– Она просто оглянулась вокруг и взяла первого, кто попался.

– Кто он?

– Я не знаю. И, возможно, придумываю себе невесть что. Но Олеся для меня не просто бывшая любовница. Она часть меня…

– Опустите эту лирику. Перейдите к фактам.

– Она поставила мне ультиматум. Сказала, или мы женимся, или расстаемся навсегда. Я, естественно, ответил, что не позволю припирать себя к стенке. Я не мальчик какой-нибудь, я взрослый мужчина, и мной, как желторотым пацанчиком, манипулировать не удастся… И тут ей позвонили. Не знаю, кто конкретно, но точно мужчина. Я слышал голос. Молодой, приятный. Олеся обрадовалась звонку, зачирикала и согласилась на свидание, на которое, судя по всему, ее позвали. Закончив разговор, она бросила мне – этот мужчина заменит тебя! Я буду с ним и назло тебе стану счастливой! – Док отшвырнул скомканную салфетку, которую теребил все это время. – Что, если именно этот парень убил ее? Она связалась с кем-то сомнительным и… Теперь ее нет!

– Она думала, что когда поставит вас перед выбором, вы, чтобы не потерять ее, согласитесь на брак. Даже платье свадебное заказала. В нем ее и хоронили.

– Мне так хреново, – простонал Док.

– Не ждите от меня сочувствия. Вы отвратительны. – Кир встал, вынул из кошелька деньги, бросил на стол. – И считаю, в смерти Олеси виноваты ВЫ! Даже если и не вами был нанесен ей смертельный удар… Ее сердце вы разбили гораздо раньше.

После этого Кир ушел. А Док остался допивать свою водку, от которой его уже воротило.

Свадебное платье было готово! Родя дошил его десять минут назад.

Он чувствовал не только удовлетворение, как всегда, когда завершал работу над каким-то из своих изделий, но и невероятный подъем. Останавливаться не хотелось, хотелось творить и творить…

Платье получилось шикарным. Но надевать его на Леду он не стал. И не только потому, что уже подогнал под размер Перл. Просто одно дело облачить Леду в «сырое» платье, а совсем другое – в законченное. Это не для нее! Так пусть висит на плечиках.

Родя выпил кофе, съел какой-то странный на вид крекер: то ли с добавками зелени, то ли просто заплесневелый. Вернулся в комнату, чтобы начать новое платье. Узкое, длинное, с высоким воротом. Простое по крою, но вычурное по оформлению. Родя решил вручную расписать его и украсить аппликациями из сушеных цветов…

Это он создавал для Леночки!

Девушка засела в его памяти. Ему даже внешность ее уже нравилась. Сначала он думал, что если сделать ее крупный нос меньше, выщипать густые брови, выбелить лицо, она безусловно станет красивее. Но теперь ему так не казалось. Она хороша именно в своем естественном образе.

Первой любовью Родиона была героиня фильма «Через тернии к звездам». Найя. Не женщина – существо. Практически без признаков женской сексуальности. Худая, бледная, с короткими волосами и глазами, в которых может поместиться вселенная. Долгие годы он грезил о Найе. Пока его не увлекла гимнастка Фаина. Дед подрабатывал в цирке сторожем и водил туда внука. Родя увидел на трапеции необыкновенную женщину. Космическую! В серебристом обтягивающем комбинезоне, с блестками в волосах, со светящимся лицом, похожим на мордочку лемура, и гибкостью, противоречащей всем законам анатомии.

Он как зачарованный следил за ее репетициями и выступлениями. От Фаины не укрылось внимание паренька (тогда Роде было четырнадцать), и она решила с ним познакомиться. При ближайшем рассмотрении гимнастка оказалась не такой космической. Обычная женщина в сверкающем трико и гриме. Но он продолжал ее боготворить.

