порыве этой страсти, трется попкой о мой напряженный до боли стояк. Тот тоже реагирует, дергаясь ей навстречу.

Я же пленяю вторую вершинку. Проделываю все то же самое. Сначала нежно покручиваю, а потом болезненно тяну.

Большим пальцем другой руки сминаю сочные губы. Блядь! Как же это возбуждает.

Поиграв с вытянутыми горошинками еще немного, спускаюсь ниже, к такому желанному горячему местечку.

Нажимаю на лобок, и Аля разводит ноги в стороны. На этот раз без раздумий: послушно и быстро.

Мои пальцы утопают в женской смазке. Жена охренено мокрая! Просто нереально! Там, между ее ног, настоящий порочный потоп.

– Хочешь, чтобы я продолжил? – не сдерживаясь больше, спрашиваю я.

– Да, – хрипло отвечает она.

Я и не думаю больше дразнить ее. Самого от желания сейчас разорвет. Сразу двигаюсь пальцами к лону и надавливаю на дырочку. Внутрь не вхожу. Пока. Хочу, чтобы Аля попросила меня это сделать.

И она просит. Не словами. Действиями. Выгибается, подставляя свой узкий вход под мои пальцы, выпрашивает войти.

И я не мучаю ее больше. Проникаю внутрь тугого мокрого лона, но очень медленно. Сначала. А потом и сам срываюсь, ускоряя свои движения. Трахаю ее дырочку пальцем резче и быстрее.

Аля стонет, а я довольно рычу.

Не знаю, чем вызвано ее желание. Только что ее неприятно лапал другой мужик, а она все равно захотела отдаться мне… Да, секс – хороший способ справится со стрессом, но…

Добавляю еще один палец. Нажимаю на нужную точку, и Алю начинает потряхивать. Нет. Не хочу, чтобы она кончила сейчас. Не так быстро.

Вытаскиваю пальцы под громкий стон разочарования. Убираю ладонь с шеи.

Одной рукой надавливаю Але на спину, между лопаток. Она наклоняется настолько, насколько это возможно в наших реалиях.

Другой рукой беру член. Направляю его между Алиных половинок.

Сначала непроизвольно касаюсь звездочки попки.

Дьявол! Как я хочу ее попку! До одури просто!

Немного задерживаюсь на этом месте, дразня себя. Даже немного надавливаю, точно смогу там сегодня оказаться. Да что там, сегодня? Прямо сейчас.

Жена рвано выдыхает, когда я это делаю. Вырваться не пытается. Но ее тонкие пальчики напрягаются на прозрачной стенке кабины.

Не могу поступить с ней так сейчас, поэтому продвигаются ниже и с размаха засаживаю свой член в ее, сочащуюся смазкой девочку.

Да! Да, черт возьми!

Мои глаза закатываются, и я полностью теряю контроль над собой.

Пальцы с остервенением впиваются в девичью поясницу.

Врываюсь внутрь глубоко. Остро. Точно хочу проткнуть Алю насквозь.

Не получается сдержаться от этого звериного голода.

Я долблю девчонку со всей свой мощи, потому что перешагнул ту черту, когда еще мог остановиться.

Порочные хлюпающие звуки и громкие шлепки утопают в наших протяжных стонах. Аля просто кричит, и я знаю, что от удовольствия. Я рычу, точно дикий. И мне все равно мало. Ее мало. Понимаю, что не смогу насытиться этим одним бешеным разом.

Не понимаю, как так вышло? Как у этой девчонки получилось свести меня с ума? Она ведьма, что ли?

Стеночки горячего лона начинают пульсировать. Аля окончательно срывает голос, трясясь от оргазма всем телом.

Она так сильно сжимает мой член в себе, что я тоже не могу удержаться, и тоже взрываюсь фейерверком наслаждения.

Член успеваю вытащить в последний момент. Просто чудом вспоминаю.

Покрываю семенем раскрасневшуюся спину своей жены. Не хочу больше так. Надо будет заняться контрацепцией для Али, потому что в следующий раз я просто не смогу остановиться вовремя.

ГЛАВА 26

Аля

В душе мы моемся по очереди, и мне очень неловко. Неловко за то, что стою сейчас перед ним совсем голой, за то, что я сама попросила Демьяна остаться, да и вообще за все, что произошло между нами потом.

От мощного оргазма потемнело перед глазами. Я полностью растворилась в ощущениях и потерялась в пространстве.

Почему позвала мужчину с собой? Все просто. Там, на улице, мне было так страшно, что сейчас захотелось почувствовать Демьяна рядом. Убедиться в том, что я теперь не одна. Я поняла, что с ним мне спокойно, будто он одним лишь своим присутствием защищает от внешнего мира.

Глупо, но захотелось доказать себе… Даже не знаю что. Просто когда он вот так ласкает меня, прижимает крепко, складывается впечатление, ложное конечно, что нужна ему, что не бросит.

На мгновение показалось, что так будет проще ощутить его защиту.

Сначала было страшно… Я боялась, что прикосновения Демьяна вызовут неприятные ощущения, образы в голове, ведь меня все еще трясло после пережитого. Но жар его пальцев на моей коже, наоборот, успокаивал. Давил страхи. Расслаблял.

Казалось, нет ничего естественнее, чем чувствовать его касания, вспыхивать от его ласк.

Это сразу забивало плохие мысли. Он здесь. Он защитит меня.

Я первой выхожу из кабинки, вытираюсь и скрываюсь в комнате.

Там забираюсь на постель, прячась под одеялом. Почему-то мне очень холодно. Буквально озноб бьет.

Демьян возвращается из душа и тоже ложится рядом. Прижимает меня.

– Прости, что так получилось. Соболев сегодня же будет ликвидирован.

– Что? – я аж подпрыгиваю на месте. – Ты… Ты убьешь его?

Мужчина ничего не отвечает.

– Скажи, – прошу я.

– Тебе не стоит об этом заботиться.

– Прошу, не делай этого! Ты же не убийца, – заключаю, хотя в глазах Демьяна вижу совсем другое. – Так ведь? – испуганно уточняю.

– Я сказал: не беспокоиться ни о чем, – холодный равнодушный ответ.

– Демьян!

– Не люблю болтливых женщин, – он отстраняется, увеличивая расстояние между нами.

Я вдруг вспоминаю, с кем разговариваю. С ним нельзя так. Нельзя давить. Сейчас бандит спокойный, а через минуту – снова может кинуть меня в подвал.

Поэтому я решаю сменить тему.

– Что тебе сделал мой отец? Тот мужчина, он сказал, что на твоем месте он бы…

– Ты когда-нибудь замолкаешь вообще? – Демьян становится недовольным.

Он откидывается на спину, глядя в потолок.

Его вид сегодня устрашает. Разбитое в двух местах лицо, полностью сбитые руки. При этом, если раньше такое вызвало бы во мне панику, то сейчас хочется пожалеть его. Пройтись по окровавленным шрамам пальцами, унять боль.

Интересно, где он был? Что случилось? Демьян говорил что-то про бой, когда мы были в домике, но ведь я видела, как он борется, он бы не позволил оставить на себе такие отметины.

– Пожалуйста, скажи… Для меня это важно.

– Твой полковник – мой