— Значит с Джеем всё хорошо, яд не повредил ему? — озабоченно спросила я.

**** 

— Я полностью убрал следы тёмного яда в организме твоего мужа. И также излечил те раны, что получил он сегодня. Непросто вам досталась победа, — сказал Всевышний, окидывая взглядом стоящих мужчин и девушек. — Что же поможет и вам, друзья мои. Не к чему на сегодняшнем празднике стонущие от боли личности, — лукаво отметил он.

— Празднике? — не поняла Клеопатра, удивленно смотрящая на бога.

— А что праздник не полагается? Вы победили зло в своих стенах! — рассмеялся в ответ на это Кириний.

— Но разве уже победили? А Дэнниель Мартиммер? Что будет с тёмным колдуном? — спросила Клео, совсем Янтарная осмелела, разговаривая с богом в таком тоне.

— Всевышний, что же со мной? — тихо спросил Томмий Мар, так и стоявший на коленях перед богом.

— Встань, Томминиэль, старший герцог Мартиммер, — удивил всех обращением бог. — Да, всё верно, я не ошибся. Именно старший герцог Мартиммер. Младшим сейчас стал твой маленький сын, — ещё больше озадачив окружающих. — Я этого момента я лишаю всех титулов Дэнниеля Мара, бывшего герцога Мартиммера. Возвращаю ему всё, что он совершил. Как хорошее, так и плохое! Каждый поступок, каждое слово, всё ему сейчас вернется! Да будет так! — проговорил бог, раскидывая руки в стороны. Почти невидимые частицы света тут же устремились к колдуну, впиваясь в него словно острые ножи.

— Аааа… — кричал в агонии тёмный безумец. — Нет! Умоляю! Не хочу! — вопил он, но его никто не слышал.

— Не к чему на это смотреть, — мрачно проговорил Киринний, закрывая от нас мучения некогда сильного темного колдуна.

— Как бы ни было, но он мой отец… — прошептал доктор Мар.

— Мальчик мой, ты за последние десять стольких спас, столько жизней! Так что только это и помогает сейчас твоему отцу, — серьезно произнес бог. — Без твоего света, он бы уже давно был бы мертв. Хотя и сейчас он испытывает адовы муки.

— Врагу не пожелаешь такой кары, — еле слышно проговорил Джеймс, открывая глаза. — Хоть и заслужил всё это дядя Дэнниель.

— Любимый! — кинулась я обнимать мужа.

— Маша, как я рад, что с тобой всё хорошо, егоза ты моя, — лукаво добавил князь.

— Ну что не так, — обиженно проговорила я.

— А зачем было собой рисковать? — строго спросил Джеймс, вставая наконец с холодных плит Святилища. — А если бы с тобой или ребенком что-то случилось?

— Но я не могла иначе! Без тебя нет мне жизни! Я люблю тебя! — выпалила я не задумываясь.

— Машенька, счастье моё, солнце моё! И я тебя люблю! — ответил мне Джеймс.

— Любимый мой муж! Наконец-то мы вместе, Сапфир! — счастливо проговорила моя драконица.

— Единственная моя! Жена моя, Янтара! — вторил ей дракон Джея.

Стоило этим словам вылететь из наших уст, как окружающее пространство заискрилось, и световая волна от нас пошла в разные стороны, накрывая магией очищения всех драконов. Я будто сверху смотрела на то, как магическое исцеление волной прошло по всей планете. Драконы всей Венеры менялись в лице, становясь более серьезными, им было даровано избавление от проклятия. Но и тяжкий груз ошибок прошлого поколения так же упал на их плечи.

С этого момента все драконы в мире узнали правду о том, за что когда-то покарали боги их предков. Как горстка гордецов решила, что они избранные существа, равные богам, не ровня человечеству. Как не захотели они видеть королевой человеческую девушку. Как убили они весь королевский род за несогласие с их мнением. Как развязали они кровопролитную войну, в которой гибли и люди, и драконы. Именно тогда вмешались боги, наказав сильную расу, лишив их крыльев, усыпив их вторые половинки, их драконьи сущности.

И сейчас этот груз ответственности лег на нынешнее поколение драконов, чтобы не забывали они ошибок прошлого. Ведь боги могут вновь рассердиться и забрать крылья у паривших сейчас прекрасных и сильных драконов.

Это было незабываемое зрелище, первый полет драконов за сотню тысяч лет. Великолепное парение величественных существ, которые с сегодняшнего дня стали намного сильнее, так как их вторые сущности, их драконы наконец-то проснулись!

— Вы выполнили пророчество, дети мои, — услышала я знакомый женский голос. — Я всегда верила в тебя, Машенька! — улыбнулась мне крестная.

— Пророчество? — спросили драконы, что удивленно прислушивались к себе, к изменениям в своем теле, к проснувшимся драконам внутри себя.

— Пророчество гласит, — объявила Ириния:

— Сто раз по тысяче, и ни минутой больше...

Дни превращаются в года. Года в тысячелетия. Сто раз по тысяче, и ни минутой больше. И лишь тогда вернётся к вам надежда. Вернется на Венеру та, что спрятана была ещё младенцем. Та, что мамой для дракона может стать. Сильнейшего из всех живущих в мире.

И лишь тогда прощения достойны будут те, что в небесах когда-то крылья раскрывали.

Сто раз по тысяче, и ни минутой больше...

Сквозь ненависть распустится цветок любви. Сапфировый дракон полюбит драконицу цвета солнца. Ту, что мамой для дракона стала. Взаимная любовь очистит этот мир, которому подарком станет их дитя.

Дракон сверкающий как брильянт, что может быть невероятней и чудесней. Сильнейшим станет он из всех живущих на Венере.

Проклятие падет, и вновь раскроют крылья, чтоб познать полёта радость, те, кто наказан был когда-то за гордыню.

Сто раз по тысяче, и ни минутой больше...

Мне снился самый прекрасный сон, какой можно было придумать. Я парила в небе, раскинув огромные золотистые крылья. Небо… Оно было таким притягательно красивым. Голубой небосклон казался бескрайним. Он так и манил меня изведать самые дальние уголки Венеры. Рядом я ощущала восторг синего дракона, летевшего со мной. Это Сапфир возник в моём сне, нежно поглаживая меня в полете. Наши крылья часто соприкасались друг с другом, создавая тем самым ещё больший восторг.

Проснувшись утром, я не могла успокоиться. Всё улыбалась как самый счастливый человек на Земле. Нет… Самая счастливая драконица на Венере!

— Родная, давай ещё поспим. Рано ещё, — услышала я сонный голос Джеймса, который каким-то образом оказался рядом со мной.

— Джей! Что ты тут делаешь? — гневно взвилась я, отбиваясь от его рук, так и норовивших меня обнять.

— Где тут? Я в своей спальне, со своей женой… — простонал мужчина, выбираясь из кокона одеял.

— То есть как в своей? — не поняла я, оглядываясь кругом.

Вроде моя спальня, но и новое что-то появилось в интерьере. Чисто мужской прикроватный столик, на котором небрежно лежали разные безделушки. Картина в дорогой раме, изображающая морской прибой и парящих в вышине драконов. Пара дверей, которых ещё вчера не было.