– Конечно, я понимаю, за ложу заплачены большие деньги, и клиент вправе сохранить свое имя в тайне. Но у нас с вами отношения почти дружеские, и, в конце концов, я не делаю официального запроса.

– Нет, я не могу.

– Честно?

– Даже при всем моем желании. Даже если вы пригласите меня на ужин в дорогой ресторан.

– Тогда поступим по-другому, – засмеялся Сиверов. – Я вам опишу портрет одного моего знакомого, а вы скажете, он это или нет. И служебную этику не нарушите, и мне поможете. Не преступление же мы замышляем.

– Что ж, давайте.

– Это коренастый, сильный человек с короткой стрижкой, бычьей шеей, куда более похожий на уголовника, чем на честного коммерсанта. И на правой руке у него тюремная татуировка, которую он обычно старается прикрыть манжетой рубашки.

– Вы знаете, похоже. Но таких людей в Москве много, вы можете и ошибиться.

– Обычно он приезжает с шофером и охраной на двух джипах «чероки».

– Мне нечего вам возразить.

– Вот видите! – засмеялся Глеб. – Вы даже не сказали ни да, ни нет, а ответ я уже знаю.

– В этом я вам не помогала.

– Но все равно, спасибо.

Женщина не спешила вешать трубку. Ей казалось, еще немного, и Сиверов назначит свидание.

Но он только вторично поблагодарил:

– Спасибо. Как-нибудь в другой раз, когда окажусь в опере, пришлю вам еще коробку конфет. Но на этот раз спешить не буду, объеду город на машине и выберу самые лучшие конфеты, какие только можно достать в столице.

Глеб повесил трубку и прислонился спиной к стене кабинки. То, что он узнал, почти ничего не добавило к его прежним догадкам. Просто они нашли подтверждение.

«Да, – подумал Сиверов, – ложа принадлежит бандиту, с которым Семен Георгиевич вел переговоры в своем гостиничном номере и который встречал наркобарона в аэропорту. Иванов всего лишь использовал эту ложу для нужной ему встречи. И вряд ли бандит даже подозревает об этом. Однако, приближается время действовать. Деньги за какой-то товар или услугу Иванов получил, а оказать ее не спешит. Лучше всего прервать дело в самом разгаре, когда в него будет замешано максимальное количество людей. Обратный отсчет времени пошел».

Сиверов сел в машину и поехал к гостинице «Космос». Стоило немного вздремнуть и подготовиться к завтрашнему дню.

Приехав в «Космос», Глеб принял душ, распаковал сумки. На это у него ушло немного времени – ровно столько, сколько потребовалось Иванову, чтобы вернуться из театра. Глеб вновь уселся в мягкое кресло, надел на голову наушники и стал вслушиваться в звуки, которыми отзывалась жизнь соседнего номера.

Иванов не спешил ложиться спать. Ближе к полуночи в его номере зазвонил телефон. Сообщение оказалось чрезвычайно коротким:

– Машину мы подадим в половине первого.

– Хорошо, меня это устроит.

Вот и весь разговор.

Вскоре звуки почти затихли, и можно было слышать лишь похрапывание Иванова. Женщина-телохранитель оставалась в номере, но спала на другой кровати, в этом Глеб был уверен.

Сиверов вышел из гостиницы уже во втором часу ночи и спустился в подземный переход, ведущий к ротонде метро. И хотя прохожих было мало, Глеб никак не мог подкараулить момент, когда переход останется совсем пустынным.

Лишь только один человек уходил, как появлялся другой.

Сиверову пришлось прохаживаться вдоль облицованной кафелем стены, делая вид, что он кого-то поджидает. Сумка уже успела оттянуть плечо, и Глеб поставил ее на пол напротив деревянной двери, ведущей к электрораспределительному щитку и вентилям обогревательных труб.

И вот наконец, через минут двадцать ожидания, Сиверов остался в подземном переходе один. Надолго ли, Глеб не знал и сам. Он вытащил связку отмычек, легко, за несколько секунд, открыл несложный замок, вошел в тесное подсобное помещение и прикрыл за собой дверь.

Теперь ему было все равно, ходит кто-нибудь снаружи или нет – он мог преспокойно делать свое дело.

Сиверов снял шикарное пальто, которое ему успело опротиветь, снял очень аккуратно, так как боялся испачкать его в побелке. Запаковал пальто в полиэтиленовый пакет, туда же легла и широкополая шляпа. Пакет он спрятал за рядом водопроводных труб, наверх поставил дорогие, идеально вычищенные ботинки с расслабленными, но завязанными по полному параду шнурками – так, чтобы обуться можно было быстро, и только после этого распахнул металлическую дверцу электротехнического шкафа.

Штук двенадцать предохранителей, пакетные выключатели, корявые, неграмотные надписи, понятные только делавшему их электрику. Глеб чуть приоткрыл дверь и повернул выключатель-пакетник. С третьей попытки он отыскал те два выключателя, которые его интересовали. С их помощью он вырубил свет во всем подземном переходе. Один из выключателей обесточивал правый ряд ламп, второй – левый. Еще оставалась дежурная трубка, которую Глеб просто запомнил, чтобы обезвредить ее на обратной дороге.

Из спортивной сумки он достал плоскогубцы с изолированными ручками и вынул из щитка предохранитель. Взамен вставил свой, взятый на мансарде. Внешне он ничем, не отличался, но только внешне. Начинка у него была совсем иная. Так же Глеб поступил и со вторым предохранителем.

Теперь оставалось совсем немного – проверить, действует ли дистанционное управление. В руках у Сиверова оказался небольшой пульт. Глеб нажал одну из кнопок – левый ряд ламп погас, нажал другую – лампы вновь вспыхнули. Затем погас и загорелся правый ряд ламп. Радиоуправляемые выключатели действовали исправно, «Ну что ж, все отлично, – усмехнулся Сиверов, – завтра это мне ой как пригодится!»

Он поглубже заткнул пакет с пальто и шляпой за трубы – так, чтобы и пакет, и ботинки невозможно было заметить, если кому-нибудь вздумается с утра или ночью заглянуть в подсобное помещение.

Погода стояла такая неопределенная, что наряд Глеба не казался экзотическим. Можно было ходить в плаще, в пальто, в костюме. Проходя под дежурной лампой освещения, Сиверов ударил по ней зонтиком. Брызнули осколки стекла.

Уже поднимаясь по лестнице, Сиверов еще раз проверил исправность дистанционного управления – нужно было знать наверняка, сработает ли оно на большом расстоянии. Подземный переход провалился в кромешную темноту и вновь осветился. Не горела лишь разбитая лампа дежурного освещения.

В гостинице Глеб на всякий случай прокрутил пленку, вставленную в музыкальный центр, но ничего интересовавшего его в номере Иванова не произошло.

Единственным сильным звуком, записанным магнитофоном, был шум воды в унитазе. Глеб лег спать, переключив звук на динамики. Теперь можно не волноваться. Лишь только Иванов проснется, динамики тут же возвестят об этом.

«Лучший будильник, какой только можно придумать в моей ситуации».