важно, потому что мама знает: если София увидит, что она расстроена, она может не решиться заговорить о стрельбе, боясь еще больше расстроить маму.

Мама: Я так рада, что ты спрашиваешь меня о том, что тебя волнует! От кого ты услышала эти слова?

София: Это сказал кто-то из третьеклассников, которые сидели сзади меня в автобусе, по дороге в школу. А потом, на перемене, один из них притворился, что у него есть пистолет, и сказал: «Пуф-пуф!» А потом, в автобусе по дороге домой, дети обсуждали, будет ли стрельба в нашей школе.

Мама внимательно выслушивает, что дочь рассказывает об услышанном. Когда она замечает, что София что-то недоговаривает, задает короткие вопросы, чтобы привлечь ее внимание. Таким образом, она сможет основывать свои ответы на том, что известно Софии, и не добавлять информации, которая может еще больше встревожить дочь или выйти за рамки ее понимания. Например, София, похоже, не слышала, что при обстреле погибли дети, поэтому мама не видит причин упоминать об этом.

Мама: Хм. И как ты себя чувствовала?

София некоторое время молчит. Мама дает ей время подумать.

София: Я не знаю, мама!

Мама: Я чувствую беспокойство в своем теле, когда слышу об оружии и стрельбе. У меня начинает болеть живот и лицо хмурится. С тобой такое когда-нибудь случалось? Я заметила, что ты смотрела вниз, когда выходила из школьного автобуса. Так бывает, когда тебя что-то беспокоит.

София кивает. Мама молчит пару минут. Она приготовила еду, и вместе они садятся за стол.

Мама: Ты спрашивала о том, что такое «стрельба в школе». Это когда рядом со школой или в школе стреляют из пистолета.

София: Зачем кому-то это делать?

Мама: Это хороший вопрос. Школы безопасны, и оружие в них запрещено. Что ты слышала о стрельбе в школе?

София: Они говорили, что старший мальчик взял пистолет и стрелял. Что он причинил боль многим детям. Это правда, мама?

Мама подходит к раковине и берет стакан воды, чтобы дать себе время подумать.

Мама: Это правда, несколько детей пострадали из-за того мальчика. Он вообще не должен был быть в школе, потому что бросил ее в прошлом году.

София: Как же так, мама?

Мама: Ну, на этот вопрос трудно ответить, но я постараюсь. Почти все люди в детском возрасте узнаю́т, что злиться – нормально, а причинять людям боль – плохо. Но некоторые люди не способны это понять или же они не умеют управлять своими сильными пугающими чувствами. И иногда из-за этого они причиняют боль другим. Когда ты была очень маленькой и злилась, ты дралась, не так ли? Но когда кто-то злится и не умеет справляться со своими сильными чувствами и при этом у него есть пистолет, он может выстрелить из этого пистолета и сильно ранить людей. Оружие очень опасно.

София: Ты знаешь такого человека?

Мама: Нет, не знаю. Мы вряд ли встретим кого-то подобного, потому что, к счастью, большинство людей в детстве учатся управлять сильными чувствами и детям не разрешается иметь оружие.

София: Как ты думаешь, кто-нибудь может прийти в мою школу и стрелять в меня?

Мама (крепко обнимая Софию): Нет, не думаю. Но, услышав такие новости, многие дети боятся, что им причинят боль. Им страшно об этом слышать! Моя задача, как твоей мамы, – помогать тебе чувствовать себя в безопасности, даже когда тебе страшно. Так что я очень рада, что ты рассказала мне об этом. Твоя школа – безопасное место, и твой директор, все учителя и другие сотрудники заботятся о том, чтобы оно оставалось таким. Может быть, они будут говорить с детьми о безопасности в школе так же, как мы говорим о безопасности дома, например когда проводим учения по пожарной безопасности.

Выслушав Софию, мама помогает ей распознать свои эмоции. Поначалу дочь либо не может обозначить свои чувства, либо не хочет, поэтому мама помогает ей, рассказывая, что она бы чувствовала в такой же ситуации. Мама не говорит Софии, что она должна чувствовать, но спрашивает, чувствует ли она что-то похожее. Когда дочь кивает, мама признает ее опасения, обращая на них внимание и признавая их: фраза «это страшно» подтверждает обоснованность страха Софии, в то время как слова «многие дети беспокоятся об этом» создают контекст и одновременно успокаивают. Мама также могла бы признать страх дочери, рассказав о своем собственном детском страхе перед пистолетами или упомянув, что многие люди боятся пистолетов, потому что пистолеты – это опасное оружие.

Обратите внимание, чего мама не сделала: она не обещала и не пыталась успокоить Софию, говоря ей, что стрельбы никогда не будет. Конечно, ни один родитель не может дать такую гарантию. Но существуют способы придать ребенку уверенность в собственной защищенности, как это делает здесь мама Софии.

София: Хорошо. Могу я теперь выйти и поиграть?

Мама: Конечно, милая. Я так рада, что ты рассказала мне о своих тревогах. И, пожалуйста, говори мне об этом каждый раз, когда тебя что-то беспокоит.

В этом сценарии нет необходимости устанавливать ограничения или решать задачи. София не просила остаться дома после школы и не выражала страха перед поездкой на автобусе, а мама не видит необходимости в плане, который бы помог Софии почувствовать себя лучше. Впрочем, это может измениться, если мысли о стрельбе в школе станут для Софии постоянной проблемой, например если она будет часто упоминать о ней или если ее будут мучить кошмары. Беседа заканчивается на позитивной ноте: София просит выйти поиграть, показывая, что разговор окончен, и она чувствует себя достаточно хорошо, чтобы играть. Мама напоминает ей, что она рада, что София поделилась своими тревогами и что ей следует делать это и дальше.

Разговор 2

Насилие в синагоге

#начальнаяшкола #насилиесприменениеморужия #нетерпимость #религия

Восьмилетний Ноа и его мама живут в пригороде с небольшим еврейским населением. Их местная синагога недавно стала мишенью двух антисемитских инцидентов. Сначала на кладбище появились свастика и слова: «Евреи нас не заменят». Во втором случае мужчина, размахивающий пистолетом, был задержан возле здания синагоги охранником, которого недавно наняли для защиты общины во время молитвенных служб. Нападения поразили всю общину и очень обеспокоили маму Ноа, Рейчел, которая регулярно водит своих детей в синагогу. Рейчел не знает, как обсуждать эти инциденты с Ноа. И это, вместе с ее беспокойством за безопасность своих детей, вынуждает ее ходить в синагогу без детей.