По мере приближения к центру плотность застройки увеличивалась, дома смыкались, образуя паутину улиц, и теперь уже аналогия со средневековыми городами Земли выглядела вполне уместно. Хотя, по моим представлениям о прошлом, существенные отличия по-прежнему сохранялись — все вокруг было слишком аккуратным, чистым, да и, пожалуй, хорошо спланированным. Естественно, керторианцев в зоне видимости тоже стало поболе: они шли или ехали по своим делам, заходили в лавки и здания, очевидно являвшиеся какими-то учреждениями, разговаривали, стоя на перекрестках, — в общем, ничего необычного, нормальная городская активность. За исключением того, что никто даже взгляда не бросил на двух всадников, явно прибывших издалека. И это при условии, что керторианка верхом на пантере была, мягко говоря, редким зрелищем. Ну и еще одно любопытное наблюдение, которое я сделала, когда громкий скрежет, раздавшийся с соседней улицы, заставил меня вздрогнуть, — в целом в Элерионе было удивительно тихо. Нет, конечно, не как в могиле или на дне океана, но для города с числом жителей порядка миллиона уровень шума был неправдоподобно низок.

На протяжении следующего часа — пока мы не достигли центральной части столицы (а ехали мы в хорошем темпе, между прочим) — больше ничего заслуживающего внимания мне не повстречалось, но зато один вид старого города изрядно скрасил появившиеся пресноватые ощущения. Нет, ни изысканной красотой, ни лаже оригинальностью он не отличался, но на размышления определенно наводил. Главным образом потому, что говорить о невидимой черте, отделяющей простых обитателей Элерион а от керторианской аристократии, не приходилось — черта была вполне видимой и весьма даже широкой — ярдов пятьдесят. Именно столько свободного (на ум приходило — и хорошо простреливаемого) пространства отделяло крайние дома предместья от рва и крепостной стены, огораживающих центр столицы. Надо заметить, что подобные полосы безопасности были вполне в духе военных традиций, согласно которым гражданским лицам не разрешалось селиться в непосредственной близости от крепостных стен, однако Элерион как будто не являлся приграничным фортом, постоянно живущим под угрозой нападения. Кое-кто, видимо, считал иначе, поскольку и все остальное — единственный в обозримых окрестностях подъемный мост через ров был поднят, по краю тридцатифутовой стены, находящейся в идеальном состоянии, расставлены часовые — свидетельствовало о полной боевой готовности встретить врага. Честно говоря, я бы не удивилась, узнав, что в башнях и бастионах крепости у амбразур дежурят отряды лучников.

Интересовало также, не располагают ли эти гипотетические стрелки приказом вести огонь на поражение по любому, кто попытается пересечь пространство, отделявшее крепость от города, и, судя по тому, что лорд Крат, выехав на демаркационную полосу, зачем-то остановился, в этом могло оказаться нечто кроме шутки. Вздохнув про себя, я не стала выдвигать новых дурацких предположений, а он, с минуту бесстрастно поизучав панораму, все же двинулся к мосту. «Ну, раз не стреляют, значит, должны открыть ворота», — сделала я еще один концептуальный вывод и не ошиблась. Когда мы были на полпути ко рву, мост, в закрытом виде представляющий ворота крепости, начал опускаться, но к моменту нашего прибытия к кромке рва эта окованная железом махина на место встать не успела, и пришлось подождать добрых минут пять. На другом конце моста нас, разумеется, ожидал контрольно-пропускной пункт (сиречь, стража), и я получила возможность узнать, как осуществляется проверка документов по-керториански. Выяснилось, что исключительно на уровне примитивного фейс-контроля, или, вернее даже, «мы тут друг другу верим на слово». То есть когда мы подъехали, вперед молча выступил некто, являвшийся, видимо, начальником караула, и лорд Крат, даже не спешившись и очень высокомерным тоном, сообщил наши имена и титулы, чего оказалось вполне достаточно — сурового вида начальник сухо кивнул и отошел назад, его подчиненные расступились, освобождая путь, и мы спокойненько двинулись в, с позволения сказать, сердце Элериона.

Разумеется, я изначально ожидала попасть в совершенно иной мир, но открывшийся вид настолько изумил меня, что я не смогла сдержать возглас удивления. Больше всего центральная часть столицы походила на… парковый ансамбль. Деревья, кусты, лужайки — все это расчерчено на приблизительно равные участки мощенными плиткой дорожками, не очень широкими, но две кареты разъехались бы без труда. В глубине каждого участка имелись жилые строения высотой в два-три этажа, подробности архитектуры которых разглядеть было сложно, но слово «особняк» казалось самым походящим определением. В общем, не требовалось мистического озарения, чтобы догадаться: я двигаюсь по своеобразной модели керторианского политического устройства. В самом центре должны были располагаться резиденции Королей, Академия магических искусств, возможно, еще какие-то здания, связанные с институтом верховной власти, а вокруг — наверняка в строгом порядке феодальной иерархии — особняки всех герцогов, графов и баронов, на каждого по штучке. И все это отделено от… гм… остальной Кертории крепкой и хорошо охраняемой стеной. Любопытно было также, не обладает ли здесь каждый участок экстерриториальностью, как посольства иностранных государств.

Однако я вновь воздержалась от расспросов, и мы совершили спокойную и весьма продолжительную прогулку по парку, завершившуюся в тот момент, когда меня уже посетили сомнения относительно цели нашего путешествия. Фактически, мы достигли центра этого своеобразного государства в государстве, ибо в конце очередной аллеи уже определенно наблюдалось свободное пространство, судя по всему, главной площади королевства, но тут лорд Крат свернул на подъездную дорожку, ярдов через двести приведшую нас к дверям трехэтажного… э-э… дворца, построенного в лучших традициях позднего классицизма. Возможно, данная характеристика чересчур помпезна, но если бы подобное здание украшало собой какой-нибудь уголок Земли, то, безусловно, называлось бы именно дворцом и в прошлом являлось бы — самое меньшее — загородной виллой августейших особ. Причем в стране с хорошим экономическим положением. Для пущей надежности в идентификации владельцев на флагштоке над портиком реяло знамя, которое мне уже доводилось видеть там, откуда я только что прибыла. Странно, но ни замок, ни даже герцогство не вызвали у меня столь сильных чувств, когда я наконец прониклась мыслью, что все это принадлежит мне. А тут… Захотелось показать кому-нибудь из знакомых, знаете ли.

Тем не менее Кертория не то место, где тебе дадут долго (и хочется добавить, бесплатно) испытывать положительные эмоции, чему я и получила очередное подтверждение.

— Очень скверно выглядит, — проинформировал окружающее пространство лорд Крат.

— Вы имеете в виду то, что нас никто не встречает?

— Да. — Мой спутник выглядел скорее удивленным, чем недовольным. — Точнее было бы сказать, что нас не встречает никто, кого я все же ожидал увидеть.

— Странно. Вы же сами считали, что на главном тракте нам угрожает очень серьезная опасность, разве нет? Или вы были абсолютно уверены, что капитан Рагайн непременно с ней справится? А может, я упустила еще какие-нибудь соображения?

Он неопределенно пожал плечами, что, невзирая на мягкость жеста, означало железное нежелание отвечать на поставленный вопрос, но я по привычке попробовала в обход: