Чего поможет избежать: будоражащий опыт, который нужно держать в секрете от других. Это очень сближает и позволит избежать скуки и желания найти счастья и удовольствий на стороне. Если новые ощущения можно получать с любимым и понимающим человеком, то зачем идти куда-то еще?

Мы рассказали, безусловно, не обо всех запретных постельных радостях. Будем рады, если вы поделитесь своим опытом. Пишите. Будем дружить домами.

Екатерина Герасичева (сейчас Хорикова): Сразу оговорюсь: это не утверждение, это наблюдение.

Илья Клишин, специальный корреспондент ВОС: Гипотеза?

Е. Г.: Одна из. Так что спорить тут не о чем. Человеческая чувственность, которая присутствует у младенцев чуть ли не с восьми месяцев, лет в шесть-семь уходит и просыпается годам к 25, а, как правило – еще позже. В 12–13 на нас накидываются гормоны, давит общество, мы начинаем секретничать, уходим в себя. Это и называется переходным возрастом.

И. К.: Переходным возрастом в чисто физиологическом смысле?

Е. Г.: Не только. Пубертат – самый тяжкий период для человека. Тяжелее, чем климакс и старость. В этом возрасте, продираясь через гормональные бури и давление окружающих, человек нащупывает себя. В прямом и переносном смысле. Кто я? Какой я? Нужны ли мы нам? И прочее. Тянется это очень долго. Раньше говорили, что до 16, но на самом деле – лет до 25–27. Гормонально все успокаивается, скажем, в 19, но психологически стихает позже.

И. К.: То есть к окончанию вуза многие еще только выходят из пубертата?

Е. Г.: Да. 25 – это приблизительная цифра взросления. К 25 худо-бедно мы справляемся и начинаем себя осознавать. Входим в условную норму.

И. К.: А само понятие нормы – это не давление общества?

Е. Г.: Нет, все-таки существуют границы нормы. Очень размытые, но существуют. Границы нормы – это умение справляться с проблемами, задачами и стрессами, не разрушая себя и окружающих.

И. К.: Это норма?

Е. Г.: Это приблизительная норма. Если человек разрушает себя, это невроз или психоз. Если разрушает другого – психопатия. Если у тебя есть ресурс выбраться из проблемной ситуации, это большой подарок судьбы. А подростками мы все немного не в себе. Слишком высока тревога. Поэтому все очень любят тесты, гороскопы в этом возрасте – они успокаивают.

И. К.: Причисление себя к субкультурам – часть этого процесса?

Е. Г.: Конечно. Куда мне? Кто я? Нацист? Пацифист? Развязный мачо? Ботаник? Как узнать? И мы находим похожего на себя. И еще одного. И следующего. Лишь бы с чем-нибудь идентифицироваться. Кажется, что половая жизнь в этом возрасте очень активная и яркая. Так и есть. Но бурная и активная она не потому, что к человеку вернулась его чувственность. Совершенно по другим причинам.

И. К.: То есть это социальное, а не физиологическое. И никакого удовольствия?

Е. Г.: Удовольствие от того, что с тобой рядом почти ты. Никаких партнерских отношений в этом возрасте не существует. Это все о тебе и о твоем дико некомфортном состоянии. Люди, как правило, в этом возрасте занимаются сексом красиво. По шаблону. Девушка думает, что красиво отклячить жопу. Мальчик думает, что он обязательно должен быть спортивным, дерзким и немного грубоватым. Или, наоборот, нарочито нежным. Ему бы подрочить в ванной, и все. Но так «надо». Если я этого не делаю, я больной, что ли?

И. К.: То есть это модель поведения такая?

Е. Г.: Ну конечно. Стереотипы.

И. К.: Здесь интересный вопрос. Раз уж мы говорим про мастурбацию. Физиологическая потребность все же есть?

Е. Г.: Определенная напряженность, конечно, есть. Тебя распирает, что ли. Но никакого спермотоксикоза, никакого недо%ба. Это все миф. Любой спорт или танцы или любая физическая активность и мастурбация эти проблемы снимают. Все остальное – о душевных мытарствах.

И. К.: Бисексуальность сюда же?

Е. Г.: В этом возрасте – конечно.

И. К.: Получается, два человека обманывают сами себя и друг друга?

Е. Г.: Не друг друга. Они могут быть честны друг с другом, но себя обманывают. Просто еще не знают себя. Это нормально.

И. К.: Но бывают же случаи, когда люди женятся в таком возрасте и живут всю жизнь?

Е. Г.: Исключения бывают. Другой вопрос, почему они прожили всю жизнь? Может, у них была прекрасная или отвратительная модель родительского брака. Может, они решили, что прожить всю жизнь – это хорошо. Кто сказал, что это хорошо? Так или иначе, если они действительно живут в комфортном браке с 20 лет и в 40 у них по-прежнему хороший секс, то за это надо давать медаль. Потому что они сумели договориться по каждому пункту, подстроиться и при этом сохранить себя.

И. К.: А может человек понять, что это ему не нужно, и сознательно выбрать одиночество?

Е. Г.: В этом возрасте не может. Это скорее поза. А во взрослом состоянии, конечно, может.

И.К.: А социальное давление существует только в голове или оно реально?

Е. Г.: Оно реально существует.

И. К.: Если мы сейчас пригласим подростка и все это ему объясним, скажет ли он потом: «Мне не нужна сейчас девушка. Я живу нормально»?

Е. Г.: Он ничего не поймет. Тяжесть подросткового возраста в том, что человека прет изнутри и снаружи. Скрежет стоит. Тебе отведено время, за которое надо пройти определенный путь.

И. К.: Да. И при этом еще массовая культура не оставляет тебя в покое.

Е. Г.: Безусловно. В этом возрасте человек иногда осознает, что ему нужен, скажем, плотненький невысокий партнер с небольшим членом (потому что большой член это больно), но не может в этом себе признаться и прийти с таким партнером куда-то. Приходят с накачанным, красивым, хорошо шутящим парнем с большим членом. И у мальчиков так же. Да ему, может, хочется утонуть в огромных сиськах. Но как ты это скажешь себе и миру? Поэтому ты выбираешь какую-нибудь костлявую девицу с красивым ртом, ходишь с ней везде, и вроде у вас все хорошо. Потому что сейчас так принято. Сейчас круто быть худым.

И. К.: Мы сейчас про Россию или про мир вообще?

Е. Г.: Про мир. Ну, Россия, может, отстает на 10–15 лет. С начала 1970-х, после очередного экономического кризиса, пришла мода на худых мужчин и женщин. Болезненные, тощие, мальчики, похожие на девочек, и девочки, похожие на мальчиков. Бесконечные диеты, анорексия, ты должен просто просвечивать, и тогда тебя все захотят.