До Москвы Хельга добралась без проблем. Московский аэропорт был заполнен под завязку. Выгнанные с насиженных мест люди возвращались в свои давно позабытые родные места или уезжали подальше от суматохи к друзьям и родственникам. Хельга вышла на улицу и направилась к автостоянке, где ее уже ждал предварительно вызванный Вован. Несмотря на перенесенные им душевные страдания, он встретил Хельгу приветливо, как будто даже соскучившись:

–Здравствуйте, госпожа Хельга. Как долетели? А мы, вот, переезжаем. Кошмар какой-то творится. Из Москвы всех выгнали. Я живу у тетки в Химках. Бардак страшный.

–Я как раз еду в Москву, чтобы разобраться с этой проблемой. Если все получится, все будет по-старому.

–Было бы здорово! Только вот вряд ли мы попадем в Москву. На всех въездах стоят посты со шлагбаумами: выпускают всех, а впускают только банкиров, олигархов и прочих жуликов. Въезд только по пропускам. Я пытался получить такой пропуск – ничего не вышло. Даже у меня. Пешком тоже не пройдешь: весь периметр обнесен колючей проволокой. Везде видеокамеры: если проберешься – сразу поймают.

–Все равно поехали. Может, что-нибудь придумаем.

Дорога в направлении из Москвы была запружена автомобилями, забитыми до потолка нехитрыми человеческими пожитками. В сторону Москвы дорога была пуста.

Они проехали будущий лагерь переселенцев: солдаты возводили посреди поля огромные белые палатки. А чуть в стороне, на узелках с вещами сидели и ждали люди, которым предстояло там жить. В основном это были пожилые мужчины и женщины, коренные москвичи, те, кому некуда было уехать.

Вот и Москва: сразу после съезда с кольцевой дороги – пост полиции. На дороге – расставленные в шахматном порядке бетонные блоки. Рядом – огневая точка, сооруженная из таких же бетонных блоков. Чуть позади – еще одна огневая точка на вышке. Только вот народу – никого.

–Ничего не понимаю – удивился Вован. – Еще два часа назад здесь было человек тридцать солдат. Где же все?

Хельгой овладели смутные подозрения.

–Давай, послушаем новости – сказала она. Вован послушно нажал кнопку на магнитоле.

–Срочная новость! – раздалось из динамиков – Небывалые по чудовищности события происходят в России. Террористы из неустановленной пока организации захватили ракетную базу в городе Ледяная пристань и отправили ядерную ракету в направлении на Москву. Базы ПВО в подмосковье также захвачены террористами и не смогут помешать полету ракеты. По подсчетам экспертов, грядущий ядерный взрыв уничтожит весь центр Москвы. Взрывной волной также будут уничтожены все постройки в радиусе десяти километров от Кремля. Жители Москвы спешно эвакуируются. Ракета должна достичь своей цели через два часа.

–Так вот, в чем дело – сказала Хельга – конечно, никакие это не террористы, а стародумы. Видимо, им доложили, что все простые москвичи уже выдворены за пределы Москвы. И они начали действовать. Вован, скорее в мэрию. Может, мы еще застанем там Сковородкина.

Только они миновали бетонные блоки, навстречу им пронеслась на огромной скорости длинная, казалось, бесконечная колонна мерседесов, бмв, ауди, роллс-ройсов, бентли, перемежающихся иногда огромными джипами с мигалками. Практически все они были черными, с тонированными стеклами. От оглушительного визга сирен закладывало уши. Это эвакуировались новые жители столицы, так толком и не успевшие побывать ее хозяевами.

