Отчеты ФРС Конгрессу и слушания проводятся лишь для отвода глаз. Реальная информация недоступна ни обществу, ни Конгрессу, ни Комитету по финансовым услугам, ни его Подкомиссии по внутренней монетарной политике, ни мне как члену трех этих организаций. Мне никогда бы не позволили посетить заседания Комитета по операциям на открытом рынке ФРС, где принимаются все важнейшие решения, поскольку это просто запрещено.

Такая секретность охраняется законом. Если что-то появилось на свет в нарушение Конституции, оно может уклониться от любого надзора, которому обязаны подвергаться все прочие органы управления. Даже ЦРУ должно отчитываться в своей деятельности перед немногими избранными в Конгрессе, хотя можно не сомневаться в том, что Конгресс и здесь остается в полном неведении.

В сферу ответственности Счетной палаты США входит проведение аудита всех правительственных учреждений. В соответствии с 7-й главой 31-го раздела Кодекса США (раздел «Деньги и финансы»), в ее обязанности и полномочия входит аудиторская проверка любых финансовых институтов, включая «Совет управляющих Федеральной резервной системы, федеральные резервные банки, Федеральную корпорацию страхования депозитов и Управление контролера денежного обращения».

Звучит исчерпывающе и ясно. Но в законе есть специальная оговорка. И вот что она гласит: «Аудит Совета управляющих Федеральной резервной системы и федеральных резервных банков может не включать в себя: сделки с иностранным центральным банком, правительством другой страны или нечастными международными финансовыми организациями; материалы, решения или действия по денежным делам, включая операции с использованием дисконтного окна, резервы банков-членов, ссуды под ценные бумаги, проценты по вкладам и операции на открытом рынке; операции, совершенные под управлением Федерального комитета по операциям на открытом рынке ФРС; содержание дискуссий и переписки между членами Совета управляющих и сотрудников Федеральной резервной системы, перечисленных в пунктах 1–3 этого подраздела».

Поэтому когда Бернанке, не задумываясь, отказывается предоставлять нам информацию о кредитах в триллионы долларов, которые он недавно выдал в рамках программы антикризисных мер, поскольку это якобы «контрпродуктивно», он в действительности заявляет: «Вас это не касается».

Возможно, закон на его стороне, но он поступает вопреки Конституции. Суды в сложившейся ситуации никогда не вынесут решение, обязывающее председателя ФРС раскрыть информацию, которая нужна Конгрессу или гражданам. Требования большей прозрачности раздаются в адрес Вашингтона с каждым днем все громче. Люди устали наблюдать за тем, как сотни миллиардов долларов по плану Полсона передаются министру финансов, тогда как Конгресс не имеет ни малейшего представления о том, на что они будут потрачены.

На протяжении десятилетий несколько членов Конгресса, среди которых Луис Макфадден, Райт Патман и Генри Гонзалес, требовали, чтобы ФРС предоставила свои бухгалтерские книги для инспекции Конгрессу и аудита Главному бюджетно-контрольному управлению. Хотя кое-каких уступок удалось добиться – через три недели после собрания Федерального комитета по операциям на открытом рынке ФРС были опубликованы протоколы и предоставлена некоторая статистика – суть операций ФРС по-прежнему скрыта от Конгресса.

В ходе изучения проблемы я заметил одну закономерность: чем больше власти получает ФРС, тем большей секретности она требует. Даже сегодня ФРС не предоставляет никаких отчетов о таком относительно простом денежном агрегате, как М3. М3 – это индекс, показывающий, сколько денег напечатано (что можно измерить различными способами). ФРС на сей счет дает довольно беспомощное обоснование – они якобы экономят деньги. Экономят деньги, не считая их? Может быть, они думают, что никто не заметит, сколько денег они создают, отказываясь отчитываться в этом?

В наши дни ФРС выдает триллионы долларов тайных кредитов и гарантий, внушительно увеличивая свой баланс, а нам практически ничего не говорится о ее сделках с центральными банками других государств, о том, какие страны и валюты получают антикризисную поддержку или какие «друзья» в деловом и банковском сообществе пользуются большей благосклонностью, чем другие.

С недавних пор прозрачность стала злободневной темой для Конгресса, поскольку люди пробудились и послали нам сигнал. Именно поэтому по всей стране растет «Движение чаепития». В нем участвуют не консерваторы или либералы, республиканцы или демократы. К нему присоединяются представители всего политического спектра.

Я представлял в Конгрессе проект закона о прозрачности Федерального резерва HR 1207, который в Сенате представлял прогрессист/социалист (и мой друг) сенатор Берни Сандерс от штата Вермонт. Уверен, если бы мы в палате представителей проводили открытое голосование по этому законопроекту, немногие бы выступили против него. Это свидетельствует об озабоченности американских граждан и о том, как члены Конгресса начинают получать о ней сигналы. Хотя со стороны может показаться, что Конгресс игнорирует мнение граждан, но когда люди высказываются громко и достаточно четко, политические животные в Вашингтоне реагируют.

Со времен учреждения Федеральной резервной системы в 1913 году в Конгрессе всегда присутствовало хотя бы несколько человек, которые старались разоблачить ее махинации. ФРС не поддавалась, и обычно суть аргументов против аудита заключалась в том, что по отношению к определенным лицам и сторонам должна соблюдаться конфиденциальность, а гражданам о ФРС вообще не нужно много знать. До 1978 года у Главного бюджетно-контрольного управления не было полномочий для аудита бухгалтерии Федеральной резервной системы, и под этим предлогом он не проводился. После того как Конгрессу пришел запрос, был, наконец, принят закон, предоставляющий Главному бюджетно-контрольному управлению право на инспектирование ФРС, однако его полномочия были жестко ограничены, и все важнейшие аспекты аудита открытым текстом исключались.

ФРС будет это отрицать, но у нее есть тысячи причин держать в тайне всю свою деятельность именно потому, что она обладает огромной властью по управлению денежной массой и регулированию процентных ставок. Это было ясно со времен ее основания в 1913 году, и всегда хотя бы несколько членов Конгресса требовали от нее подотчетности.

Конгрессмен Райт Патман в 1964 году как председатель Комитета по финансовым услугам палаты представителей США пригласил Альфреда Хайеса, очень влиятельного президента Федерального резервного банка г. Нью-Йорк, выступить перед комитетом. В ходе дискуссии по поводу прозрачности Патман с раздражением сказал Хайесу: «Вы можете налагать вето на все, что делает президент. Вы можете налагать вето на все действия Конгресса и, в сущности, вы это уже делаете. Вы заходите слишком далеко».

Честно говоря, я считаю, что это слишком мягко сказано, поскольку приблизительно год назад в самый разгар антикризисного процесса Федеральная резервная система завладела невероятной властью и по своей влиятельности в мире намного превзошла Конгресс и президента за всю историю Соединенных Штатов.

Патман обвинял ФРС в непомерной скрытности, чрезмерной независимости и в том, что она является инструментом банкиров с Уолл-стрит. Хотя Патман был прав в своих обвинениях, для решения проблемы он не требовал возвращения золотого стандарта. Он хотел, чтобы Конгресс взял на себя полномочия по созданию денег и контролю над процентными ставками и стремился действовать во благо небогатых людей, представителей малого бизнеса и фермеров. Популисты тогда, как и сейчас, хотели вновь переложить ответственность за деньги и кредиты на Конгресс. Хоть это и похвальная цель, этого недостаточно для решения проблемы постоянного обесценивания денег – решить ее способен только золотой стандарт.