Баске впервые лично посетил это место и не был подготовлен к состоянию подъездной дороги. Если бы он заранее знал, какой плохой она окажется, то поехал бы на джипе «Чироки», а «порше» оставил бы дома. А теперь днище его обожаемой «карреры» жутко царапалось об иссушенные солнцем камни, по которым приходилось ехать. К тому времени как он подъезжал к месту, его нервы были натянуты до предела. Он морщился каждый раз, когда колесо попадало в яму и его «порше», с которого сдували пылинки, скрежетал или гулко бился о землю. Он бы пошел пешком, если бы это не было так чертовски далеко.

Потом, когда он наконец прибыл на место, оказалось, что его встречает не тот, кого он ожидал увидеть. Архитектор, которого он законтрактовал, предположительно занемог зубами, а коллега, посланный им на замену, был до ужаса не в курсе происходящего. Вместо тридцати минут, обещанных его помощницей, Женевьевой Шантро, встреча заняла почти час и не принесла заметных подвижек.

Затем Баске допустил ошибку, позволив заместителю архитектора, у которого был настоящий внедорожник, уехать с места первым, в связи с чем его путешествие назад по подъездной дороге проходило в клубящихся облаках пыли. К тому моменту, когда он вывел «порше» на основную дорогу, лобовое стекло автомобиля было покрыто толстым слоем мелкой меловой пыли, а сам он сильно выбился из графика. Это означало, что ему придется отложить квартальную встречу с финансовым директором и членами правления «Валадо».

Не то чтобы встреча была сколько-нибудь важной, просто Баске хотел завершить ее как можно скорее — весь этот обычный осторожный компанейский треп о незнакомых инвестициях, возможных недостачах или угрозе оказаться слишком зависимыми от кредитов. Он знал их позиции наизусть. Мыловарни «Валадо» слишком размахнулись, станут они предупреждать его, надо продать несколько компаний, которые Баске создал после смерти старика. «Черта с два я их продам». Они мыльные люди, будут заявлять члены правления, не рыночные спекулянты, не девелоперы, не инженеры-строители и не морские торговцы. Их бизнес — производство и продажа мыла, а также приносящих все больший доход производных мыла — гелей для душа и ванны, шампуней, банных масел. И все это приходится выслушивать от кучки пугливых семейных юристов и счетоводов, которых тесть сделал попечителями, чтобы те представляли его интересы. Старый выродок ни на йоту не доверял ему, но по крайней мере в результате недавней реорганизации, которую срежиссировал Баске в «Валадо», ему удалось сместить их с исполнительных должностей в компании.

После того как они исполнят свои роли, будут довольны собой и озабочены одновременно (ублюдки, большинство из них ублюдки), Баске выступит, как обычно, по поводу необходимости диверсифицировать бизнес в условиях нарастающей рыночной конкуренции.

Мысль, которую он постоянно пытался донести до этих ослов, была такая: «Если я не тревожусь, то с какой стати беспокоиться вам? В конце концов, это семейный бизнес, и я хочу, чтобы он остался таким для моих сыновей. И для сыновей моих сыновей. Для чего мне ставить под угрозу их будущее? Наверняка в долгосрочных интересах «Валадо-э-Сье» обеспечить семье будущее в компании, достойное, чтобы вкладывать в него. А лучший путь к этому — сделать «Валадо» крупнее и сильнее. А это означает, что полагаться только на производство дорогой пены для ванны, симпатичных упаковок и всякой всячины для ванных комнат больше нельзя».

