– Чего вы медлите, почему не организуете погоню?

– Зачем торопиться? Торопиться не надо! Некуда ему здесь деваться, пустыня кругом. Утром будет солнце, будет и след. Мы пойдем по следу и быстро его найдем. Зачем ночью ходить, ночью ничего не видно. И его не видно. А нас – видно. Мы с фонарями пойдем… Он нас увидит, мы его – нет. Зачем нам людьми рисковать.

– Вы что, боитесь? Так у него же патронов больше нет.

– Может – нет, а может – есть.

– Вы дырки посчитайте. Он же стрелял, там, в камере.

Они уже посчитали. До последней дырки – в голове пулеметчика. И как-то никто не рвался правильность подсчетов проверять.

– Ты не бойся. Он ночь походит, потом еще полдня походит… Днем совсем жарко станет. Мы его найдем и возьмем. Легко возьмем. Завтра он наш будет!

* * *

Шаг… Шаг… Шаг… Нелегко идти по песочку. Должна быть дорога, но туда ему нельзя. Там они его в первую очередь отлавливать будут. Главное, уйти подальше.

Сколько он идет? Час? Да, около того. Погони не слышно. Почему? Надо подняться на бархан повыше и оглядеться.

Нет, никого не видно. Если бы они преследовали его на машинах, он бы заметил свет фар. И пешком бы они без света не шарились, шли с фонариками. Но там сзади темно. Как в… Как на юге.

Оторвался? Хочется надеяться, что – да. Теперь надо определиться. DPS! Он вытащил из кармана убитого боевика навигатор. Где он? Включить… Карта… Координаты… И что? Да ни хрена! Пустота на карте! Как такое может быть? Ведь позади дом с камерой, забор, охрана. Он там был час назад. А на карте – ничего. Совсем ничего.

Ну да, понятно, кто же будет светить террористическую базу! А как тогда определяться, как понять, куда идти? Широта… Долгота… Вот они до десятка метров. А толку? Где этот забор, где дом?.. Вот на карте дорога, но далеко. Какой-то город. Хрен поймешь какой, не прочитать. Где здесь меняются языки? Ага, город… Стоп! Да он же был в этом городе. Точнее – деревне с несколькими домами. Был! И не так давно, с летающей игрушкой. Выходит, это тот лагерь, который он отсматривал с высоты птичьего полета? Ну да: забор, казарма, в которой он был заточён, стрельбище. Сюда притащили его товар – большую, самую большую партию! Была еще дорога, она выводила на автостраду. Если выйти на эту дорогу… Или идти рядом.

Но по дороге ему нельзя. И вблизи ее нельзя, его видно здесь на десять километров как на ладони. Куда же идти? Резать напрямую к автостраде? Но это не близко. Днем они организуют полномасштабные поиски, прошерстят пустыню на джипах во все стороны и его найдут. Здесь он не иголка в стоге, здесь он вошь на гребешке! Не в тайге! Не уйти ему, нет, не уйти. Что же делать?

Переждать, зарыться в песок, как ящерице? Зарыться можно… Но без воды? Никаких шансов. За день он испечется, как пирожок в духовке.

И всё же зарыться… Что-то в этом есть. Какой-то намек… На что? Черт подери! Куда же идти? Идти подальше от лагеря, чтобы выиграть метры и минуты. Просто идти, пока не взошло солнце. А потом… Потом видно будет! Идти и думать. А думать есть над чем. Над тем, что ему мешает. Что вертится на языке и засело в голове. Вот над этим – «зарыться». Чем его зацепило это слово? А ведь зацепило! Почему оно всплыло именно здесь, в пустыне?

Зарыться…

Шаг… Шаг… Шаг… Зарыться… В песок… Зарыться…

* * *

– Вот он – след.

– А может, это не его?

– А чей? Кто еще здесь будет бродить? Дураков нет в это пекло просто так забираться. Его след, его. Передай, пусть три машины подъезжают сюда. Отсюда и начнем его загонять. Остальные пусть едут вокруг, чтобы отрезать ему путь от дороги. Часа через два с ним будет покончено…

– Советник сказал: доставить его живым.

– А это как получится. Советник только советовать может. А решаем здесь мы. Это наша земля. Привезем его живым, он хозяевам своим звякнет, те кому-нибудь из наших, они между собой договорятся и увезут его. А кто тогда за братьев наших отомстит?

– Верно говоришь. Правильно. Здесь, в пустыне, он наш. А там…

– Вот и давай, поезжай. Загонять его будем, все вместе. Как бешеную собаку!

* * *

Шаг… Шаг… Шаг… Вязнет нога в песке. Крутится в голове, не дает покоя мысль – зарыться… в песок… Кому? Ему? Нет, что-то другое… Работает подкорка, ищет выход, но не может найти. Не может что-то с чем-то сцепить. Не может выстроить мысль.

Но подкорке надо верить, надо к ней прислушиваться. Так их учили. Учили, что «вы знаете больше, чем помните». Есть память поверхностная, а есть глубинная, которая, казалось бы, погребена навсегда, но когда прижмет, когда совсем хреново, вдруг откуда-то всплывает. И вот слово «зарыться» с чем-то ассоциируется, о чем-то таком напоминает. «Зарыться…» Может, не «зарыться», а «зарыть» что-то в песок? Не зарываться самому, а спрятать… Погоди-погоди… Спрятать в песок в пустыне. Спрятать, чтобы при необходимости найти! Схрон! Ну да, схрон!

Когда-то сюда доставили партию оружия на грузовиках, вырыли ямы в песке, загнали в них машины, закрыли досками… Ему докладывали, он смотрел видео. Где-то здесь, в пустыне, схрон с оружием!

И что с того? Как его найти? Не найти. Нет ни адреса, ни меток! Думать, думать! Шаг… Шаг…

Отчет, надо вспомнить отчет, который дал Помощник. Он должен, обязан был указать в отчете хоть какие-нибудь координаты…

Ну да! Там были координаты! Широта и долгота. Он читал, он видел их. Что там было? Он не запоминал, тогда ему это было без надобности, а теперь пригодилось бы.

Шаг… Нет, не вспомнить. Невозможно.

Или попробовать? Ведь их учили запоминать целые страницы. Целые главы из романов, чтобы натренировать память. Они заучивали и цитировали сотни строк. Кто не справлялся – уходил. Нарабатывали фотографическую память, чтобы за линией фронта могли читать и запоминать вражеские планы и карты. Учили, что нельзя вспоминать то, что хочешь вспомнить, потому что так не получится. А как?..

Вспоминать надо в целом, вспомнить хоть что-то – цвет страницы, расположение строк, то, как стоял или сидел, как читал, что в этот момент слышал. Вытаскивать любые воспоминания. Зацепиться хоть за что-то и тянуть, тянуть из памяти всё остальное, как за веревочку, – строчку за строчкой, фотографию за фотографией. Так их учили!

Он не помнит координат, но он помнит Помощника. И тот файл, который он ему раскрыл. Они стояли… нет сидели перед ноутбуком, он слева, Помощник справа. Да, было так…

Помощник открыл ноутбук и сказал… Что сказал?.. Сказал: «Они зарыли их на три метра, так что ни одна собака…» И вывел картинку. Это была карта с точкой на ней. А возле точки цифры.

Вспоминать, вспоминать…

И он еще сказал: «Надо же, а вот эти – как мой номер телефона…» Да, так было! Как номер? Какой у него номер? Что там было – двойка? Нет, не вяжется с предыдущим рядом. Не гармонирует… А если подставлять по очереди? Тройка? Нет. Четверка? Нет. Пятерка? Похоже… Точно, пятерка! Она.