«Овин» – не лучшее название для бара, особенно если он и правда расположен в бывшем овине. Но, как любил повторять Катин шеф: «В Хеде нечасто услышишь, как один человек говорит другому, что у того слишком богатое воображение». На сцене перед горсткой крайне незаинтересованных мужиков разной степени среднего возраста и опьянения играли музыканты. Охранник подошел к стоявшей за стойкой Кате:

– У твоего брата есть мопед?

– Нет.

Охранник крякнул:

– Тогда попрошу его припарковаться на заднем дворе.

Катя, вторая по старшинству сестра малыша Беньи, который в один прекрасный день сведет их всех на фиг в могилу, при виде брата тяжко вздохнула. Сложно сказать, он ли ищет проблемы или они сами его находят, но так или иначе они с ним неразлучны. Повезло, что здесь нет старшей сестры, иначе ему несдобровать. Но Катя не злилась, у нее не получалось как следует разозлиться, особенно на Беньи.

– Да ладно, не кипятись, верну я этот мопед, – пообещал Беньи, попробовав улыбнуться, хотя сестра сразу заметила, что он не в духе.

– Я слышала, вы выиграли матч, так что же ты забыл тут? – спросила сестра.

– Праздную, разве не видно? – с горечью ответил он, и она поцеловала его в макушку, перегнувшись через барную стойку.

– Ты был у папы?

Беньи кивнул. Любимый братишка, все девчонки в него влюблены, как она их понимает. «Грустные глаза, дикое сердце – от таких всегда жди проблем», – говорила их мать, а уж она-то знала, о чем говорит. Катя ни разу не бывала на могиле отца, но иногда вспоминала его, думая, как тяжко ему было оттого, что он ни с кем не мог поделиться. Как ужасно чувствует себя человек, который скрывает от своих любимых страшную тайну.

Когда Беньи был зол, он приходил в гости к Габи, младшей из трех сестер, и играл с ее детьми, пока злоба не отпускала. Когда ему хотелось молча подумать, он отправлялся к самой старшей сестре, Адри, в собачий питомник. А когда ему было плохо, он приезжал сюда. К Кате. Она никогда не ругалась, а только гладила по щеке.

– Если подменишь меня за стойкой, я успею сделать дела в офисе. Тогда мы сможем вместе поехать домой. О мопеде парни позаботятся, – сказала она, кивнув на охранников.

Наутро двое мужчин, с которыми обычно предпочитают в дискуссии не вступать, доставят мопед владельцу, объяснив, что сидевший за его рулем человек «должно быть, по ошибке оставил мопед в Хеде». А когда мопед привезут в автосервис, его починят за счет заведения. Больше вопросов не возникнет.

– И не вздумай пить пиво! – распорядилась Катя. Беньи прошелся по бару, дождался, пока сестра удалится в офис, и открыл банку пива. Музыканты на сцене исполняли кавер-версии старых рок-хитов, потому что в Хеде от них ждали именно этого. Все они выглядели как полагалось: толстые, бесталанные середнячки. Все, кроме басиста. Тот совсем не походил на середнячка. Темные волосы, одет в черное и при этом будто светится. Остальные что есть мочи молотили по своим инструментам, а он, играя, тихонько перебирал струны. Басист стоял на небольшом пятачке между усилителем и автоматом с сигаретами, пританцовывая с таким видом, будто этот пятачок был его маленьким королевством. Будто он выступал не в забытом богом овине на краю вселенной, а в самом ее центре.

В перерыве между двумя песнями басист заметил юного взлохмаченного бармена. И все, кто был вокруг, в это мгновение перестали существовать.

Выйдя из туалета, Ана увидела стоявшего перед дверью Лита. Навалившись на нее всем телом, тот попытался загнать ее обратно в дверной проем. Будь Лит не так пьян, ему бы это наверняка удалось, но Ана выскользнула и отпрыгнула в прихожую, а Лит ухватился за раковину, чтобы устоять на ногах.

– Эй, ты чё! Я сегодня сделал голевую передачу! Что мне за это будет?

Пятясь, Ана машинально озиралась в маленьком коридорчике, словно дикий зверь в поисках пути для бегства. Лит взмахнул рукой и, с трудом выговаривая слова, сказал:

– Я видел, как ты смотрела на Беньи. Не парься, он не вернется… он просто тор… торчок! На эту планету сегодня он не вернется! Забудь его и содресо… дресоро… тьфу! Сосредоточься на мне! Я же сделал репе… пере… твою мать! Гребаную голевую передачу! И мы победили!

Захлопнув дверь у него перед носом, Ана побежала на кухню. Она искала Маю, но ее нигде не было.

Беньи налил себе еще пива. Музыканты закончили играть, и Катя поставила пластинку с кантри, а Беньи так поспешно обернулся к клиенту за стойкой, что чуть не дал ему кружкой по лицу. Басист улыбнулся. Беньи удивленно поднял брови:

– Музыканты у меня в баре? Боже мой. Чем могу быть полезен?

Басист склонил голову набок:

– «Виски сауэр»?

Беньи улыбнулся во весь рот:

– Ты не забыл, где находишься? Это не Голливуд. Могу предложить только виски с колой.

Пока они говорили, Беньи сделал коктейль и привычным жестом отправил его через стойку басисту. Тот посмотрел на стакан долгим взглядом, а потом сказал:

– Извини. Я совсем не люблю виски. Просто хотел прикинуться крутым рокером.

– Вообще-то «виски сауэр» никогда не был напитком крутых рокеров.

Басист провел рукой по волосам.

– Один бармен сказал мне, что, когда долго стоишь за стойкой, начинаешь сравнивать людей со спиртными напитками. Как гадалки могут для каждого найти тотемное животное или что-то вроде того. Понимаешь, о чем я?

Беньи расхохотался. С ним это редко случалось.

– Твое тотемное животное явно не виски, это факт.

Басист кивнул и, загадочно улыбнувшись, подался вперед:

– Я больше интересуюсь тем, что горит, а не тем, что течет. Говорят, ты можешь с этим помочь.

Одним махом выпив стакан с коктейлем басиста, Беньи кивнул.

– Чего бы тебе хотелось?

Вообще-то Амат и Бубу не собирались выходить во двор. Но почему-то там оказались. Оба чувствовали себя на вечеринках неловко и не знали, как себя вести, им хотелось заняться чем-то привычным. Чем-то простым и понятным. Кончилось тем, что они взяли клюшки Кевина и стали по очереди забивать шайбы.

– Как тебе удается быть таким быстрым? – спросил подвыпивший Бубу.

– В школе приходится часто бегать от таких, как ты, – ответил Амат – полувсерьез, полушутя.

Бубу засмеялся – отчасти искренне, отчасти не очень. Амат заметил, что бросок у Бубу гораздо мощнее, чем можно предположить, когда он может спокойно встать и прицелиться.

– Прости… я… ты же понимаешь, что это все в шутку? Сам знаешь… основная команда троллит нас, а мы троллим вас…

– Да, конечно. Это же шутка… – соврал Амат.

Бубу наподдал по шайбе еще сильнее. Ему было стыдно.

– Ты теперь играешь в первом звене. Все стало наоборот: сам будешь кидать мои шмотки на пол в душе.