Радист группы вышел на связь с центром, и командир доложил местоположение экипажа: согласно сообщению группа находилась в тридцати километрах от оконечности мыса.

Средство передвижения группы (надувная моторная лодка) находилось на дне обмелевшего озера — в ста метрах от берега. Притопленная лодка была надежно скрыта под густым слоем ряски и размашистыми лопухами лилий. Вода была как в пруду — мутная, зеленоватая, кишащая лягушками, пиявками и прочими тварями и распространяла вокруг резкий болотистый дух. На этой лодке экипаж должен был выйти к острову Черненькому, торчащему в двух с половиной милях юго-восточнее оконечности мыса, произвести разведывательные действия, заключающиеся в наблюдении за патрулированием береговой линии пограничными катерами и судами охраны водного района и составлению точного графика «для последующих диверсионных мероприятий».

Три человека занялись лодкой, остальные проверяли оружие, извлеченное из тайника: два переносных зенитно-ракетных комплекса «игла» и ракеты со стартовым ускорителем к ним — отличные «мухобойки», бьют дальше «стрел», имеют систему самонаведения, снабженную электронным блоком отсеивания помех; надежные и не требующие особого ухода («особенно в условиях боевых действий») «АК-74» калибра 5,45, снабженные оптическими прицелами и подствольными гранатометами со штатными 40-миллиметровыми выстрелами «ВОГ-25». Кроме вооружения, в тайнике было шесть пар необычной обуви, что-то вроде гибрида сапог и ботинок, сделанных из толстой, но мягкой кожи, имеющих множество ремешков и пряжек. В каждую подошву вставлены титановые пластинки, которые защищают ступни от шипов и кольев. Более тонкий каблук впереди, более толстая подошва сзади.

Те «адские», говоря «американо-тюленьим» языком, недели на выживание не прошли даром. Диверсантов в спеццентре словно готовили именно к этой акции. Трое с одного, трое с другого борта лодки, бойцы представляли собой двурядный двигатель. Они несли лодку в быстром темпе, бегом, ни разу не споткнувшись о коряги, не запутавшись в траве, не поскользнувшись на сырой глине, не угодив в предательски разбросанные тут и там, как на минном поле, ямки. Они несли средство передвижения в обратную от моря сторону, к речушке под названием Кривуша, заканчивающей свою ленивую поступь у подошвы мыса, который в данное время находился словно у подошвы неба: до него было порядка пяти километров.

Они работали как машина с безотказным двигателем. Его звук был мерным, для ночи — громким, он с придыханием синхронно вылетал из шести крепких глоток: левой... левой... «У!»... левой, левой... «А!»

«У... А... У... А...»

Так легче бежать, легче переносить тупую ноющую боль в плечах и пояснице. Натужные выдохи прихватывали и все лишние мысли, освобождали душу и разум от всего постороннего. В голове лишь одно: вперед!

Вперед. След в след. Непонятно, сколько человек прошло — шесть или двадцать. А следы от «хитрых» ботинок указывают в обратном направлении. Словно дело сделано и диверсионная группа вернулась назад.

Полчаса бега, и командир диверсионной группы отдал команду «поменять руки». Экипаж, опустив лодку на влажную марь, перестроился: левая тройка стала у правого борта, правая заняла их место.

Вперед!

Изнуряющей маршевой скоростью.

След в след.

Казалось, так они могли бежать сутки, двое, действительно, как машины, не знающие перебоев.

Кривуша встретила их разгоряченные тела лечебной прохладой, напоила, придала сил; разошлась перед напором лодки, легко уступила мощному натиску ревущего мотора. Она, раскинув широкие рукава, петляла между островками, поваленными деревьями... Все дальше и дальше на северо-восток и пока вдоль моря. Но вот она повернула, разделившись: два ерика были со стоячей водой, сама же Кривуша, превратившись в ручей, убегала к морю. Водитель, сбросив газ, повернул налево. Судя по карте, этот рукав, называвшийся Малой Кривушей, был мелок, он прерывался на схеме несколько раз. Еще метров двести, и лодку снова придется нести на руках.

Левой... левой...

Снова ночь вспарывают гортанные придыхания:

«У... А... У... А...»

Но недолго: всего пятьдесят шагов. Дальше следовал еще один водный участок, последний на пути диверсионной группы. Потом — «налегке», с боевой выкладкой и двумя почти двадцатикилограммовыми «иглами», по сухой и потрескавшейся «черной» земле Калмыкии.

Поразительный контраст: от моря до чистых проток, от болот и стоячей воды до засушливых просторов, где гуляют горячий ветер и обжигающий песок.

А вот и то место, где командир экипажа отдал команду остановиться.

Он сверился с картой, на которой был проложен маршрут воздушного транспорта и возможная высота полета; чем ниже высота — а значит, и скорость, — тем выше процент попадания из ПЗРК.

* * *

02.40.

В центр послано короткое сообщение в телеграфном режиме:

«Нахожусь на острове Черненький».

Ответ:

«Продолжайте выполнять задачу».

02.45

Командир диверсионной группы отдал приказ отдыхать. Боевое охранение в данном случае выставлять было не обязательно.

05.30.

Подъем. Завтрак. Холодная вода из фляжек освежила суровые лица диверсантов. Тушенка придала сил. Короткие затяжки сигарет задурманили голову.

06.00.

Выбор и маскировка позиции-засады.

Удобное, оно же фактически единственное, место для атаки воздушного транспорта нашлось у занесенного песком глиняного забора давно брошенной деревушки в несколько домов; от них, кроме этого ограждения, похожего на дувал в афганском селении, ничего не осталось. Местами песчаные гребни — по сути, движущиеся барханы — переваливались через глиняные останки. Задувший ветер поднял над ними облака пыли, погнал по склонам мелкие желтоватые ручейки, расставляя на их пути воронки.

Последние перед завершающей фазой диверсии сигареты.

08.00.

Полная боевая готовность. Ракеты заняли места в пусковых трубах зенитных комплексов. Оба ПЗРК «игла» были изготовлены в Коврове на заводе имени Дегтярева и представляли собой экспортный вариант — не были снабжены системой распознавания «свой-чужой». Сами стрелки устроились по обе стороны развалин, маскируясь ими и между пологими песчаными холмами. Их преподавателями по тактике зенитного боя были офицеры ПВО, а практику приобрели вместе с инструкторами армейского спецназа. Наблюдатели устремили взор в южном направлении, откуда должны были появиться две цели.

09.10.

Послышался отдаленный рокот двигателей. Спустя минуту над горизонтом показалась первая «вертушка», сразу же за ней — вторая, боевая машина огневой поддержки «Ми-24». Она следовала за «Ми-8» на расстоянии двести метров. Из-за низкой облачности высота полета обеих машин составляла около ста пятидесяти.