– Это в самом деле был джентльмен? – удивленно переспросил Доминик.

Мужчина замялся.

– Ну, одет он был очень хорошо, в дорогой сюртук, а уж как оно на самом деле...

Взглянув на свой неприглядный наряд, Доминик едва не содрогнулся.

– Что ж, ему повезло. И как он выглядел?

– Немного ниже вас ростом, сэр, худощавый, темноволосый. Горничные строили ему глазки, так что, можно сказать, он был хорош собой. – Мужчина сделал еще глоток.

– А вы, часом, не запомнили его имени?

– Он никогда его не называл, а ваша тетушка обычно поджидала его в холле.

Разочарование оказалось столь велико, что Доминику с трудом удалось скрыть его.

– И никто больше не приходил? – без надежды спросил он.

Хозяин отрицательно покачал головой:

– Больше я никого не видел, сэр.

Дальше расспрашивать было бесполезно, и Доминик махнул рукой:

– Ну хорошо. Думаю, теперь мы должны забрать вещи тетушки и хранить их до тех пор, пока не отыщем ее. А вы тем временем сможете снова сдать ее комнату.

Хозяин гостиницы заколебался, но, когда Доминик пообещал оплатить счет, его лицо просветлело.

– Как это любезно с вашей стороны, сэр. Горничная проводит вас. Надеюсь, вы отыщете вашу тетю в полном здравии.

Последнее утверждение было весьма сомнительно, так как миссис Крейгмур-Ливермор уже похоронили, но Доминик не стал рассказывать об этом хозяину гостиницы и сразу расплатился с ним. Сумма оказалась слегка завышенной, но он сделал вид, что ничего не заметил. Когда пришла горничная, граф приказал ей проводить его в комнату вдовы.

Все вместе они поднялись по узенькой лесенке и вошли в крошечное помещение. Вещей здесь оказалось крайне мало, но Доминик все же надеялся, что среди них отыщется-таки что-нибудь нужное.

– Не могли бы вы раздобыть большую корзину, чтобы мы могли сложить все это? – обратился он к горничной.

Увидев протянутую монету, девушка лукаво улыбнулась:

– Разумеется, сэр, я найду для вас что-нибудь. Вскоре горничная вернулась с корзиной в руках, и Кларисса решила расспросить ее о посетителе миссис Крейгмур.

– Очень привлекательный мужчина, мисс – хихикнула. – Помню, у него были карие глаза, очень-очень красивые.

– А вы не знаете, откуда он?

Служанка непонимающе посмотрела на Клариссу.

– Я хочу сказать, у него не было акцента? Может, он приехал издалека?

Девушка покачала головой.

– Вообще-то я не разговаривала с ним, хотя слышала пару слов. Сказать по правде, его речь не показалась мне необычной. Боюсь, больше ничем не смогу вам помочь.

Компания вышла во двор в отвратительном настроении. Доминик послал слугу нанять экипаж, а затем помог мисс Фаллон и ее служанке забраться в него.

Кларисса пребывала в задумчивости, и, судя по всему, мысли ее были не слишком веселыми.

– Хотелось бы знать, кто этот «привлекательный мужчина», – медленно произнес Доминик. – Темноволосый, среднего роста, одетый как джентльмен. – Он посмотрел на свое пальто с чужого плеча и машинально стряхнул с него пыль.

В этот момент Кларисса подняла голову, и выражение ее лица изменилось.

– В тот день, когда я встретила миссис Крейгмур на улице, она в самом деле разговаривала с мужчиной среднего роста. Как я могла забыть!

Граф сразу подобрался.

– Вы рассмотрели его лицо? Девушка с сожалением покачала головой:

– Нет. Я даже не видела, какого цвета у него волосы. На нем была надета шляпа, и выглядел он вполне респектабельно. Может, это был просто знакомый, а не один из бандитов, которых мы ищем.

– Сомневаюсь, что женщина, доставившая нам столько неприятностей, общалась с хорошими людьми, – усмехнулся Доминик.

Кларисса некоторое время сосредоточенно смотрела на него.

– Что ж, возможно, вы правы. В любом случае нужно будет держать этого загадочного джентльмена в голове.

Колесо попало в выбоину, экипаж покачнулся, и мисс Фаллон схватилась за край сиденья. При этом ее взгляд случайно упал на саквояж.

– Дай-ка мне его, Мейвис, я хочу еще раз все осмотреть.

От одежды и саквояжа исходил затхлый запах плесени, но Кларисса, морщась, продолжала копаться в вещах миссис Крейгмур.

Доминик уже подумывал, не стоит ли оторвать ее от этого бесполезного занятия, как вдруг Кларисса подняла голову, ее глаза восхитительно блестели.

– Ну вот, я нашла потайной карман! – почти выкрикнула она.

– Ой, мисс, вы такая умная! – Мейвис с восторгом посмотрела на молодую хозяйку, но, взглянув на графа, вспыхнула и прикусила язык.

Кларисса улыбнулась.

– Миссис Крейгмур любила прятать вещи в различные тайники, – пояснила она, – но она не могла ничего спрятать в мебели, так как мебель в гостинице ей не принадлежала. Вот почему я решила повнимательнее осмотреть саквояж.

– Вы, как всегда, проницательны, – серьезно заметил граф. – И что же внутри?

Кларисса достала два небольших листка бумаги и стала медленно читать.

Один листок оказался списком украденных вещей, драгоценностей, серебра, часов – словом, всего, что можно быстро вынести, пока хозяева спят. Напротив каждой вещи была указана сумма. А вот второй листок...

Кларисса нахмурилась и посмотрела на графа.

– Что это? – спросила она.

Граф внимательно прочитал написанное.

– Полагаю, это адрес либо притона, либо скупщика. – Доминик теперь знал о жизни беднейших районов Лондона достаточно, чтобы сразу понять, о чем идет речь. – Помните, мой агент доставлял мне отчеты, так вот, они значительно расширили мой кругозор. Притон – это место, где околачиваются мелкие воришки и персоны посерьезнее, ну а скупщик – тот, кто покупает и перепродает краденые вещи.

– Ясно, – кивнула Кларисса. – Значит, в следующий раз мы...

– В следующий раз я сам поеду и проверю этот адрес. – Доминик не дал ей договорить.

– Но... – начала Кларисса, однако он лишь покачал головой:

– Не в этот раз.

Кларисса с сомнением посмотрела на него.

– Не думаю, что вы управитесь без моей помощи, – самоуверенно произнесла она.

Доминик запрокинул голову и рассмеялся. Его обуяла странная веселость. Он радовался не потому, что удалось обнаружить очередную улику, а потому, что страх в глазах мисс Фаллон сменился привычным выражением отчаянной решимости.

– Если меня разоблачат, клянусь, я вернусь и попрошу у вас помощи, но лишний раз подвергать вас опасности, которой можно избежать, я, конечно же, не стану.