И тут в спину Гамильтону ударил первый камень.

— Эй, прекратите! Кто это? — закричал Йона. — Имейте в виду, это лицо застраховано!

Забыв, где он, Йона стал искать глазами телохранителей. Но, конечно же, никаких телохранителей рядом не было, ведь он сбежал из дома, не сказав матери ни слова. И остался верным данному себе обещанию. «Всего превыше, верным будь себе…»

Йона представил, как мать с издевкой смотрит на него и говорит: «Ну что, доигрался? Стал победителем без меня?»

* * *

Иан с Натали бросились на землю, прикрывая друг друга от камней.

— Это не может быть она, — захныкала Натали. — Скажи, что это не она!

— Конечно, это не она, — ответил Иан. — Это невозможно. У нас еще есть время.

Мимо пролетел еще один камень.

— Это все дребедень, правда?

— Конечно, — успокоил ее Иан.

Он даже никогда не думал, какое это замечательное слово — дребедень. Стоит ли бояться дребедени, в самом деле? Он выше всей этой дребедени, он недосягаем, и ему нечего бояться.

А вдруг все-таки из-за этой дребедени им не достанется приз?

* * *

Услышав крики Йоны и Кабра, Дэн вскинул фонарик и посветил вокруг. Камни падали с верхней площадки, оттуда, где находился лифт. Но камни его тревожили меньше всего. Все его внимание было приковано к темному силуэту, который спускался вниз по канату.

— Нет! Нет! Он… она… они… нас обгоняют! — закричал он.

Черный силуэт в одно мгновение спустился с верхней площадки и, опередив всех, приземлился в самом низу лестницы прямо перед дверью.

— Нет! — громче закричал Дэн. — Мы! Должны! Успеть!

* * *

Гамильтон растерянно заморгал, глядя на спускающийся силуэт. Как же он сам не догадался спуститься по канату?

«Это потому что здесь слишком темно, и я не видел, где заканчивается лестница», — решил он.

Он успел заметить, что на человеке были надеты линзы ночного видения, как у военных. Гордость переполняла его сердце — за семью, за то, что это или Рейган, или Мэдисон, или даже его мама так тщательно спланировали всю операцию и явились в полной боевой готовности.

— Держись! Я иду к вам! — крикнул он. — Мы одна команда!

Он кинулся мимо Алистера. Тот все еще стоял на ступеньках и, казалось, не понимал, что происходит.

Гамильтон с легкостью перепрыгнул через Иана, Натали и Йону, которые лежали, вжавшись в ступеньки лестницы.

— Я с тобой! — крикнул ему Дэн.

— Нет, стой на месте, пока падают камни, — перескочил через него Гамильтон, не решив еще, как поступить с Дэном — оберегать его или обогнать.

Еще пять гигантских шагов вниз, и Гамильтон был уже рядом с черным незнакомцем.

— Рейган? Мэдисон? — протянул он руки. — Стойте, это я! А где все остальные?

Сколько раз в жизни Гамильтон держал за руки своих сестер — и во время игр, и во время соревнований, не считая тех случаев, когда он не выпускал их до тех пор, пока они сделают, как он говорил! Но на этот раз что-то было не так. Чем крепче он сжимал эту руку, тем больше ему казалось, что в этом есть что-то странное.

«Мускулов маловато, — понял он. — Ни Рейган, ни Мэдисон никогда не были такими тощими. И это явно не мама. И не папа».

Эта рука какая-то костлявая и под рукавом чувствуются большие грубые шрамы.

— Ты не Холт! — вынес окончательный приговор Гамильтон.

— Я — Холт! — прошептал черный человек. — Хэмми, братишка! Пусти меня! Я бегу вперед, а ты придержи остальных.

Человек попытался вырваться. Гамильтон сжал руку еще крепче.

— Врешь, не уйдешь! Ты не Холт! Ты… — Он стал вспоминать всех своих знакомых, у кого были такие же тощие руки.

Ему на память пришли только какие-то мелкие дети, которых он помнил еще по Висконсину. Все они как один охотно отдавали ему свои школьные завтраки и карманные деньги. Он, правда, не любил об этом вспоминать теперь, когда стал взрослым. Гамильтон решил сузить поле поисков и вспомнить все тощие руки, которые встречались ему во время гонки за ключами. Вспомнил! Театр «Глобус»! Рука черного ниндзя в коротких шароварах!

— Ты… Шинед Старлинг!

И вспомнил, откуда на этой руке шрамы.

Оказывается, она была сильно ранена во время того взрыва в Институте Франклина — и сердце Гамильтона сжалось от жалости и вины. «Это из-за нас…»

Он разжал пальцы.

Шинед вырвала руку, но тут подоспели остальные команды и окружили ее. Дэн молниеносным движением снял с нее линзы ночного видения и посмотрел сквозь них на верхнюю площадку.

— Там ее братья, — сказал он. — Значит, это они…

— Нет, нет, — быстро проговорила Шинед, сохраняя спокойствие и невозмутимость. — Они остались в Стратфорде. На таких лузеров, как вы, достаточно одного Старлинга, чтобы перехитрить вас.

Несмотря на кажущуюся храбрость и беззаботность, она изо всех сил старалась говорить ровно, чтобы ее голос не дрожал.

Чтобы не проговориться и не сказать, что она не стала брать их с собой, потому что знала, что приближается самая опасная часть гонки.

Она чувствовала опасность в их глазах. Все смотрели на нее с ненавистью и лютой злобой.

— Надо связать ее и оставить здесь, — предложил Иан.

— А если ее братья все-таки придут и развяжут ее? — подсказала Натали.

— Вы сами не знаете, правду я говорю или нет. Так? — с вызовом крикнула им Шинед.

Она надеялась, что сейчас снова, как и в «Глобусе», начнется потасовка и тогда она улизнет от них.

Но никто не шелохнулся. Все недоверчиво смотрели друг на друга.

«Тем лучше, — подумала Шинед. — Они не доверяют друг другу больше, чем мне!»

— А ты как сюда попала? — спросил ее Дэн.

— Я сама нашла подсказку к ключу в стратфордском храме, — ответила она. — Не то что вы все. Вы просто выследили Эми с Дэном.

Все, кроме Эми и Дэна, виновато опустили глаза.

— Я сама изобрела суперлегкий аэроплан специально для экстремальной посадки в труднодоступных местах. Я как чувствовала, что он пригодится мне во время этой гонки. И я приземлилась на нем на этом утесе. Ну а потом мне ничего не стоило перепрограммировать кодовый замок и открыть железную дверь.

Она промолчала о том, что это она выкрала у смотрителя церкви диск, а Тед расшифровал ключ. И о том, что аэроплан, на котором она приземлилась, изобрел Нед, еще задолго до гонки. А история о перепрограммировании кода — это вообще чистой воды ложь, потому что кто-то специально оставил в двери карабин для скалолазания, чтобы дверь была открыта.