– Вы талани? – обретя, наконец, дар речи, произнесла Эва.

– Верно. Талани Цеара. Цеара – мое человеческое имя.

Девушки представились.

– Простите нас, – попросила Тень, – мы больше не будем трогать ваши цветы. Но вы позволите собрать с них немного росы?

– Не вижу никаких препятствий, – обрадовала ее талани.

Пока Хелея наполняла флаконы росой, Эва вспомнила фразу Шеланы, заинтриговавшую ее.

– Цеара, это правда, что Долина блокирует любую чужеродную магию?

– Да, и внешнюю, и внутреннюю, – довольно подтвердила талани.

– Что это значит? – недоуменно спросила Хелея, склонившись над цветком.

– Магия элкари, как и любого другого магически одаренного народа – внутренняя, это истинный дар, данный с рождения. Ритуалы, обряды, руны – внешняя магия – то, что привлекает энергию извне.

– Хотите сказать, что и магические существа и магические вещи здесь теряют свою силу и перестают быть таковыми? – поразилась Эва.

– Именно так, – улыбнулась Цеара.

– Вы знаете, по какой причине все Древние однажды умерли? – внезапно робко спросила Хелея.

Повисла напряженная тишина. Судя по выражению лица, ясновидица и сама была уже не рада, что задала этот вопрос. Но Цеара лишь молча покачала головой.

– Но вы же – светлые духи! – воскликнула Тень.

– Мы не всесильны, – горько ответила талани. – Мы не можем знать прошлого и будущего, но можем чувствовать опасность. Именно это и произошло несколько десятилетий назад.

– Просто чувствуете? – уточнила Эва.

– Старшая талани проживает всю свою жизнь, обращенной внутрь себя – так она раскрывает в себе пророческий дар. В те времена ею была Иссаана. В какой – то момент она почувствовала угрозу для всей Альграссы и пожертвовала собой, чтобы передать другой талани, Ферайс, свою силу. Та поглотила ее, но даже сил их обеих было недостаточно. Время истекало, но разглядеть полную картину трагедии Ферайс не смогла, и все, что она смогла увидеть глазами Иссаны – то, что всем Древним Альграссы грозит уничтожение.

– Что же стало с Иссаной?

– Она исчезла с лица этого мира – превратилась в поток силы и растворилась в Ферайс. Таково предназначение старших – отдавать другим всю свою энергию без остатка, когда это необходимо. Ферайс заняла ее место, теперь она – старшая талани.

– Кошмар, – покачала головой Хелея. Цеара мягко улыбнулась.

– Мы пытались изменить предначертанную трагедию и создали Шедаран, призванный помочь нашему повелителю, Дехаорму, остановить надвигающуюся катастрофу.

Девушки переглянулись и Эва осторожно спросила:

– И что? Шеадаран так и не смог помочь?

– Повелитель не успел воспользоваться Великим шармом, – сокрушенно вздохнула Талани. – Создав Шеадаран с помощью живых Древних, вложивших в артефакт всю свою силу, мы спрятали шкатулку с ним, дожидаясь повелителя. Половинки ключа разделили, и двое Древних несли каждый свою половину Дехаорму – мы просто боялись, что найдутся нечестивые, которые захотят воспользоваться шармом. Повелитель уже был на полпути сюда, когда всех живых на Альрассе внезапно настигла смерть.

– Вы действительно думали, что Шеадаран сможет помочь против такого? – с сомнением в голосе поинтересовалась Эва.

– Тогда мы еще не знали, чего ожидать, – печально отозвалась Цеара. – Войны? Какой – то неведомой магии? Природной катастрофы? Мы создали шарм, чтобы у нашего народа был шанс выжить, но Повелитель даже не успел им воспользоваться. Когда Первородные погибали, мы наблюдали странные вещи, слишком странные, чтобы их можно было как – то объяснить. Океан вышел из берегов, земля в центре острова разверзлась, Древние просто падали и умирали, даже не успев ничего предпринять.

– Такие великие маги все до одного умирают в одночасье! – потерянно произнесла Хелея. – Если они не смогли защититься от обрушившейся на них беды, то что же говорить сейчас о нас, людях и не – людях, не обладающих сильнейшей древней магией? Никогда не чувствовала себя такой хрупкой и беззащитной перед неведомым.

Эва молча кивнула, задумчиво глядя на великолепие Долины. Сейчас она как никогда понимала ясновидицу.

– Отец, нет! – крикнула Рейнара, просыпаясь.

В стену комнаты раздраженно постучали – очевидно, своим истошным криком она разбудила постояльцев трактира. Тяжело дыша, девушка дрожащей рукой провела по лбу, покрытой испариной. Она поднялась, свесила ноги с кровати и, задумавшись, попыталась привести свои мысли в порядок.

Один и тот же кошмар, каждую ночь. Сначала – отец и мать, распростертые на окровавленном полу в их некогда уютном доме. Потом – раскаленное железо, прижатое к лицу, и ухмылка Тахона, с извращенным наслаждением избивающего ее ногами.

Иногда она переживала весь этот кошмар до конца, не в силах проснуться. Иногда – как сейчас – страшная картина обрывалась на середине. Но все это время, что девушка находилась в Дельскаре, ни одна ночь не обходилась без леденяющих душу воспоминаний о прошлом.

Когда Рейнара покинула Хартадот, ей пришлось остановиться в ближайшем селении и потратить практически все деньги, данные Кермагом, на услуги лекаря. Пожилой врачеватель, осматривая тело галгреды, не переставал поражаться ее страшным гематомам, ранам и ожогам, но никаких вопросов задавать не стал. Рея была уверена – слухи об их недавно начавшейся войне с росахами уже дошли до Империи, хотя галгреды, как и их соседи, в Альянс кланов не входили.

Теперь девушка, как никогда, жалела об этом. Она была уверена – Совет Острова защитил бы их, помог бы разобраться в том кровавом хаосе, что творился в Траорме.

Но на пустые сожаления времени у Рейнары не было. Как только лекарь привел ее в более – менее нормальное состояние, напоследок наказав полный покой, девушка, призрев все его рекомендации, вскочила на коня и помчалась в Дельскару. Ей казалось, что столица – это именно то место, которое поможет утихомирить душевную боль, не покидающую ее после смерти родителей. Множество людей и не – людей из различных кланов, среди которых не будет росахов, суета, движение, новые события – все это должно было помочь ей отвлечься.

Однако не помогло…

Рейнара закрыла глаза, вновь опустив голову на жесткую подушку. Галгреда надеялась, что испытает облегчение, оказавшись после темного холодного подземелья в шумном городе, заполненном толпой людей и не – людей. Сейчас девушка внезапно поняла – не только смерть родителей и воспоминания о пытках мучили ее. В ее душе созревало и прочно пускало корни новое, непривычное для доброй и милой девочки чувство – жажда мести.

Почему Тахон и его приспешники должны жить, когда родители Реи, за все свое существование не причинившие никому зла, мертвы? Почему эти сволочи имеют право наслаждаться жизнью, когда молодой девушке приходится занавешивать зеркала, только бы не смотреть на свое отражение?