Нет, эти люди не были мертвыми. Это была жизнь — особая форма жизни и исключительно напористая.

Вслед за Фоксом двигалась огромная глыба, почти потерявшая человеческие очертания из-за чудовищного давления подкожных наростов. Невозможно было определить, что осталось от прежнего человека, однако по некоторому сходству глыбы с Фоксом Крис догадался, что это его брат, погибший десять лет назад. По лбу гребнем шла темная полоса ракушек; усоногие раки гроздьями повисли на распухшей груди, лишенной какой-либо одежды; анемоны красными и коричневыми комками присосались к раздувшимся гениталиям.

Крис ощутил болезненный приступ тошноты.

Глыба шла за братом, шлепая непомерно большими ступнями по мокрому песку.

За близнецами тащились: пилот, закутанный, как в саван, в сгнивший парашют; мальчик, слишком далеко заплывший в море двенадцать лет назад; рыбак, с горла которого свешивался чудовищный нарост; огромный, как буек, он надулся так сильно, что казалось, вот-вот лопнет.

В затылок ему брел бухгалтер Уэйнрайт, хоть и изменивший походку, но все еще с бинтом вокруг шеи. Из разбитого рта торчал красный, как земляника, вырост величиной с теннисный мяч.

В этом дурном сне мозг Криса подмечал каждую деталь.

Потом появились еще люди с головами, как будто слепленными из фарша — сырого и влажно-красного, — которые тряслись и колыхались при каждом шаге.

За ними — шесть мужчин, утонувших в одной лодке. Их тела срослись вместе, образовав единое существо на скрюченных ножках. Оно двигалось, как краб, оставляя на песке глубокую борозду.

(Слава Богу, что это всего лишь сон.)

Твари добралась до насыпи и перешли через нее.

Крис почувствовал, что у них одна цель, одно неодолимое желание.

Все они хотели вернуться домой.

То, что осталось от их мозга, бубнило одно и то же слово, словно заклинание: домой, домой, домой...

Они двигались, как путники в конце изнурительной дороги. Домой, домой, домой...

Вдруг процессия остановилась.

Крис заметил, что сафдары теперь смотрят не на морской форт, а на тех, кто брел по берегу. Фигуры развернулись и, будто подчиняясь чьей-то более сильной воле, двинулись к морскому форту, не сводя с него глаз.

Что это были за глаза!.. Крис вцепился пальцами в каменную стену. Огромные, чуть ли не с грецкий орех, неправильной формы, с гребнями и шишками, выпиравшими из глазниц.

Те, у кого были рты, разинули их. Они застонали, и лица исказились еще кошмарнее. Этот слабый крик был насквозь пронизан мукой. Их принуждали делать нечто такое, чего они отчаянно не хотели. И управляли ими сафдары. Крис понял, что утопленники стали рабами.

Это только сон, напомнил себе Крис.

Внезапно сила, толкавшая мертвецов к морскому форту, отпустила их, и несчастными овладело прежнее желание — домой... домой... домой...

Они снова двинулись по берегу, уходя в темноту.

Сафдары как по команде плавно повернули головы и уставились на морской форт.

Рядом с Крисом кто-то пошевелился.

Это был Тони Гейтман.

Он внимательно посмотрел на Криса и сказал:

— Нет, вы не спите. Вы, знаете ли, бодрствуете, точно так же, как и я.

Крис перевесился через стену, и его вырвало на песок.

Ранним утром миссис Лэмб встала на свой чемодан, обвязала шею одним концом бельевой веревки, другой конец закрепила на железном крюке, торчащем из потолка кладовой, и ногой отпихнула чемодан.

Крис еще отсыпался после скверной ночи. Дэвид завтракал вместе со всеми в помещении батарейной палубы. Рут делила корнфлекс на порции.

Шум поднял один из младших Ходджсонов, и все помчались в кладовую. Марк первым ворвался туда. Лицо миссис Лэмб потемнело, глаза вытаращились; тело раскачивалось, как кукла на ниточке.

Марк быстро обхватил и приподнял миссис Лэмб, а миссис Ходджсон торопливо обрезала веревку перочинным ножом.

Миссис Лэмб опустили на каменный пол, трясли ее и окликали... Она обмочилась. Тогда Марк начал делать ей искусственное дыхание рот в рот.

Через десять минут ноги миссис Лэмб дернулись. Ее отнесли в фургон и положили на кровать Дэвида.

Рут укрыла миссис Лэмб одеялом.

— Почему вы не дали мне уйти? — прошептала та и отвернулась к стене.

* * *

— Точно в цель, папа!

— В миле от яблочка, Дэвид.

— Есть!

— Нету! — Крис понарошку набросился на сына, но это был лишь предлог, чтобы схватить его в охапку и крепко прижать к себе.

— У-у-у, медведь, — задыхаясь, еле выдавил Дэвид. — Так нечестно!

Господи, как же он любит сына; и жену тоже. За что им все это?.. Крис прикрыл глаза. Ему захотелось, чтобы все стало по-прежнему. Веселая возня на берегу, пикники, сияние солнца, работа в морском форте...

Утром они с Дэвидом зашли в одну из пустых комнат форта поиграть в «дротики». Крис пытался сохранить хотя бы видимость нормальной жизни. Но это ему не очень-то удавалось после того, что произошло за последние сорок восемь часов. Смерть Уэйнрайта, жуткая процессия утопленников на берегу прошлой ночью, миссис Лэмб в петле. Не лучше ли им всем последовать ее примеру?

— Па-ап! Я так задохнусь.

Крис отпустил сына.

— Можно взять конфетку?

Крис не мог смотреть в эти синие глаза.

— Тебе придется подождать, когда я выберусь в магазин.

— А когда выберешься?

— Ну что, мы будем играть?

К величайшему облегчению Криса, подключилась Рут. Она притворялась счастливой и беззаботной, и у нее это выходило намного лучше, чем у него.

Они играли в «дротики». На какое-то время Дэвид благодаря стараниям родителей позабыл о том, что их жизнь стала совсем другой.

Но тут раздался звук, разрушивший иллюзию.

— Тише... — Крис поднял руку. — Что это?

Они прислушались. По морскому форту прокатился удар, как будто столкнулись два тяжелых предмета. Снаружи послышались торопливые шаги и голоса.

— Пошли. — Крис взял Дэвида на руки.

— Что случилось, папа?

— Ничего страшного, мой хороший, — ответила Рут. — Похоже, стучат в ворота.

Так оно и было.

Крис оставил Дэвида на нижней ступеньке лестницы, ведущей на галерею. Там уже находились Марк и Тони с полудюжиной деревенских. Они перегнулись через стену, стараясь увидеть, что происходит внизу.

Крис взбежал наверх и задохнулся, но не от усталости, а от волнения. С опаской выглянул наружу. С каждым разом положение становилось все хуже и хуже.