На ужин мать приготовила целую кастрюлю фаршированных перчиков. Будто знала, что вечером будут гости. Рядом с большим блюдом поставила маленькую бутылку домашней вишневой настойки.

– А это кому? – спросил я устало.

– Ты себя в зеркало давно видел? – парировала мать. – Пятьдесят граммов не повредят.

– Я за рулем.

– Позвонишь Николаеву, никто тебя пальцем не тронет.

Я усмехнулся. Мое знакомство с Сергеем Николаевым из информационного управления ГИБДД уже оказало однажды неоценимую услугу, когда меня остановили за превышение скорости и пересечение двойной сплошной; ребятам в зеленых куртках не объяснишь, что у частного сыщика тоже бывает жизненная необходимость превышать скорость и пересекать сплошные линии. Николаев донес до них эту мысль по телефону, не отрывая зада от стула, а с меня стребовал ужин.

Мы сели в гостиной за круглым столом, как в старые добрые времена. Мать нашла где-то белую скатерть. Томка была в полнейшем восторге. Праздничные ужины случаются нечасто.

– Баба, а тортик у тебя есть?

– Ты съела целую упаковку пирожных, – огрызнулась мать. – Попа треснет.

– Не треснет! Слипнется!

– Конечно, слипнется, а когда папа начнет отклеивать половинки, она треснет. Будет очень больно. Правда же, Сергей?

Сережка отвлекся от размышлений, с готовностью выдавил улыбку.

Сначала ужинали молча. Томка и Сережка ели за обе щеки. Я выпил стопку наливки. С грустью констатировал, что пью третий вечер подряд… и тут же выпил еще одну. Напиток согрел. На радостях я слупил два перчика и стремительно раскис. Захотелось прилечь на диванчике в углу, поспать пару часов. Если бы не сегодняшний «балласт», я бы так и сделал.

Потом начался разговор. В Софье Андреевне Даниловой, бывшем учителе физики, проснулся педагогический интерес. Нечасто ей удавалось в последнее время пообщаться с типичным представителем подрастающего поколения. В спорах со мной матушка сетовала, что среди нынешних детей все реже встречаются романтики и все чаще – юристы и бухгалтеры.

– Я так понимаю, вы только что закончили школу? – спросила она, подкладывая Сергею на тарелку еще один перец.

– Да, – кивнул тот, – буквально позавчера прошел последний звонок.

– Куда-то уже намерены поступать?

Сергей поджал губы. Я подумал, что он и в разговорах со мной ни разу не заикнулся о планах на будущее. – Были разные идеи… радикальные, так скажем. От гуманитарных дисциплин до программирования.

– И?

Он покачал головой.

– Ни к чему не пришел.

– Но ведь у вас не так много времени, согласитесь.

– Соглашусь. Но у меня нет ощущения, что это важно в данный момент.

Мать посмотрела на меня. Я заметил блеск в глазах.

– А что важно, если не секрет?

– Ну… сложно сказать. Я что-то умею, чего-то хочу, о чем-то мечтаю. Не знаю, чего хочу больше, поэтому не форсирую. Наверно, в семнадцать лет нельзя точно сказать, чего ты хочешь.

– Помилуйте, батенька, – улыбнулась мама, – уже через год вам могут вручить автомат Калашникова и разрешить стрелять по живым мишеням! Неужели рано?

– Хм, батенька, – хихикнула Томка. На протяжении всего ужина она молча потрошила перчики, вынимая из них фарш, а «зеленую овощную кожурку» откладывала на край тарелки. Кучка постепенно росла.

– Рано, – подтвердил Сергей. – Однозначно рано. Лицензия на убийство в 18 лет? Увольте… – А если враг у ворот? Родина в опасности? Кто защитит дом и семью, как не мужчина?

– Конечно, мужчина. Но, как говорил один классик, давайте не будем путать Родину с начальством. История знает немало примеров, когда государство, изображая Отечество, посылало своих граждан на смерть ради смутных идеалов или просто ради наживы. Я не пацифист, но не думаю, что буду полезен Родине с автоматом в руках.

Матушка задумалась, качнула головой.

– Что ж, чрезвычайно приятно в наше меркантильное время встретить молодого человека с принципами. – Она с довольной улыбкой окинула взглядом гостей. – Как насчет чая с вареньем?

Я все-таки вздремнул. Сделал несколько технических звонков в офис и агентам (Петя продолжал работать, обещая обновить информацию в ближайшее время), потом, перемигнувшись с матерью, прикорнул в ее спальне. Часа хватило. Когда я проснулся, за окном уже смеркалось. Сергей просидел на балконе с компьютером и чашкой чая, Тамара смотрела мультики. Мое появление встретили по-разному. Дочка возрадовалась, а Сергей нахмурился. Я заметил, что на коленях у него лежал не давешний ноутбук, а планшетник. Завидев меня, парень выключил дисплей.

– А ты крут, падаван! Это какой ай-пэд?

– Второй. Я им редко пользуюсь, ношу в сумке для резерва.

– Па-ап! Я хочу домой!

– Да, – согласился Серега, – мне бы тоже хоть душ принять и переодеться.

Я думал недолго. Наверно, следовало оставить здесь обоих – квартира матушки вполне годилась на роль тайного схрона – но что-то подсказывало, что ребят нужно держать ближе к себе.

– Ладно, собирайтесь.

Доехали быстро. Час-пик давно миновал, пробки рассосались. Мои подопечные явно устали, даже неугомонная болтушка Тамара сидела на заднем сиденье молча, о чем-то думала, глядя в окно. Пока мы ехали, тучи снова собрались на небе, закапал мелкий дождик.

– А у нас нет зонтиков, – задумчиво молвила Томка. – Пап, ты обещал купить мне зонтик…

Она не ждала ответа. А я не отвечал. Сам чертовски устал. Когда проводишь несколько дней с дочерью, у тебя устает не только язык – у тебя нарушаются все мыслительные процессы. Ты теряешь нить разговоров, внимание рассеивается, потому что все эти бесконечные часы превращаются в сеанс вопросов и ответов; ты должен реагировать на просьбы, предложения, размышления и просто невнятное бормотание; ты сконцентрирован, вынужден следить, чтобы дочь не залезла на высокий парапет и не рухнула с него на ступеньки подвальной лестницы, чтобы она не подавилась шоколадным батончиком, не приставала к прохожим с вопросами и не срывала загаженные собаками придорожные цветы. К концу такого марафона я похож даже не на выжатый лимон – на засушенный березовый веник, которым можно шлепать по спине.

К счастью, Сергей не доставлял хлопот. Я заметил, что за минувшие дни он не принял ни одного звонка.

Видимо, отключил обе трубки. Моя угроза подействовала.

Я загнал машину в гараж недалеко от дома. Вещи оставил в салоне. Не хотелось тащить весь скарб на руках.

Но Тамара уперлась: «Возьму ракетки и воланчик!». Так и не смог ее отговорить.

По дороге мы завернули в продуктовый магазин. Ракетки Томка тщетно пыталась засунуть в камеру хранения. Я посоветовал положить их на подоконник и попросить дядю охранника присмотреть. Охранник любезно согласился.