— Юкка мог любого подбить на то, что хотел сам, — вдруг произнесла Сиркку, и Тимо снова взял ее за руку.

— Да, Юкка и Сиркку уговаривал. И она обещала помочь мне собрать самогонный аппарат, ведь она химик. Так мы сварили первые пятьдесят литров самогона, половину оставили себе, половину отдали Юкке. И по-моему, у нас неплохо получилось, — произнес Тимо, обращаясь к Койву. В его голосе звучала профессиональная гордость.

— А что было потом? — быстро спросила я, несколько смущенная тем, что они пытаются перевести беседу в русло «мужского» разговора.

— А затем мы сварили вторую партию к весеннему празднику хора, третья партия была готова пару недель назад. Последняя партия получилась самая большая по объему, ведь у нас все уже было отлажено.

— А где вы брали бутылки? Они все одинаковые.

— Большая часть — это старые бутылки из Мууриала, часть откуда-то принес Юкка.

— А кто придумал добавлять туда специи и травы?

— Юкка. Я однажды рассказал ему, что когда-то давно мы добавляли в самогон различные пряности, и он предложил тоже класть туда анис. Это вроде бы придает напитку изысканный вкус.

— И часть самогона вы продавали Юкке, так?

— Да… — Тимо смутился. — Мне казалось странным, что он требует от нас все больше и больше. Я не хотел, чтобы он его кому попало продавал. Ведь варить самогон для себя — не преступление, — сказал он в свою защиту. — Это многие делают. А Юкке все было мало. Он нам не рассказывал, кому его сбывает.

— Он вам давал предоплату?

— Да… Вот только в этот раз… — Тимо внезапно замолчал, и Сиркку снова уставилась на него испуганными глазами.

— Продолжай, — произнесла я, пытаясь придать своему голосу начальственную важность. Мне казалась странной манера речи Тимо, который был родом из Восточной Финляндии — там болтают быстро и неразборчиво, а он говорил медленно и взвешенно.

— А потом Юкка позвонил в четверг вечером, — снова нервно заговорила Сиркку, — и сказал, что ему срочно нужны все наши запасы. Еще он сказал, что у него нет денег заплатить за все сразу, но он сможет вернуть деньги в субботу в Вуосаари, когда все продаст. Он приехал на машине и сказал, что готов сейчас же все продать, что у него есть покупатель.

— Но после его смерти весь алкоголь обнаружили у него дома, значит, он его не продал и не заплатил вам, — констатировала я. — Вы пытались выяснить у него, в чем дело?

Тимо и Сиркку переглянулись, как бы решая, кто из них будет отвечать на мой вопрос. Затем Тимо начал:

— Да, тогда, в сауне, мы думали, что же нам делать. Ведь у нас не было ни малейшего шанса вернуть деньги. Мы потеряли несколько тысяч, это для нас большие деньги. А Юкка весь вечер был такой странный и явно избегал нас.

— Когда все ушли спать, мы хотели зайти к нему в комнату и поговорить, но дверь была заперта, — вставила Сиркку.

— А затем мы решили, что попробуем завтра, — продолжил Тимо. — Но потом Сиркку среди ночи пошла в туалет и… Лучше, если она сама все расскажет. — Он кивнул девушке, в глазах которой снова плескался страх.

— Да-а… Я пошла в туалет на втором этаже, но там так сильно воняло… Наверное, Юри только что вырвало. Я открыла окно и увидела Юкку на мостках. Не было времени идти и будить Тимо, я решила сама туда побежать и потребовать у Юкки эти деньги. — Сиркку перевела дух, залпом выпила остывший кофе и скривилась — холодный кофе был совсем невкусным. Или воспоминания были такие неприятные?

— Но Юкка сказал, что не может отдать деньги, так? — прервала я ее. — Ведь он же не успел ничего продать.

— Точно… Он только посмеялся над нами и сказал, что нельзя быть такими доверчивыми дурачками. Тогда я разозлилась и ударила его.

— Ударила? — изумленно переспросила я. — Чем?

— Рукой. Или кулаком. Не помню. По лицу. Он выругался, а я убежала. Я не осталась посмотреть, что с ним случилось. А утром… Но ведь он не мог умереть от моего удара? — встревоженно глядя мне в глаза, спросила девушка.

— Не волнуйся, перед смертью его ударили по голове топором, — попыталась я успокоить ее.

— Просто мы с Сиркку подумали, что, может, он от удара упал на камень, ударился головой, а потом скатился в море, — сказал Тимо с совершенно несчастным видом.

Я задумалась над результатами, полученными из лаборатории и от патологоанатома. Могло ли так случиться? Мне не верилось, что Сиркку способна ударить человека так, чтобы тот упал. Но точно знать я не могла. Может, она гораздо сильнее, чем мне казалось? Патологоанатом сказал, что один шрам на лице возник явно до смерти. Это подтверждало мысль, что Юкка умер не от удара Сиркку. Но он был пьян, мог не удержаться на ногах и упасть. Неужели все так просто, и Сиркку невольно стала убийцей? Наверное, ее следует задержать. Мне стало искренне жаль бедняжку.

— Подойди сюда, — скомандовала я ей, вставая из-за стола. Сиркку молча подчинилась. Я подняла вверх руку, ладонью к ней, напрягла мышцы и сказала:

— Бей сюда. Бей с той же силой, как и тогда Юкку, так сильно, как только сможешь. — Сиркку ударила. Удар был слабый, моя рука почти не отклонилась. Хотя откуда мне знать, может, она умела бить сильнее?

— Садись. Я не верю, что ты ударила Юкку так, что он от этого умер. Но я все же вынуждена проверить, могло ли так произойти. Ты видела топор на мостках?

— Да… Он был воткнут в настил. — Конечно, Сиркку могла лгать, она могла воспользоваться топором, а потом стереть с него свои отпечатки пальцев. Но почему тогда на топорище остались отпечатки других людей? Или же убийца Юкки был в перчатках.

— Юкка тебе сказал, что делал в это время на мостках?

— Он не успел, я сразу на него накинулась.

Я достала из-под стола пакет, который мне передали из лаборатории.

— Вы уверены, что рассказали мне обо всем, что связано с продажей самогона? Юкка вам сказал, что собирался продать его своим коллегам по работе, так? — Оба согласно закивали в ответ.

— Когда эту жидкость изучили в нашей лаборатории, то выяснилось, что такой же самогон продается в магазине на ближайшей улице.

Я вытащила из пакета бутылку. По форме это была точно такая же бутылка, но этикетка на ней утверждала, что содержимое является сибирской анисовой сорокасемиградусной водкой.

— Как вы думаете, откуда могли взяться эти этикетки?

Оба озадаченно смотрели на меня. Тимо очнулся первым и быстро спросил:

— Где это купили? Кто продавец?

— Один эстонский посредник. Он утверждает, что привез это из России. Мы нашли у него несколько бутылок.

— И сколько он просил за бутылку?

— Семьдесят за поллитровку.

— Ах ты, черт возьми! А нам Юкка платил двадцатку. Неплохо же он зарабатывал! Нам он сказал, что сейчас на рынке полно русской водки и она перебивает цены.