— Я сожалею об этом, — оскорбленно бросила ему Чарити. Она зачерпнула ложкой мюсли и стала лихорадочно жевать, — Такого больше не повторится.

Илиас нахмурился.

— Вряд ли это получится, — сказал он с сомнением.

— Получится, будь уверен! — запальчиво воскликнула Чарити. — Я все же была главным управляющим, если ты помнишь. Я умею даже в самых сложных вопросах находить простые решения, В чем же дело? Тебе не хотелось видеть меня здесь вчера вечером? Прекрасно. Мы сделаем вид, что этого никогда не было.

— Вряд ли такое возможно, — снова повторил Илиас.

Чарити невесело улыбнулась:

— Я выгляжу неубедительной?

— Ты выглядишь рассерженной. Она подумала немного, успокаиваясь.

— Да, можно сказать и так.

— Чарити, — примирительно сказал Илиас, — я просто пытаюсь кое-что прояснить между нами.

— Не лучше ли тебе вместо этого перейти к завтраку? — усталым голосом спросила Чарити.

Илиас оставил без внимания ее желание прекратить разговор.

— Я пытаюсь объяснить тебе, — продолжал он, — что не стоило прерывать меня вчера на самой середине сеанса самоуглубления. Я просто пытался разобраться кое в чем. А ты, как мне кажется, можешь заблуждаться в отношении случившегося потом.

Чарити остановила ложку на полпути ко рту, осмысливая сказанное.

— Подожди секунду. Мне кажется, я начинаю понимать, что ты хочешь сказать.

— Давай для простоты скажем так, что мои вчерашние действия показали мою… — Он внезапно замолчал, нахмурившись.

— Слабость? — продолжила Чарити. — Естественность? Или человечность? — Последнее слово она постаралась произнести как можно мягче.

На скулах Илиаса проступил румянец.

— Я хочу, чтобы ты не питала никаких иллюзий, вот и все, — пробормотал он.

— Илиас, — Чарити попыталась подойти с другой стороны, — посмотри на случившееся с точки зрения своей водной философии. Ты ведь не можешь всю жизнь оставаться на отмели, считая, что там ты в безопасности. Иногда просто необходимо нырнуть в глубину.

— Эта аналогия не является подходящим приложением к философским принципам Тэл Кик Чары, — сухо процедил Илиас сквозь зубы. — Путь — это метод схватывать суть вещей. Руководство по наблюдению над действительностью.

— Но ты же не просто наблюдатель, — продолжала настаивать Чарити. — Ты участник, по крайней мере вчера был им.

— Ты кое-что упускаешь, — хмуро упорствовал он.

— Хорошо, тогда просвети меня, о великий мастер Тэл Кик Чары, — Чарити направила на него свою ложку. — Взгляни в свой волшебный зеркальный пруд и скажи, что там видно о происходящем между нами вот сейчас, в этот самый момент.

— Как раз это я и пытаюсь сделать, — быстро произнес он. — Я понимаю, что мое вчерашнее поведение, возможно, натолкнуло тебя на мысль, что я взял на себя ответственность за попытку самоубийства Кейворта.

— А разве это не так?

— Конечно, его попытка распорядиться собственной жизнью явилась непредвиденным последствием моих действий, — сурово признал Илиас, мрачно сверкнув глазами. — А я не люблю непредвиденных последствий. Это значит, что я неверно воспользовался принципами Тэл Кик Чары.

— Но, Илиас, никто не совершенен, — сказала Ча-рити.

— Это не оправдание, — возразил он.

— Нельзя заниматься таким самоедством, Илиас, — убежденно произнесла Чарити. — Не твоя вина, что Кейворт пытался совершить самоубийство. Но если это так мучит тебя, то действуй.

— Как?

Она заколебалась, подыскивая ответ.

— Думаю, ты можешь навестить его для начала. Поговорить с ним. Помириться в конце концов.

— Черт возьми, — воскликнул Илиас, — ты думаешь, мне будет легко это сделать, мадам Терапевт? Я не представляю, что можно сказать человеку, пытавшемуся покончить с собой из-за меня.

— Ну, тогда я не знаю, — развела руками Чарити. — Просто никогда не попадала в такой переплет. А что, если ты дашь ему понять о своем нежелании повторения прошлого? — предложила она. — У него есть дети?

— Сын, который терпеть его не может.

Чарити кивнула.

— Вот и посоветуй Кейворту не поступать с собственным сыном так же, как твои родители обошлись с тобой.

— Мои родители? — Илиас смотрел на нее, словно пораженный громом.

— Да-да, скажи Кейворту, что он не имеет права отказываться от сына. Что если он действительно хочет искупить вину за гибель летчика на Нихили, он должен выполнять свои отцовские обязанности сейчас.

Илиас пристально смотрел на молодую женщину. Чарити почти физически ощущала, как он пытается сосредоточиться, найти в себе точку опоры, собрать свою волю в кулак. Она подумала, что ей снова удалось мельком увидеть беснующегося внутри него зверя одиночества, прежде чем Илиас успел спрятаться от нее.

— Ты недостаточно знаешь эту историю, чтобы давать мне подобные советы, — глухим, бесконечно далеким голосом произнес он наконец, — Забудь о Кейворте, это — мое дело.

— Да, разумеется, — сказала Чарити, понимая, что он не примет больше ее помощи.

— Что касается нас, — продолжал осторожно Илиас, — несколько минут назад я не согласился с твоим утверждением, будто я сожалею о твоем появлении в саду и о ночи, проведенной с тобой.

— Мне не составит труда догадаться, в чем я все же права, — в запальчивости перебила его Чарити. — Ты сожалеешь о том, что я увидела тебя нормальным, беззащитным человеком. Но, черт возьми, секс-то был хорош!

— Это не то слово, — серьезно согласился Илиас, — секс был великолепен.

Чарити невесело улыбнулась.

Илиас внимательно посмотрел на нее и отодвинул в сторону чашку с нетронутым мюсли. Он положил руки на столик и наклонился поближе к Чарити.

— Возможно, было бы лучше, если бы наши отношения начались при более благоприятных обстоятельствах, — сказал он мягко. — Но что сделано, то сделано.

— Это, конечно, самая романтическая оценка

Нашей небольшой ночи любви, — обиженно надула губы Чарити.

— Я хочу сказать, — продолжал Илиас, не обращая внимания на ее обиженный тон, — что, несмотря на мое желание другого начала, я не жалею, что наши отношения получили новое развитие.

Чарити внезапно почувствовала себя очень утомленной этим долгим разговором. Она взглянула на часы и воскликнула:

— Хорошенькое дело! Уже почти восемь часов. Мне нужно бежать домой, привести себя в порядок и к десяти открыть магазин.

— Чарити, — попытался удержать ее Илиас.

— Все-все, увидимся на пристани! — Она вскочила на ноги, схватила чашку с ложкой и бросилась на кухню, чтобы поставить их в раковину.