По пустой дороге Хельга и Вован достигли мэрии минут за пятнадцать. И вовремя. Сковородкин как раз выходил в сопровождении охранников из дверей мэрии. За то время, что Хельга его не видела, он разительно изменился: на его руке висели золотые часы именитой швейцарской фирмы. Почти на каждом его пальце были надеты кольца с вызывающе огромными бриллиантами. Одет он был не по погоде тепло: на нем была массивная соболья шуба и такая же шапка. На ногах его красовались сапоги из кожи особо редкого крокодила, живущего в одном из притоков Нила и вылезающего из воды раз в двадцать пять лет в третье полнолуние после летнего солнцестояния, чтобы полакомится сочными девственницами. Хельга когда-то хотела себе такие же, но у нее не хватило денег. В общем, во всем этом одеянии Сковородкин выглядел весьма колоритно и напоминал американского сутенера. Но еще большее впечатление производил его автомобиль: это был огромный позолоченный майбах с тонированными золотом стеклами и везде, где только было можно украшенный стразами сваровски. В общем, Хельга сразу поняла, что Сковородкин добрался до своей взятки раньше хваленых агентов шефа.

Но, невзирая на всю эту роскошь, вид у Сковородкина был чрезвычайно растерянный.

Хельга вышла из машины и пошла ему навстречу. Как только она сделала несколько шагов, позади раздался визг колес: это удрал перетрусивший Вован. Путей к отступлению больше не было.

Тем временем, Сковородкин заметил ее.

–О, мисс Хельга, какая встреча! Я очень рад вас видеть! – затараторил он – но что вы здесь делаете? Разве вы не знаете, какая опасность нам угрожает? Скорее, садитесь ко мне в машину, и мы уедем из этого ада!

–Давайте, лучше этот ад предотвратим. Мы-то с вами прекрасно знаем, из-за чего весь сыр-бор. Они мстят вам. Скорее поедем в телестудию, вы отмените свой дурацкий указ, покаетесь, расскажете про взятку, и стародумы, наверняка, сжалятся.

Сковородкин стыдливо опустил глаза.

–Так вы все знаете? Я и рад бы покаяться, но уже слишком поздно. Они могут не передумать, и тогда мы не успеем спастись.

–Вы боитесь рискнуть своей шкурой ради спасения вашего родного города?

–Это не мой родной город, я из Тамбова. Я только жить начинаю, я не хочу умирать.

–Но, вы же сами во всем виноваты! Кто, кроме вас исправит ваши ошибки?

–Я не виноват, так им и надо. Скорее пойдемте в машину, мы еще сможем спастись. Я подарю вам свою шубу!

–Нет! Я с вами не поеду. Если вы не пойдете со мной в телестудию добровольно, я заставлю вас силой.

Хельга сделала шаг навстречу Сковородкину. Тот попятился назад.

–Задержите ее, она террористка – взвизгнул он и тут же со всех ног помчался к своей машине.

Хельга ринулась за ним, но дорогу ей преградили два здоровенных охранника в черных костюмах. Один из них замахнулся на Хельгу кулаком, второй полез за пистолетом. Через мгновение оба они, корчась, валялись на асфальте. Но драгоценное время было упущено: автомобиль со Сковородкиным тронулся с места и стремглав полетел к спасительным московским окраинам. Хельга попыталась было догнать ее, но быстро убедилась в тщетности своих попыток, в отличие от охранников, которые, сначала еле ковыляя, а затем все быстрее бежали за машиной с криками: «Подождите нас!», и вскоре тоже скрылись за домами.

Хельга осталась одна. Одна в огромном, некогда густонаселенном, городе. Она медленно шла по пустому тротуару, где еще так недавно толкались пешеходы, она шла по дороге, где каких-то два дня назад пыхтели в пробке сотни автомобилей. Теперь всего этого не было. А скоро не будет вообще ничего: домов, деревьев, фонарей. И ее самой, Хельги, тоже не будет. Все было кончено! Она никогда раньше не курила, но теперь ей хотелось закурить. Она даже пошарила по карманам в поисках сигаретной пачки и зажигалки. Но там ничего не было. Ничего, кроме какого-то забытого, измятого кусочка картона. Хельга достала его. Это была визитка Адольфа Никсона. Она улыбнулась: как глупа и наивна была она тогда. Если бы вернуться в тот момент, с каким упоением она сомкнула бы свои красивые, ухоженные пальчики на горле этого урода. А потом бы вернулась к Сковородкину и вырвала ему сердце. Пусть, она потом всю жизнь гнила бы в какой-нибудь богом забытой российской тюряге, зато мир был бы в очередной раз спасен.