Фаина была из старинной цирковой династии. Как и ее муж. Они стали работать вместе еще совсем юными. Потом поженились. В цирке судачили, что супруги не ладят, а заключили брак, только чтоб соблюсти традиции. Родя и сам видел, что общаются супруги только на манеже, и даже гримерки у них разные. В Фаининой Родя бывал. Он уже тогда интересовался одеждой, ее конструированием, и ему было интересно посмотреть на комбинезоны циркачки и муаровые накидки, в которых она выходила на поклон в начале представления.

Первое изделие, которое Родя сшил, предназначалось Фаине. Мантию с капюшоном, по подолу звезды. Звезды он сделал из битых и размятых в труху елочных игрушек. Родя преподнес Фаине мантию на Восьмое марта. Та растрогалась и поцеловала его в нос. И в тот же день вышла на поклон в творении Роди. Он был счастлив. Вот только клей, на котором держались звезды, оказался некачественным, и труха стала ссыпаться. Две собачки клоуна Макса, болонка и такса, подбирая с манежа брошенные хозяином кусочки подвяленной рыбы в награду за исполненный трюк, наелись стеклянной пыли. На следующий день заболели, а вскоре умерли.

Макс был сначала в печали, потом в запое, затем в бешенстве. Он думал, его питомцев специально накормили битым стеклом. Кир чувствовал вину. Он жалел песиков, они были такими смышлеными, хоть и злыми, а номер Макса без них терял всю прелесть. Но больше волновало другое – если в цирке узнают, кто повинен в смерти собак (пусть злого умысла и не было), то «убийцу» изгонят. А Родион уже не представлял своей жизни без акробатки.

Но все обошлось. И не без помощи Фаины. Она поняла, что сгубило собак, но промолчала. А накидку, чтоб никто не заподозрил неладного, заменила на похожую. Когда Родя увидел ее в новом наряде, акробатка заговорщицки подмигнула.

Следующий подарок он связал. Это было пончо. Не для выступлений – для жизни. Фаина снова поцеловала Родю в благодарность. И теперь это был не чмок в нос. Она коснулась губами его губ, пусть и на пару секунд.

Этот поцелуй разжег в Родионе неведомые доселе страсти. В нем проснулась чувственность (запоздало, как сказал бы любой психолог и сексолог – ведь парню было почти пятнадцать). Фаина стала сниться ему. Иной раз обнаженной. Ее тело было таким же серебристым, как и комбинезон, и почти плоским, но все равно вызывало желание.

Дед уволился из цирка – нашел другую подработку. Но Родю все равно продолжали пускать туда. Он любил сидеть в первом ряду, смотреть, как репетируют артисты, и в воображении рисовать для них костюмы. Естественно, большее их количество парень создал для своей акробатки.

Труппа готовилась к новому сезону. Родя сшил для Фаины дрес с летящей юбочкой, не мешающей движениям. По его задумке, гимнастка в ней должна была напоминать зрителю комету. В нем Фаине надлежало выступать в сольном номере. С мужем, не таким талантливым, как она, пусть выходит в привычном трико. С таким «хвостом», как супруг, все равно за небесное светило не сойдешь.

Она так и сделала! Выступила в костюме, созданном Родей. И сорвала море оваций. Следующий выход, с мужем, публика тоже приняла благосклонно. Но Родион видел, что весь номер держится на Фаине. Она звезда. А ее благоверный всего лишь ассистент. Но красивый. Демонстрирует не мастерство, но мускулы. А на поклоне так лучезарно улыбается, что ему дарят цветов не меньше, чем Фаине.

Сразу после представления дирекцией был устроен небольшой фуршет прямо на арене. Вынесли столы с шампанским и легкими закусками. Артисты немного выпили, «порадовались» успехам друг друга и разошлись по своим гримеркам. Родя, который просидел никем не замеченный на оркестровом балкончике, спустился вниз и проследовал за своей музой. Он хотел попросить у нее те наряды, в которых она уже не выступала. Он переделает их, и будут как новые.