Глупая, ничего не смыслящая ни в живописи, ни в скандалах женщина!

Пиши Сальвадор копии классических шедевров, он так и остался бы талантливым копиистом, которых бессчетное множество и чьих имен никто не знает. Но Сальвадор продолжил собственное творчество, а потому он останется в веках как ДАЛИ.

И скандалы – всего лишь средство привлечь внимание, ведь жизнь так коротка и ограничена многими правилами, что, только устроив скандал и нарушая эти правила, можно быстро добиться успеха.

Ана Дали не просто глупа, она еще и преступно самонадеянна. Стоило Гале подумать о том, сколько лет и сил потерял Сальвадор, выполняя ее требования, как появлялось жгучее желание отвесить сестрице Сальвадора хорошую оплеуху.

Сам Сальвадор так не считал, он был даже благодарен сестре за ее требования, ведь именно копирование старых мастеров научило его работать тщательно. Кто еще из сюрреалистов мог похвастать столь совершенной техникой? Владению кистью Сальвадора Дали поражались все.

Это владение кистью было поставлено на службу получению дохода, вот в чем Галу обвиняли чаще всего – в меркантильности. Якобы стремление к деньгам ограничило свободу Дали, поставило его талант в зависимость от заказов, а его самого привело к кабальной зависимости от тех, у кого деньги есть.

Это так и не так.

Когда они были бедны, словно церковные мыши, когда жили буквально на подачки в Париже и Гала снашивала последние туфли в надежде продать хоть рисунок Дали, чтобы накормить его же, они зависели от тех, у кого деньги есть.

Когда заключали кабальные договоры на десятки картин только ради возможности кушать каждый день и покупать кисти и краски хорошего качества, зависели.

Когда плыли в Америку почти в трюме, чтобы жить там на довольствии у Кросби, зависели.

Когда Дали рисовал первые обложки журналов и радовался любым заказам, дающим возможность переехать из поместья и жить на свои деньги, зависели.

Но наступило время, когда за картинами Дали стала выстраиваться очередь, когда каждое его слово ловили, а каждой нарисованной линией восхищались и щедро платили. Дали стал диктовать свои условия, отвергая многие предложения.

Вот тогда, имея миллионные счета в банках, они стали независимы. Независимы от заказчиков, от любых капризов моды или рынка, независимы даже от законов живописи.

Теперь Дали диктовал эти законы, и мир с восторгом подчинялся.

Именно к этому Гала стремилась, этого добивалась от Дали.

Ради этого, а не ради счетов в банках она не позволяла Дали отдыхать или отвлекаться, не позволяла опускать руки и кисти, отказываться от неинтересной работы. Счета в банке дают всего лишь свободу и уверенность в завтрашнем дне, а значит, спокойствие.

Пережив не один кризис, как в личной жизни, так и в жизни вообще, Гала усвоила, что деньгами себя можно обезопасить, следовательно, их нужно иметь как можно больше. Усвоила и вбила это в голову Дали.

– Не смей болеть!

– Не смей умирать!

– Не смей опускать руки!

– Ты еще не все сделал в своей жизни. Вставай и работай.

А я создам тебе все возможные условия.

Разве это неправильно?

Но во всеядности Сальвадора, на которой постоянно настаивала Гала, временами заставляя его работать, даже когда не хотелось, были свои плюсы – постоянная практика не только живописная, но прежде всего творческая. Способность фантазировать, конечно, замечательна сама по себе, но даже она, как и все остальное, требует постоянной тренировки.

Если бы Дали в Америке просто пережидал войну и писал картины, неважно заказные или для себя, он стал бы как все, уподобился множеству считающих себя сюрреалистами мазил, работы которых продаются со скрипом.

Даже сюрреалистическое видение мира надо тренировать, без этого оно сдуется, как воздушный шарик. Необязательно делать это на огромных полотнах, можно и при создании этикеток…

И еще об одном нужно непременно сказать.

Еще до Америки Сальвадор и Гала поняли, какую важную роль в успехе или неуспехе играет имидж. Можно ужинать не каждый день, но непременно нужно иметь качественную рубашку или платье для выхода в свет, хорошую обувь, шляпу и подобные вещи.

Но имидж – половина дела, для успеха важен создаваемый образ.

Еще в Кадакесе Дали носил одежду, делавшую его похожим на плохого танцора танго, и вел себя словно капризный ребенок. Теперь этого было мало.

Плохо одетого человека не воспримут всерьез те, у кого есть средства, пришлось одеваться хорошо и дорого (это куда приятней), а образ создавать иными средствами. Без надлежащего образа ни сумасшедшая популярность, ни такие же продажи невозможны.

Это Дали вполне осознал в Америке, где эпатаж может принести большие доходы.

Но мало эпатировать публику своим «одноразовым» поведением, требовалось создать нужный образ навсегда. Это очень трудно, зато какой эффект!

Причем внешность и поведение должны быть в гармонии.

Просто красавчиков пруд пруди. Оригинальность же быстро надоедает. Требовалась такая оригинальность, которая стала бы визитной карточкой, была узнаваема, сама по себе обеспечивала доход.

Думаю, не открою большой секрет, если скажу, что внешность Сальвадора Дали, как и его стиль поведения, – не больше чем старательно созданный образ. Торчащие в стороны усы, бесконечные рассказы о том, как за ними ухаживать (даже специальная горничная нанята), вытаращенные глаза, трость, раскатистое «ррр»… Образ Дали запоминался не меньше его картин и работал на популярность лучше любых интервью или заказных статей.

Но начиналось все с «Тайной жизни», которую Сальвадор писал в поместье Кросби.

Расскажи он просто о своем детстве, о любви к обожженным солнцем скалам, к морю, ловле морских ежей и прочем, кто заинтересовался бы? Разве мало людей любят ловить рыбу или купаться в море?

Сальвадор рассказал иначе, он раздул до катастрофических размеров любую свою странность, любое непослушание, проблему, проступок, создавая образ маленького монстра.

Однажды описался во сне?

Напишем, что сознательно писался в постель, чтобы… ммм… чтобы родители купили красный трехколесный велосипед!

Потребовал купить какую-то мелочь с витрины, когда магазин еще был закрыт?

Ну, конечно, это ежедневные истерики, доводившие обожавшую мальчика мать до слез. «Что ты хочешь, дорогой?» Заботливая мать, на портрет которой сын потом с удовольствием плюнул ради все того же эпатажа (не было такого, но Сальвадор активно поддерживал этот миф).

Панический страх перед кузнечиками…

Нежелание учиться в школе…

Постоянное стремление быть «не как все»…

Копрофагия…