6

Первое беспокойство вселилось в Алексея накануне дня получения денег из «Властилины». Он хотел договориться с Архиповым, подъехать к определенному часу, чтобы снова не стоять в очереди, но Колин телефон оказался заблокированным. Не «абонент недоступен», не «не в зоне действия сети», а именно заблокированным. Это могло означать одно из двух: либо Архипов не пополнил счета, либо – и этого опасался Алексей – сменил номер. Алексей проворочался всю ночь, ничего не смог сделать для Карины, обиженно отвернувшейся к стенке, а рано утром, наспех позавтракав бутербродом с чаем, завел свою «Тойоту» и помчался в Подольск.

Внешне у офиса «Властилины» ничего не изменилось – так же толпился народ, записывался в очередь, те же хмурые охранники запускали время от времени людей и перегораживали вход для остальных. Алексей справился по поводу очереди – сегодня пускали записавшихся еще два дня назад. Сегодня запись шла, соответственно, на послезавтра. Алексей пытался найти очередь на получение денег или машин, но такой очереди не было – все стояли сдавать. «Странно, но кто-то же и получать должен. И сегодня, и вообще каждый день, раз сдают каждый день?» – недоумевал Алексей. Кто-то посоветовал спросить у охраны. Алексей осторожно, поминутно извиняясь и просительно заглядывая в хмурые небритые лица, добрался до крыльца. «Насчет выплат отдельное объявление будет», – малопонятно выразился охранник.

– Я от Архипова. От Николая. Он здесь, кстати? – использовал инсайдерский аргумент Алексей.

– Не знаю такого. Отойдите.

Алексей огорошенно сдал позицию у крыльца, его быстро оттерли куда-то в хвост. Вот это было непонятно и тревожно. Но Алексей взял себя в руки, подавил панику и закурил. Ну, мало ли, что не знает, охранник не обязан всех знать, а Архипов, точно, при делах, как бы тогда они зашли так быстро внутрь? И телефон заблокирован, у него тоже часто блокировали, человек, может, не успел счет пополнить. Да и если сменил даже, появится же он здесь, в конце концов? А если он уехал куда-нибудь? Сколько ждать-то? Дежурить здесь каждый день, так времени нет, Мусе долг с процентом сегодня отдавать, между прочим. Ну, а без Архипова почему нельзя свои деньги получить? Зря он тогда не уточнил, какой порядок получения денег. Может, специальный день какой? Может, даже в другом офисе, филиале каком-нибудь? И что значит – «будет отдельное объявление»? Когда будет? Где будет? Вывесят или с крыльца объявят? Или еще как? Черт, надо было у охранника спросить поподробней, досадовал Алексей.

Через пару часов все было точно так же, как с утра. Архипов не появлялся, народ заходил, выходил с бумажками, запускали следующих. На всякий случай Алексей записался на послезавтра – хоть что-то, но надо было делать. Он потерся среди людей, покурил с кем-то, с кем-то так поговорил, но нашел все-таки несколько человек, пришедших, как и он, не сдавать деньги, а за деньгами. Информация оказалась неутешительной. Во-первых, их принимали в порядке общей очереди. А во-вторых, деньги не выплачивали и квартиры с машинами не выдавали – ставили продление еще на несколько месяцев.

– Какое еще продление? – недоумевал Алексей.

– А такое, – отвечал кряжистый мужик в белой холщовой кепке, – если новых денег не сдаешь, тебе на квиточек ставят новое число.

– Какое число? – пытал Алексей.

– Ну как какое? Дату новую ставят. Проценты, правда, обещают соответствующие.

– Погоди. А если мне не надо продления и процентов дополнительных? У меня вот месяц прошел, куда продлять-то? Мне сегодня надо! – настаивал Алексей.

Мужик кривил рот с золотыми фиксами и чесал под кепкой голову.

– Мало ли что кому надо. Мне тоже давно надо. Но у нас же не написано нигде, что вот деньги, столько и столько именно сейчас получать. У тебя, наверное, так же – сумма и дата, и все. Требовать мало что можно. А тут пара умников хотели на крик взять, так им до конца года продление сделали, вот, не появляются даже, давно их не видел. С этими волками… – мужик кивнул фиксами на крыльцо «Властилины», – лучше не спорить, себе дороже.

Алексей отошел к машине и открыл уже вторую за полдня пачку сигарет. Крайне не хотелось признавать, что Карина оказалась права, и еще больше не хотелось думать о последствиях. Надо было что-то решать с долгом. Ехать к людям Мусы было не с чем и поэтому страшно. Не ехать тоже было страшно. Алексей начал лихорадочно соображать по поводу отмазок, чтобы выиграть хотя бы два дня, необходимые, чтобы пройти в эту идиотскую «Властилину» в порядке очереди. Но в голову ничего не приходило – не возьмешь же в самом деле бюллетень, как в институте. С другой стороны, два дня не так уж критично, что они, прямо по часам там следят, что ли? Послезавтра он спокойно войдет, все решит, просто не может не решить свой вопрос, и никто его за эти два дня просрочки не спросит. А если не решит? А если это козлиное продление? Кто только такую хрень придумал – продление? И сколько они так будут продлевать? Если до конца года, то Муса ему голову открутит. Все очень похоже на то, что говорила Карина. Сучка сучкой, а чуйка есть, не отнимешь.

Постепенно Алексей начинал понимать, что денег он не получит – ни с прибылью, ни своих, в общем, никаких. Осознание того простого факта, что его элементарно «кинули», что он, как последний лох, принес добровольно свой денежный кирпичик в эту обычную, примитивную, простую, как пузырь, финансовую пирамиду, поднималось в нем, как поднимается на поверхность воды страшный, распухший утопленник с выпученными синими глазами. Самое ужасное было в том, что утопленник свистел ему прямо в ухо диким шепотом, что это он сам себя «кинул», что виновных, кроме него самого, нет и их даже искать не стоит. Алексей почувствовал, что сейчас заплачет, зарыдает, как последняя баба, уронив голову на руль, от обиды и безысходности.

Уже стемнело, когда Алексей тронулся домой. Весь день он крутился в толпе, расспрашивая, знает ли кто невысокого плотного человека из «властилиновских» по имени Николай Архипов, но никто точно ничего сказать не мог. Кто-то неопределенно кивал, мол, слышал о таком, но называл его Сергеем или Василием, кто-то видел мужчину, похожего по описанию, среди бандитов, якобы «крышующих» эту «Властилину», но толком узнать ничего не удалось. Алексей с тупым исступлением набирал и набирал номер Архипова, но слышал все одно и то же сообщение о блокировке. Алексей был до того расстроен, до того погрузился в тяжелые думы, что, выходя из машины, не заметил, как за его спиной выросли два крепких силуэта. А когда обернулся и заметил, не успел ничего сказать – страшный удар в солнечное сплетение переломил его пополам.

– Ты, кажись, забыл о сроках.

Алексей с трудом поднял голову. Перед ним стоял Мозг с таким же, как он, качком. Они были похожи друг на друга, как два орангутанга, только на Мозге была кепка до самых бровей. Алексей хотел ответить, что как раз ничего не забыл, что ему нужно еще два дня по техническим обстоятельствам, что не по его воле… но второй удар локтем в спину опрокинул его на землю, прямо под колеса его машины.

– Ты и о бабках, кажись, забыл, – грустно констатировал Мозг.