– Звезды, сэр, - невозмутимо сказал стюард.

– Разве мы не должны идти в режиме гиперхода до самого Рура?!

– Необязательно, сэр. Если это предписано программой, корабль может выходить в обычное пространство для текущей калибровки тестовых сигналов.

– Что за бред вы несете?! Какая калибровка?! Или вы думаете, я впервые вышел в космос?

– Нет, сэр, я уверен, не впервые.

– У меня имеется любительская лицензия судоводителя, и в эксплуатации космолетов я кое-что смыслю. Зачем мы вышли в обычное пространство? На корабле возникли неполадки?

– Прошу вас, сэр, успокойтесь. Я сейчас свяжусь с капитаном.

– Я сам с ним свяжусь! Проводите меня!

– К сожалению, вход пассажиров в рубку запрещен. - Стюард пока сохранял выдержку, но учтивость ему больше не давалась.

– В таком случае пригласите его сюда!

– Хант, уймись! - рявкнул Виктор. - Или ты думаешь, что капитан космофлота разбирается в устройстве корабля хуже любителя?

– Ой, простите, что оскорбил вашу детскую мечту, - ухмыльнулся Рик. - Немедленно зовите капитана, стюард!

Космонавт медленно удалился.

Хант откинулся на спинку, но после того, как еще раз взглянул в иллюминатор, снова заерзал:

– Нет, вы мне все-таки скажите, что это?!

Теперь на звезды за бортом уставились все пассажиры, даже «ветеран». Крошечный участок видимого пространства был закрыт резко очерченной, правильной тенью. Примерно посередине, в плоскости, совпадающей с горизонталью «Тирина», тень была перечеркнута цепочкой рубиновых огней. Они мигали в строго определенной последовательности.

– Код Морзе, сигнал «Роджер», - впервые за весь полет открыл рот «ветеран». Голос у него был спокойный и глубокий. Как у оперного баритона или привыкшего громко и зычно отдавать команды офицера.

– Что еще за код?! - нервно спросил Хант.

– Семафор. Точка - тире. Прицельными лазерами малой мощности.

«Ветеран» замолчал, будто читая посылаемые тенью сигналы.

– Значит, это еще один корабль? - сделал вывод Добровский. - Военный?

– Ну, раз у него есть прицельные лазеры… - Виктор взглянул на «ветерана». - А что означает этот сигнал… «Роджер»? Я знаю, что у марсианских военных этим словом подтверждают прием радиосообщения.

– Не думаю, что наш капитан что-то им сообщил, - вмешался Слободан. Он утер трясущейся рукой испарину и добавил: - Я боюсь предполагать такие дикие вещи, но…

Почти все обернулись к Слободану.

– Рожайте! - рявкнул Хант.

– В древности… «Роджером», «Веселым Роджером», называли… пиратский флаг…

– Fuck! - вполне достойно марсианского джентльмена выругался Рик.

– Хант, здесь дамы, - одернул его Добровский.

– Да идите вы!.. Стюард, черт побери, почему молчит капитан?!

– Простите, господа, возникла непредвиденная ситуация, - вдруг прозвучал уверенный голос, видимо, капитана. Пассажиры невольно подняли взгляды к потолку. Звуковые панели внутренней обшивки снова незаметно дрогнули. - Наш космолет подвергся нападению неопознанного космического корабля. Злоумышленники применили дистанционные блокираторы гипердрайва и теперь требуют лечь в дрейф.

– То есть убежать мы не можем?!

– Нет, мистер Хант. Выбор у нас небогатый: принять бой или сдаться.

– Но ведь «Тирин» не военный корабль!

– Он оборудован двумя бортовыми пушками.

– И все?!

– А чего вам еще?

– Ну… ракеты, какие-нибудь приспособления, вроде этих… блокираторов…

– Нет, мистер Хант. Только две пушки. И я намерен принять вызов.

– Но это же самоубийство!

– Самоубийство - сдаться, - твердо закончил капитан.

– Я протестую! - Хант вскочил с кресла. - Вы должны считаться с мнением пассажиров! Мы такие же, как вы, сотрудники Корпорации, капитан! Мы имеем право…

– Ничего мы не имеем, - оборвал его Добровский. - На корабле единственный представитель власти - капитан. А то, что мы сотрудники «Райха», как раз и делает сдачу в плен невозможной.

– Но почему?!

– Помните расписку?

– При чем здесь расписка?!

– Пираты потребуют у Корпорации огромный выкуп за наши жизни. Согласно расписке мы обязаны избавить «Райх» от таких неудобств.

– Это… невозможно!

– Вы сгущаете краски, Добровский, - поддержал Ханта перепуганный Слободан. - Если руководство сочтет, что корабль, десять новичков и трое космонавтов имеют для Корпорации ценность, нас выкупят…

– А если нет?

В этот момент «Тирин» начал маневр, и на иллюминаторы снаружи опустились бронешторки.

– Сейчас все выяснится, - буркнул Виктор. - Надеюсь, кроме брони, эта посудина имеет еще и силовое поле.

– Оно поможет лишь наполовину, - негромко сказал Добровский. - Против лазеров и плазмитов оно эффективно, но гиперракеты прошьют поле как бумагу.

– Вы уверены?

– Когда-то давно я интересовался этой темой. Среди юношей моего круга было модно мечтать об офицерской карьере. Но потом началась война с Айрин, разразился «Золотой кризис», и престиж профессии упал…

Неожиданно «Тирин» вздрогнул и мигнул внутренним освещением.

– Кажется, в нас попали, - пробормотал Добровский.

– Все сядьте в кресла и пристегнитесь! - Из рубки выглянул один из стюардов. - Держите наготове кислородные маски! Ожидается жесткая посадка!

– Посадка?! - с надеждой переспросил Хант. - А куда?

– Под нами планета Терция. Мы сядем на один из ее островов.

– Дикое местечко, - заметил Виктор. - Я слышал о нем. Сплошь океан и острова. Никаких континентов. А на островах непроходимые джунгли, которые кишат хищниками. Крупными хищниками…

– Сейчас не о зверье следует беспокоиться, - сквозь зубы процедил Хант. - Сейчас главное - сесть…

«Тирин» вздрогнул еще раз, будто врезался во что-то плотное и вязкое, а затем начал стремительно падать. Это можно было почувствовать по охватившей тело невесомости. Хант мысленно считал секунды. Если ускорение свободного падения на Терции примерно такое же, как на Земле, то жить пассажирам шикарного космолета оставалось секунд тридцать… Два-дцать… десять… Корабль взвыл посадочными двигателями, но их мощности хватило, лишь чтобы смягчить удар. Хант зажмурился и пригнул голову…

В следующую секунду послышался грохот, и неодолимая сила бросила Рика сначала вперед, натянув его телом ремни безопасности, а затем назад, припечатав Ханта затылком к подголовнику кресла. Подголовник был мягким, но от нокаута это не спасло. Рик провалился в сумеречное забытье…