— Не уверена. — Дерево на картинке наконец отозвалось на мои манипуляции, засветилось, и спустя несколько мгновений мы оказались на платформе у главного входа в университет. А во второй раз — в кольце винтовой лестницы Центрального корпуса.

Шарлотта притихла, молча размазывая кулаками слезы по покрасневшим щекам. Когда кто-то рядом плачет, меня прямо всю трясти начинает. И помочь не поможешь, и за компанию рыдать глупо. Хотя, если честно, очень хочется, уж больно жалко мне эту дуреху.

— Платок дать? — спросила я, просто чтобы не молчать. Мы шли по галерее к общежитию, чудом ни с кем не встретившись, как вдруг Лотта, шедшая чуть позади, замерла на месте. Я как раз оглядывалась на нее и заметила, как побелело ее разрумянившееся личико. Если сейчас она разревется в голос, то не знаю, что…

За моей спиной раздались шаги, шорох одежды, и голос Лоуренса жизнерадостно поздоровался:

— Привет, малышка! Шарлотта.

От удивления у меня чуть челюсть не отпала. Стоит как ни в чем не бывало, руку в бедро упер, весь такой из себя красавчик. Когда вернуться-то успел? И даже переодеться! И главное, вид безмятежней некуда. Получается, он не заметил слежки?

— Ты какая-то странная. — Он движением плеча откинул на спину кончик длинного хвоста. — Вы обе странные. Что-то случилось?

И по очереди внимательно нас оглядел. Шарлотта всхлипнула, прижала ладонь ко рту и пулей пролетела мимо парня в сторону выхода. Нужно было срочно спасать ситуацию.

— А ты откуда идешь? — быстро спросила я, опережая его потенциальные расспросы. Интересно, что соврет?

— Однокурсницу провожал, у нас совместный проект по универсальным антидотам. Сейчас еще в библиотеку забегу и вернусь к себе. А что?

Он хитро посмотрел на меня и сделал попытку обнять за талию. Я увернулась и погрозила блондинчику кулаком:

— Руки прочь от советской власти!

Парень засмеялся и шутливо раскланялся:

— Да, моя госпожа. Как скажете, моя госпожа.

Короче, раскалываться он не собирался. Ну и фиг с ним.

Я поспешила догнать Шарлотту, но она уже добралась до комнаты.

— Эй, ты где? — Я вошла и огляделась. Подруга сидела на своей кровати и тихо плакала. Ну что прикажете с ней делать? — Нашла из-за кого реветь. — Я присела рядом и погладила ее по вздрагивающему плечу. — Он же придурок, у него это на лбу написано.

Кажется, я выбрала неверный способ, потому что девушка зарыдала с удвоенной силой. Я сбегала за водичкой, но Лотта даже не заметила протянутый ей стакан.

— А я… а я ждала!.. — выдавила она сквозь слезы, не отрывая головы от прижатых к груди коленей. — Девушке ж нельзя… Нельзя первой…

Она шмыгнула носом, я снова подскочила и на сей раз принесла ей носовой платок, которым она немедленно воспользовалась. Смачно высморкавшись, Лотта промокнула глаза краем юбки (вот она, культура!), моргнула пару раз и опять жалобно сморщилась. Новой порции страданий по Лоуренсу я бы не вынесла.

— Ты его любишь? — с наскоку спросила я. Шарлотта опустила глазки и выдохнула:

— Люблю…

— Тогда хватит ныть, — мне не очень нравилось быть жестокой, но иногда по-другому нельзя. — Мы что-нибудь придумаем, не переживай.

Сверху что-то спикировало и приземлилось мне на колени.

— Э? — Дракоша посмотрел на Лотту, потом на меня и снова на Лотту. — Уру?

И не говори, Барсик, дело дрянь. Не представляю себе вместе правильную Шарлотту и бабника Лоу. Хотя, как говорится, чем черт не шутит.

— Прости, Милана. — Девушка смущенно потупилась. — Я такая глупая. У вас же с Лемминкайненом все хорошо, а я только жалуюсь, настроение порчу.

— Ой, не напоминай! — Я на автомате погладила дракончика и укололась об острый гребень на голове. — Ай! Больно, блин! Лучше б ты кошкой оказался.

Барсик посмотрел на меня немигающим умным взглядом, как будто все понимал, вспорхнул в воздух и скрылся в ванной.

* * *

Кай вернулся в университет через три дня, как и говорил Рансу. Мы столкнулись после завтрака на ступеньках Центральной башни — я спускалась вниз, он шел наверх. И, поскольку мы так и не обсудили поцелуй на празднике, я занервничала. До сих пор не определилась, как к этому относиться. Я и в нашем прогрессивном мире не больно-то одобряла своих более ветреных подружек, а тут, кажется, нравы отличались некоторой строгостью. Правда, тут же укорила я себя, мое собственное поведение в этом плане тоже оставляло желать лучшего.

— Милана. — Парень остановился, загораживая мне дорогу. — Ты не занята?

По спине волной пробежали мурашки. Чувствую, в вопросе кроется подвох.

— Ага, — кивнула я, как завороженная, не в силах отвести взгляд от строгой линии его губ. — Ох, нет! Я обещала Лотте сходить с ней в виварий…

— Отлично. — Кай взял меня за руку и повел за собой. Правда, почему-то вниз, хотя до этого целенаправленно поднимался наверх. — Я тебя забираю.

Я и пикнуть не успела, как он вытащил меня на улицу и повел в сторону ворот. Там же находились и конюшни.

— Подожди. — Я смогла-таки вырвать свою руку из захвата. — Не надо меня таскать! Ну или хотя бы скажи, куда ты меня тащишь?

Лемминкайнен развернулся, смерил меня оценивающим взглядом и вдруг, перехватив за пояс, закинул на плечо. Блин, у Лоуренса, что ли, нахватался? Подергавшись и поверещав, я убедилась, что сопротивление бесполезно. К тому же мне было совершенно не видно, куда мы идем, и, только услышав конское ржание, подумала о том, что история имеет свойство повторяться.

— Зачем был нужен этот спектакль? — обиженно буркнула я, когда меня соизволили поставить на ноги. — Сразу нельзя было сказать, мол, так и так, сейчас я буду над тобой издеваться.

Кай навис надо мной и вдруг заботливо отвел мне волосы с лица:

— Я не собираюсь над тобой издеваться. Просто хочу, — он убрал руку и выпрямился, — тебе помочь.

Почему-то мне показалось, что он собирался сказать что-то другое.

— Ладно, веди лошадь, — вздохнула я. — Постараюсь быть послушной девочкой.

В этот раз в седло я забралась куда уверенней. Во-первых, надо мной не было надзирателей и толпы смеющихся аристократок, что, сами понимаете, никак не располагало к уверенности в себе. А во-вторых, рядом стоял Лемминкайнен, как всегда, идеально прямой, уверенный, он держал гнедого жеребца под уздцы и успокаивающе поглаживал длинную морду.

Я снова ощутила под бедрами седло, живое умиротворяющее тепло у колен и движение упругих мышц. В этот раз было не страшно. Хотя нет, все равно было немного боязно, но это чувство было больше похоже на волнение. А что будет дальше? А вдруг он отдаст мне поводья и скажет ехать самой? Нет-нет, я боюсь.

— В вашем мире нет лошадей? — Я даже вздрогнула от неожиданности и посмотрела на Кая. Почему мне всегда так тяжело было его понять? Всегда такой спокойный, гордый, немногословный. Эталон настоящего воина, не то что наши министры обороны и военачальники, которые гордо носят разве что свое пузо.