– Подайте инвалиду на пропитание… не проходите мимо…

Сопровождавший Елену мордоворот на мгновение отпустил локоть женщины и хоккейным финтом оттолкнул нищего с дорожки.

Надежда подумала было, что это жестоко и одноногий сейчас упадет и, не дай бог, сломает вторую ногу, но случилось совсем другое: у того вдруг неизвестно откуда появилась вторая нога, и он ловко отбежал в сторону, поливая обидчика отборными матюгами.

«Ага, – подумала Надежда, – одноногий вовсе не одноногий, а самый настоящий жулик. А брюнет рядом с Еленой – не скорбящий родственник, а профессиональный охранник, телохранитель. Так что убийце на этот раз будет не так просто исполнить задуманное… с другой стороны, и мне будет непросто подобраться к Елене, чтобы предупредить ее о грозящей опасности».

Процессия медленно двигалась в глубину кладбища. Надежда Николаевна незаметно присоединилась к ней, смешавшись с последними рядами, и старалась не выпускать Елену из поля зрения.

Вскоре все подошли к участку, где была вырыта глубокая могила.

Тележка с гробом остановилась, с гроба сняли крышку, и люди стали один за другим подходить, чтобы проститься с покойным. А когда прощание закончилось, к гробу подошел священник и начал ходить вокруг с кадилом, глубоким басом нараспев читая заупокойные молитвы.

Это продлилось довольно долго. Надежду оттеснили какие-то люди, да она и сама старалась быть не слишком на виду – еще спросят, кто такая да что тут делает. Хорошо еще, что надела черный свитер да косынку черную у Антонины Васильевны раздобыла, чтобы не выделяться в толпе.

Наконец священник закончил службу и отступил в сторону. Возле могилы появились бравые землекопы и на широких ремнях спустили гроб в яму. Елена бросила на крышку гроба комок земли, за ней последовали остальные. Потом землекопы взялись за лопаты, и вскоре на месте ямы возник холмик желтой глинистой земли, который тут же скрылся под слоем венков и живых цветов.

Участники церемонии стали понемногу расходиться.

Что ж, самое время предупредить Безбородову, решила Надежда Николаевна и тут с удивлением заметила, что ни самой Елены, ни ее охранника не видно.

Подойдя к самой могиле, Надежда спросила худенькую старушку в старомодной черной шляпке, украшенной гроздью стеклянного винограда, не видела ли та, куда ушла Елена Анатольевна.

– Елена-то? – Старушка взглянула на Надежду поверх очков и заметно оживилась – ей, видимо, хотелось с кем-то поговорить. – Так к ней подошел какой-то человек, наверное из администрации кладбища, и она с ним ушла вон туда… – Старушка указала на дорожку, уходившую за массивное каменное надгробие, формой и размерами напоминающее крейсер. – Кажется, насчет памятника договориться…

– И охранник с ней?

– А как же! Она ведь с тех пор, как…

Надежда, не слушая продолжения монолога, бросилась в указанном направлении, обогнула огромное надгробие – и тут же увидела привалившегося к нему мужчину в черном костюме.

Господи, неужели снова мертвец?

Подскочив к нему, она увидела, что это тот самый телохранитель, который сопровождал Елену Безбородову. Он тяжело и хрипло дышал, глаза были полузакрыты, а по виску стекала струйка крови.

Надежда Николаевна изо всех сил хлопнула его по щеке. Охранник открыл глаза, безуспешно попытался встать, но снова повалился на грязную землю.

– Облажался я… – прохрипел он, с трудом сконцентрировав взгляд. – Не уберег ее… увели…

– Комплексовать будешь потом! – оборвала его Надежда. – Сейчас скажи, куда ее увели!

– Вон туда… – охранник кое-как приподнял тяжелую руку и показал на видневшийся в конце дорожки каменный склеп.

– Я за ней, тебе потом помогу! – выпалила Надежда и бросилась к склепу.

Старинный, наверняка еще дореволюционный склеп был сооружен из черного карельского гранита, а формой напоминал готический храм с островерхими башенками и черной кованой дверью. Дверь была закрыта, и из-за нее доносилось гудение, напоминающее звук работающего трансформатора.

Надежда вспомнила, что совсем недавно слышала такой же звук в контактном зоопарке развлекательного центра, вспомнила аквариум, полный роящихся пчел, и облепленный этими пчелами манекен в черном платье…

Неужели она снова опоздала и Елена Безбородова погибла, насмерть закусанная пчелами?

Надежда рванула на себя дверь склепа. Безрезультатно – дверь была заперта.

Тогда она дрожащими от волнения руками достала из сумки позаимствованную у Лили отмычку. К счастью, замок был самый простой и открыть его оказалось довольно легко.

Надежда Николаевна распахнула дверь… и попятилась.

В первый момент ей показалось, что время повернуло вспять и она опять оказалась в контактном зоопарке, перед облепленным пчелами манекеном. Но потом, когда ее глаза привыкли к скудному освещению, разглядела, что на каменном полу полусидит, привалившись спиной к гранитному саркофагу, Елена Анатольевна Безбородова. Руки и ноги ее были связаны, а над ней кружили пчелы. Еще больше пчел спускалось из-под крыши склепа, где Надежда заметила открытый ящик…

Она поняла, что это не простой ящик, а пчелиный улей.

Убийца пристроил его под потолком склепа, затащил сюда Безбородову, открыл улей и сбежал, предоставив пчелам завершить свое черное дело…

Одна из пчел отклонилась от своего пути, подлетела к Надежде и укусила ее в запястье. Надежда охнула – было очень больно.

Елена открыла глаза, застонала, нашла взглядом Надежду и едва слышно проговорила:

– Помогите… умоляю…

– Сейчас… сейчас я что-нибудь придумаю… потерпите еще буквально минуту…

Следовало как можно скорее вытащить Елену из склепа, но вокруг нее уже кружилась густая туча пчел, и если их потревожить – они тут же нападут.

Надежда Николаевна попятилась, выскочила из склепа и огляделась. Она никогда не имела дела с пчелами, но слышала, что когда пчеловоды хотят достать мед из улья, они отгоняют пчел дымом. На земле рядом со склепом была сложена большая куча прошлогодних листьев. То, что надо! Сухие листья хорошо горят и дают при этом много дыма.

Надежда торопливо открыла сумку, в которой, помимо обычных женских мелочей, всегда носила «оперативный набор», в шутку называемый набором немолодого бойца. В него входили предметы и инструменты, которые могли пригодиться в ее самодеятельных расследованиях, а именно маленький складной нож со множеством разнообразных лезвий, моток бечевки, упаковка лейкопластыря и коробок спичек.

Вот этот коробок Надежда сейчас и достала, сгребла сухие листья к самой двери склепа и подожгла их. Пчелиное гудение внутри склепа тут же изменило тональность, и пчелы начали вылетать оттуда – сначала поодиночке, потом небольшими группами, а потом сплошным черно-рыжим потоком.

Ждать, пока они все вылетят, было опасно – Елена могла умереть от многочисленных укусов. Поэтому Надежда обмотала лицо черной косынкой, так что открытыми остались только глаза, и ворвалась в склеп.