Если мне нужно было какое-то доказательство того, что мы в заднице, то это как раз оно и есть. Поговорил с одним толковым с виду мужчиной, постарше, чем большинство пассажиров, так он сказал мне, что убежден: капитан либо заблудился, либо нас снесло дрейфом из зоны оживленных морских путей. Он говорит, что если это так, то нас легко могло подхватить Гольфстримом, течение которого здесь очень сильное, и вынести в Бермудский треугольник. Что именно поэтому все так странно происходит, и вообще он вывалил на меня теорию о тайном заговоре. Я попытался объяснить ему, что Бермудский треугольник – это миф и вообще чушь собачья, а он все твердил про самолеты, которые во Вторую мировую пропали в этих краях ни с того ни с сего.

Я сдался.

Никогда не стоит слишком упорно бодаться с психами.

8:30 вечера. Стал в очередь за кормежкой. На это ушел час.

Выбор был такой:

Холодные хот-доги

Сэндвичи с мясной нарезкой, завернутые в пленку

Ранее сваренные (а теперь размороженные) хвосты лобстеров и креветки. Все это в каких-то ведрах. Народ через головы лез, чтобы получить миску этого. Надеюсь, они будут такое есть. Я после болезни не рискнул.

Нарезанные помидоры

Картофельный салат

Хлеб, маслины, нарезанный перец

Горы всяких десертов. Растаявший чизкейк и шоколадные пирожные, истекающие вишневой кровью

Десерты разлетелись за тридцать секунд.

9:30 вечера. Сидел с группой одиночек, которые решили спать на палубе. Кажется, Донна хотела меня подцепить. Они передавали по кругу бутылку дешевой водки. Я пить не стал.

Снова почувствовал себя ужасно, так что вернулся в каюту. Я единственный человек на этой палубе. Воняет, но я слишком устал, чтобы сейчас куда-то двигаться.

Ночь.

Туалет в люксе Селин вышел из строя приблизительно в четыре утра, просигнализировав о своей кончине неправдоподобно, по-человечески прозвучавшим стоном. Мэдди терпела, сколько могла, но в конце концов выбора не осталось и она воспользовалась душем. К счастью, вода там по-прежнему текла, и она, сбросив одежду, натерла кожу гелем для купания, взятым у Селин, хотя в том, чтобы как-то очистить голову от путавшихся мыслей, холодная вода никак не помогла.

Ей не удавалось поспать дольше нескольких минут, хотя она и приняла снотворное Селин. Она постоянно думала о том, что замышляет ее леди-босс, и никак не могла остановиться.

Она была не в состоянии долго выдерживать экзальтированную, пропитанную показным энтузиазмом атмосферу, царившую в гостиной «Звездный мечтатель», поэтому вчера вернулась в каюту Селин примерно в шесть вечера (ей не хватило мужества проникнуть в собственную каюту, находившуюся в глубинах нижних уровней: она предприняла попытку дойти туда и забрать свои вещи, однако невозможное зловоние остановило ее на полпути и заставило стремглав броситься обратно, наверх). Мэдди в течение дня несколько раз пыталась поговорить с Селин, но та продолжала ее игнорировать, сосредоточив все свои силы на том, чтобы воодушевить «друзей» идти в народ и искать людей, «которые могут нуждаться в нашей особой поддержке». Людей вроде Элен, на которую явно сильно подействовал тот разрушительный бред, который вещала Селин. Потому что дело было в том, что теперь Мэдди уже понятия не имела, откуда Селин берет эту информацию. Возможно, конечно, что она убедила Джейкоба с Хуанитой и остальную команду собирать для нее какие-то факты, но Мэдди очень сомневалась, что Селин пошла бы на такой риск. Это могли бы быть Facebook или Zoop, но ведь Интернета по-прежнему не было. Тем не менее она умудрилась каким-то образом провести серию поразительно точных считываний для случайных людей, которых «друзья» привлекли в свои ряды. И группа ее росла – к моменту, когда Мэдди уходила, она практически удвоилась. Среди вновь прибывших были: парочка молодоженов из Канзаса («Знайте же: бабушка прощает вас за то, что вы не были у нее на похоронах»); ненормально толстая дама, чье выражение лица, первоначально нахальное, типа «ну-ка попробуйте развлечь меня вашими штучками», постепенно сменилось шоком, а затем и нескрываемым изумлением («Знайте же: ваш муж хочет, чтобы вы согласились на операцию»); и мужчина в кресле-каталке в сопровождении женщины с постоянной маской мученицы на лице («Знайте же: сестра не винит вас за ту аварию»). Некоторые – среди них Элен – здесь не задержались, но подавляющее большинство устроилось тут надолго. Частично это объяснялось атмосферой. «Друзья» изо всех сил старались оказывать вновь прибывшим знаки внимания, раздавали воду и делились закусками. Здесь даже появились несколько официанток, пришедших после смены. Селин – прежняя Селин – знала, как работать с толпой, однако все это выходило на совершенно новый качественный уровень. Казалось, она искренне заинтересована в том, чтобы помочь людям, – что раньше делала лишь по профессиональной обязанности.

Вытираться полотенцем Мэдди не стала, просто закуталась в один из купальных халатов Селин и вышла на балкон. Солнце вяло поднималось в небо, и сквозь легкую дымку его лучи освещали яркие пятна использованных красных пластиковых пакетов на темно-синей поверхности океана.

Как стая медуз из дерьма. Очаровательно!

Она рухнула на пластмассовый балконный шезлонг и закинула ноги на перила. Ей нужно было побегать, она чувствовала себя разбитой без ежедневных пробежек, но не было никакой надежды, что беговая дорожка на палубе не используется в качестве места для ночевки пассажиров. На корабле было тихо: вопли и свист, доносившиеся с палубы «Лидо» у нее над головой, затихли примерно в три утра.

Мысли ее вернулись к Селин. Та никогда и ничего не делала без причины или без обещания, что за это будет заплачено. И Мэдди была достаточно честной с собой, чтобы признать, что обижена. Почему Селин не рассказала ей, что планирует? Мэдди три года была ее доверенным лицом, но почему-то Селин вдруг вычеркнула ее из их числа.

Возможно, именно это ей и было нужно. Последняя капля, завершающий толчок, чтобы наконец покончить с этой чертовой работой. Да. Она вручит Селин заявление об уходе, как только они доберутся до порта. Она вернется в Великобританию – нет нужды ехать обратно в Ноттингем, она может поселиться в любом городе, который выберет, и ее сбережений хватит на то, чтобы продержаться несколько месяцев. И если ей повезет, новый работодатель не станет слишком глубоко ковыряться в ее прошлом и не раскопает два года условного осуждения, которые она заработала за то, что повела себя, как тупая стерва, – то была другая женщина, которая сломала себе жизнь тем, что полюбила не того мужчину.

Да, решено. Она больше не будет прислугой у Селин.

Она откинула голову назад и закрыла глаза.

Разбудил Мэдди какой-то журчащий звук. Вздрогнув, она открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть струю, дугой льющуюся мимо ее балкона. Какой козел мочился в море с палубы «Лидо»!