— Не будем терять время, — высказался Филипп. — Думаю, каждый из нас хотя бы раз ее слышал.

Эту сказку часто рассказывают детям на ночь. В ней говорится о славном воине, что решил необычным способом сделать своей возлюбленной предложение и подарить ей хрустальную розу — прекраснейший из всех цветов на свете. Тот был полностью изо льда, но никогда не таял даже на жаре. А в ясную погоду выглядел особенно прекрасно, переливаясь всеми цветами радуги в ярких лучах солнца.

Цветок этот стоил любых богатств, но достать его было нелегко. В запретном саду, в самой холодной его части, росло это чудо света. Добраться туда было невозможно из-за лютого холода, что промораживал человеческие тела насмерть, не давая и шагу ступить на его территорию. Даже магия не могла справиться с морозом.

Но герой сказки совершил невозможное и добрался до цветка, а затем преподнес подарок своей невесте.

А вот дальше все вышло не так, как планировал бравый воин. Потому что лишь с чужой помощью — и отнюдь не бескорыстной — ему удалось проникнуть в тот сад. И теперь, вспомнив сказку, я начала понимать, почему Глеб зацепился именно за нее. Очень много было сходства с тем, что мы ищем.

— Нам достаточно подробного описания сада и всего, что может помочь нам в поисках, — добавил Филипп.

— Что ж, — вздохнула Катерина. — Если верить сказке, то находится этот сад на крайнем севере, в самой холодной его части. Буквально: «…в месте, где рождается мороз…»

— Ну это точно Зимний Двор, — встрял Глеб. — Там холоднее всего.

— А королевский дворец расположен на самом его севере, в горах, — добавила Инна. — За ними ничего нет.

— Край, — кивнул он. — И там есть сад. Может, конечно, статься, что тот сад был создан как раз в честь этой сказки, но что-то мне слабо верится, чтобы кто-то из Январских оказался столь сентиментальным. Даже их леди, как никто, жесткие и холодные.

— Этот сад мог быть подарком королю, — возразила Дара, тоже включившаяся в обсуждение. — Например, от какого-нибудь весеннего мага.

— Ладно, — протянула Катерина, возвращаясь к книге. — Не будем сейчас об этом. Сад этот полон самых невообразимых цветов, полностью состоящих изо льда. И они вовсе не замерзшие, — посмотрела она на дочь. — Кроме застывшей воды в них ничего нет. Ни капли зелени, ни цвета. Такое не мог сделать весенний маг.

Дара пожала плечами, но спорить не стала.

Старшая леди Февральская продолжила:

— У сада есть Смотритель. И, как я понимаю, это имя, потому что написано с большой буквы. Именно Смотритель помог герою проникнуть в сад и даже взять цветок. Но взамен потребовал обещание: привести к нему девушку, чья красота способна сравниться с красотой этого цветка. Конечно, никого прекраснее возлюбленной герой не знал, поэтому привел к Смотрителю свою невесту.

— Ты же видела этот сад, пока жила во дворце? — спросил у меня Филипп. — Был там Смотритель?

— Я никогда не ходила в этот сад. Видела его из окна, но толком не рассматривала. Он большой и огорожен забором. Там много ледяных скульптур, в том числе и в виде цветов. Но живых людей я там ни разу не видела.

— Может, он и не живой? — предположила Дара. Теперь она уже не казалась обиженной. Новые тайны постепенно захватили и ее. — Может, это тоже какая-нибудь скульптура, которая оживает, если ступить на территорию сада? Как он выглядит, мама?

Катерина ответила цитатой:

— «Высокий старик в теплой шубе и с длинной белоснежной бородой. Глаза его пусты и бесцветны, словно лед, а голос сух, но звонок, словно ветер».

Я нахмурилась. Какое-то смутное воспоминание всплыло в сознании.

— А это не Январь тот самый Смотритель? — предположила Инна.

Конечно, она не могла помнить, как выглядел истинный король. Но, лишь услышав ее слова, я поняла, насколько точно она угадала.

Январь действительно очень подходил под это описание. Мудрый старец весьма внушительного роста с пронзительными льдисто-голубыми глазами и суровым лицом. А еще у него в руках всегда был…

— Посох! — одновременно выкрикнули мужчины, и Глеб пояснил всем: — У него в руках должен быть посох! Январь никогда с ним не расставался!

Катерина еще раз внимательно просмотрела сказку, а потом помотала головой.

— У Смотрителя не было никакого посоха. Его достаточно подробно здесь описывают.

— Но в остальном все сходится, — заметила я. — В посохе Января должна быть заключена вся его магия. По крайней мере, большая ее часть.

— Магия — это память, — в который раз повторил Филипп. — Значит, его лишили посоха и сделали Смотрителем, не помнящим ничего о своем истинном предназначении.

— И мы должны вернуть ему посох, чтобы спасти! — подхватил Глеб и подвел этим итог.

Несмотря на все обиды, Дара вызвалась составить нам компанию. Я и не сомневалась, что ее заинтересует подобное приключение, однако оно могло быть опасным. Никто из нас не знал, к чему все приведет, хотя и рассчитывали мы, конечно, на благоприятный исход.

Отправились в путь сразу же после обеда. Хотели обойтись без него, но Катерина настояла на том, чтобы мы хорошенько подкрепились перед уходом. Она также снабдила нас дополнительными теплыми вещами, хотя у нас имелись свои, на всякий случай вручила дочери книгу сказок — ту самую, которую нам читала, — и с добрым напутствием отпустила в поход.

Из Эльтереса мы так же без проблем вышли незамеченными с помощью тайных троп, и Дара всю дорогу не уставала восторгаться столь быстрым и удобным способом перемещения.

— А кто еще знает про эти тропы? Почему ими не пользуются? Представляете, как легко и быстро можно было бы обеспечить редким товаром все королевство! Говорят, рыба Летнего моря на севере такая дорогая как раз из-за проблем транспортировки. А морепродукты там вообще экзотика, и ее могут позволить себе только придворные.

— Или Летний Двор специально завышает цены Зимнему из-за конфликта, — с намеком проговорила Инна.

— Возможно, — хмыкнула Дара и замолчала, обдумывая эту ситуацию.

Как раз в этот момент тропа подошла к концу, и перед нами открылась заснеженная пустошь. Подул ледяной ветер, грозно завывая, и хоть мы были к этому готовы, смена времен года вышла резкой.

— Где мы? — заволновалась я, чуть поежившись. Здесь уже давно стемнело, и, кроме белого снега под ногами и редких деревьев неподалеку, ничего не было видно.

— Нам туда, — махнул Филипп рукой куда-то в сторону и повел за собой. Нам только оставалось удивляться тому, как легко он ориентируется в пространстве. Хотя для летних оборотней (пусть и не совсем летних) наверняка такое не являлось чем-то особенным. Может, у него есть ночное зрение? Или сверх чувствительный слух?

К сожалению, спросить его о чем-то я не смогла — Филипп потребовал от нас полной тишины и осторожности, подозревая, что рядом могут находиться люди. По его мнению, мы уже были недалеко от дворца, вот только местность я узнавала с трудом, да и дворца пока было не видать. Хотя дело, конечно, в том, что прежде у меня никогда не возникало соблазна покинуть дворец ночью. Холодно, пусто, страшно. Да и кто бы меня выпустил?