Энни вручила ему телефон.

— Рэй? Привези ее, приятель. Теперь ты меня окончательно разбудил.

— Хочешь повидать его? — спросил он Энни.

Она, кажется, просто жаждала, а он был рад сделать одолжение.

Ивонна пересела вперед, когда он высадил Толстушку. Красавчик помахал ему через переднюю дверь.

— Кто это? — спросила Ивонна, слушая CD.

Рэй прибавил звук.

— The Templars[138]. Из Нью-Йорка.

— Ты когда-нибудь был в Нью-Йорке? — спросила она.

— Нет, но один тип, которого я знаю, он там был, привез назад полные сумки айподов, несколько лэптопов, эти ботинки «Timberland», ну ты знаешь. Там это дешево. Янки знают толк в вещах. Понимаешь, они — старые англичане, в каком-то смысле больше британцы, чем мы. Они все еще ценят личность, верят в себя.

— Я бы хотела поехать в Нью-Йорк.

Ивонна улыбалась и смотрела в окно.

— По мне, панк слишком шумный.

— Это Oi! музыка скинхедов. Есть разница.

— Мне не нравится грубая музыка.

Она принялась разглагольствовать о каких-то танцевальных группах, потом о том, как в «Космополитен» можно взять два напитка по цене одного, пусть даже с небольшой наценкой, и он перестал слушать, он собирался высадить ее в скором времени и хотел домой.

— Я живу с мамой, — сказала она, когда он замедлил ход. — Почему бы тебе не заехать вон за те гаражи?

Она сжала его руку. Совершенно отчетливо.

— У тебя крепкие мышцы, — сказала она странным голосом и засмеялась.

Рэй знал, что попал.

Он сделал, как она сказала, остановился и выключил мотор, Ивонна пробежала ладонью по его ноге и потерла в паху. Рэй поймал свое отражение в зеркале, крепкая голова и стриженые волосы и порадовался, что ночная работа закончилась. Ивонна соскользнула на свое сиденье и подняла ноги в воздух, сбросив белые стринги и засунув их в сумочку, потом пробралась назад.

Скинхед думал о золотых правилах его дядюшки — короткие волосы, свежая одежда, не месить пассажиров на проселочных дорогах и не трахаться с клиентами. Он чувствовал, что его защита слабеет, вынес свое усталое тело из машины, обошел ее и сел позади с Ивонной, ее прямое платье сверкало белыми и серебряными звездами, миллионы желаний переливались во тьме. Он закрыл дверь, рассуждая, что нельзя требовать, чтобы он соответствовал правилам двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Даже преданный своему делу профессиональный водитель «Дельты» заслуживал отдыха.

С любой фирмой было так. Всегда есть ядро, на которое можно положиться в делах, внутренних и внешних, год за годом, что бы ни случилось. Терри нужно было лишь вспомнить прошедшие сорок лет футбола, чтобы понять эту истину и увидеть лица тех, кто приходил на помощь в течение десятилетий, ясным днем или в непогоду, это были люди всех мастей — симпатяги, угрюмые типы и просто психи. Рядом с ним появлялись ребята помладше, и их становилось все больше, они учились и помогали фирме держаться на плаву, меняться и адаптироваться к новым условиям, иные парни срастались с ней, а прочие двигались дальше, находили себе другие занятия, ядро же адаптировалось к разным условиям, примерялось к новым клиентам, одерживая верх и проигрывая в самых разных сражениях на своем пути. Он напевал про себя: «МЫ ЗНАМЕНИТЫЕ „ЧЕЛСИ“», — и широкая улыбка озаряла его лицо.

Глядя на ребят, которые находили себе дело рядом с ним, он знал, что выбрал правильных людей для работы. Было утро четверга, и через два дня «Челси» проведет домашний матч с «Тоттенхэмом», и большинство из ребят будут на игре, и Терри все еще был в восторге от футбола, подготовка уже началась, нетерпение нарастало, вот чем была игра в те дни — сплавом сценического и спортивного мастерства. Сперва он хотел управиться за сегодняшний день и пятницу. Хотел, чтобы клуб был украшен и все дела завершились уже сегодня к вечеру, так как на завтра у него был назначен прием в больнице. Он думал об этом без удовольствия, доктор предупредил, что процедура будет неприятной.

Было почти двенадцать, и оглядевшись вокруг, он расхохотался. Нагнулся и засмеялся еще сильнее.

— Что случилось? — спросил Рэй, нахмурившись, когда Терри унялся, прижимая валик с краской к стене.

Хокинз оглядывался, пытаясь понять соль шутки и тоже с готовностью посмеяться.

Лол переминался с ноги на ногу, в его голове вертелась музыка, он глядел на отца и улыбался, не слишком вдаваясь в ситуацию, маленькая кисть в его руке блестела краской.

— Что за вид, — сказал Терри. — Что за картина.

Рэй не сразу понял его, но тут же почувствовал, что выглядит по-идиотски, его комбинезон был слишком тесен, особенно в ногах, и заканчивался посередине икр. Обут он был в пару старых «мартинсов», потрескавшихся на подъеме, эти ботинки хранились для разной работы по дому и не знали щетки много лет. Белый комбинезон был забрызган красной краской еще, наверное, лет десять назад, и этот узор в горошек не очень-то нравился Рэю, ткань стояла колом.

Он взглянул на остальных: Йан Стиле и Большой Фрэнк работали под потолком, Лол и Кев то и дело лезли к другим, Бастер трепал языком у барной стойки, Хокинз красил стены — Рэй знал, что опрятней они от этого не станут, Терри в синем рабочем костюме руководил работой, как чертов капитан или еще кто-то в этом роде, всю эту жуткую одежку Хокинз притащил из угла своего гаража, где она копилась вместе со спортивными рубашками и стопкой фильмов с Артуром Дейли за последние двадцать лет.

— Прелесть, просто прелесть, — продолжал Терри, то за сборище.

Рэй понял, о чем он. Это словно «Заводной апельсин»[139]— встретился с «Телепузиками». Теперь им не хватало только крикетных шаров, клюшек и ямок в дерне. Он ухмыльнулся, довольный тем, что не занят покраской снаружи, торча на лестнице. Хокинз посмеялся и снова принялся за дело, Кев толкал Лола, который корчил рожи, и просил его перестать слоняться. Им обещали хорошие деньги — сто фунтов за день работы, и отец раздобрился и разрешил его приятелю прийти тоже, однажды он уже убедился, что парень способен держать кисть в руках. Терри не нужны были проволочки. Это был не футбол. Это было не общественное задание. Бар совершено точно был закрыт. Он потратился на лучшую краску, какую только смог найти, поверив надписям на банках, что одного слоя достаточно, и хотел завершить всю работу по стенам, потолку и деревянным деталям уже сегодня. Людей у него хватало, так что никаких оправданий быть не могло. Рэй наведался в архив, а Энджи целую неделю, собирала старые газетки и ведомости, Терри и Бастер приходили сюда прошлой ночью и укрыли все, о нельзя было вынести. Он беспокоился о музыкальном автомате, Бастер — о барной стойке, поэтому их покрасили в первую очередь, они оба во все глаза следили а работой.