После чего на другой стороне стола в зале правления под безмолвными портретами патриархов «Валадо» будут продолжаться невнятное бормотание и неодобрительный шепот, пока совещание не закончится без достижения реального согласия. Каждый раз одно и то же. Единственный результат этих совещаний — попечители осознают, что они остаются верными своей грамоте о попечительстве и при этом пользуются плодами своих растущих дивидендов. «И дополнительная трата времени, когда у меня есть более важные дела. Вроде проекта по бухтам. Моя последняя игрушка. Как сказал Рэссак во время встречи на море во вторник, все дело в шляпе, осталось только протянуть руку. Никаких следов. Мое участие недоказуемо. Все, что «Баске-Маритим», зарегистрированной в Сенегале, нужно сделать, — это направить два раза в год один из своих танкеров в Маракаибо, взять на борт груз каолина и отправить обратно в Марсель».

Первая партия должна быть доставлена в порт теперь уже в любой день. К великому облегчению Баске. Их судно, «Орор», помотало нервы из-за задержки на один день в Аккре, но, по словам его агентов, оно в конце концов вышло в море и на хорошей скорости направилось на север.

Съехав с ухабистой сельской дороги и встав на гладь шоссе Фо-Мартигю, Баске надавил на педаль и почувствовал, как «порше» рванул вперед. Настроение немного улучшилось. К этому и стремишься — иметь в распоряжении власть и знать, как ее использовать. Все, что от него требовалось, — это надавить ногой, вот так, и двигатель отреагирует. Без задержки или колебаний. И никаких семейных попечителей, сующих свои гребаные носы куда их не просят.

Именно это Баске очень нравилось в Рэссаке. То, как он отмахивается от проблем и неопределенностей. Ничто, казалось, не тревожит его. «Сейчас, — любил говорить Рэссак. — Не завтра, не послезавтра, а сейчас», — и хлопал в ладоши, словно гипнотизер, выводящий вас из транса. Такую манеру разговора Баске любил — бойцовский разговор.

Они на самом деле одного поля ягоды, решил Баске. У них одинаковое прошлое, они знали, что такое тяжелый труд, и рано поняли, что бизнес — столько же удача, сколько и работа ногами. Другая вещь, которая нравилась ему в Рэссаке, — умение добиваться своего, эффективно, скрытно. Он делал то; что обещал, и никаких полумер.

Еще он был рисковым. Достаточно взглянуть на него, чтобы понять — когда-то ему пришлось несладко. Лицо со шрамом и в оспинах, жесткие, опасные черные глаза и пугающе багровая отметина на щеке и подбородке. Его называют tache de vin[27], оно как пролитая кровь, и ее синеватые, с рубиновым оттенком брызги достигают переносицы Рэссака и затекают на шею.

Но человек этот, Александр Маюб Рэссак, был кошерным. Единый председатель правления «Рэссак-э-Фрер», частной строительной компании, которая уже сорок лет в бизнесе и работает в Швейцарии, на Сицилии, в Северной и Западной Африке, особенно часто в Венесуэле. Добыча полезных ископаемых, нефтеразведка, разработка минеральных ресурсов, даже туризм. Интересы Рэссака столь же разнообразны, как и Баске. Но капитал, судя по документам, которые Баске удалось раскопать, по всем параметрам значительно больше, чем у «Валадо». Этот человек управлял надежным кораблем, и хотя, вероятно, нарушил несколько правил, идя к нынешнему положению, он, несомненно, настоящий игрок. Игрок, которого Баске рад иметь на своей стороне.

Их первая встреча, вспомнил Баске, была удивительным подарком судьбы. Как это иногда бывает. Нужное место, нужное время и нужный человек. Пару лет назад в разгар реализации амбициозной программы Баске по перепланировке и новой застройке жилого района в центре Марселя у него возникли проблемы со строителями. Профсоюзы внезапно начали против него кампанию — квоты по переработкам, страховка на площадке, условия труда. Каждый день простоя обходился ему в кругленькую сумму. У него уже не хватало средств вести с профсоюзами новые переговоры, если бы даже он этого захотел, и чем дольше он откладывал вопрос, тем становилось яснее, что договорные сроки будут нарушены и последуют штрафы. И это когда семейные попечители «Валадо» обладали большей властью, чем сейчас.