар позволил ему отнестись к противнику если не снисходительно, то по крайней мере с терпением. В итоге Макнэлл с доком сели на одну скамью, а мы с Гайкой — на другою. Хендрейк предусмотрительно не стал подсаживаться ни к первой, ни ко второй паре, а вместо этого переставил поближе криво сколоченный табурет, оказавшись таким образом во главе стола.

— Рассказывай.

Из уст Макнэлла это прозвучало не то призывом, не то угрозой.

Кен снова вздохнул, собираясь с мыслями.

— Мы познакомились с Линдой на Новой Земле в одной из забегаловок сети «Кофейная девочка», — начал он. — Я часто приходил туда с ноутом, у них хорошие напитки и отличная скорость плантернета. А однажды увидел женщину, блондинку в деловом костюме. Она казалась очень волевой и самодостаточной, но при этом у нее были полные тоски глаза.