— Мы будем сражаться за нашу землю.

Шотландское войско начало спускаться по пологому холму к дороге в тени Эбби-Крейг. Впереди двигались конники, и среди них Уилл.

— Мы будем сражаться за нашу свободу.

Сзади всей своей массой ринулась на поле пехота. Правое крыло, состоящее из копейщиков, по команде отделилось и быстро двинулось к мосту, где пятьдесят всадников прикрывали находящееся в движении английское войско.

Уилл стремительно мчался. Внутри его звучали слова Уоллеса. Они повторялись снова и снова, пока не стали его собственными. Это было его сражение, к которому он готовился много лет, сам того не осознавая. Немногочисленное шотландское войско выступило против английской мощи, как Давид против Голиафа. И он будет сражаться вместе с ними против Эдуарда. Рыцарь, пославший вызов королю. Король здесь не присутствовал, но перед Уиллом стояла его армия, олицетворявшая его гордыню и спесь. Вот почему в Уилле кипела ненависть, зажигая кровь, заставляя пришпоривать коня. Губы внутри шлема скривились в свирепой улыбке. Впереди приближался строй англичан. Они разворачивали коней, поднимали щиты, нацеливали копья. Он воспринимал их как нелюдей. Один из таких пронзил мечом Тома, как будто это был не человек, а скотина. Другой ударил мечом в спину Дункану. Уилл видел в них размножившиеся ипостаси Эдуарда, которые надо истребить.

Засвистели стрелы. Уэльские лучники открыли огонь, но шотландцы шли вперед, не сбавляя шага. Настигнутые летучей смертью кони вставали на дыбы, валились на землю и жалобно ржали от боли. Люди кренились в седлах и тоже падали. Одни с трудом поднимались на ноги, другие нет. К войску наконец присоединились Уоллес, Морей и их командиры. Уоллес рычал, вращая массивным топором.

И вот с дьявольским лязгом мечей, доспехов и щитов шотландская конница врезалась в ряды англичан на дороге. На топкой местности кони шотландцев были более маневренны, чем английские боевые, отягощенные доспехами и амуницией. Уилл нацелил копье на одного из рыцарей. Наконечник пробил тому кольчугу и пронзил грудь. Англичанин повалился назад, увлекая за собой копье. Уилл выхватил фальчион и ринулся вперед. Мечом деда, более коротким, чем у англичан, в такой тесноте действовать было удобнее. В давке конь Уилла попятился и врезался в другого коня рядом. В ту же секунду в нескольких дюймах от его шеи просвистел меч, следующий удар был направлен в голову, но Уилл отбил его деревянным щитом. Удары сыпались один за другим, Уилл едва успевал увертываться, махая фальчионом направо и налево.

Уоллес тем временем прорубил кровавую просеку сквозь шестерых английских рыцарей и с ревом врезался в ряд уэльских лучников, которые вели обстрел шотландцев, быстро двигающихся по лугу. Он кромсал топором рассеявшихся лучников словно стебли кукурузы.

В рядах шотландских пеших воинов шел Дэвид, сжигаемый желанием отомстить за отца. Он умело маневрировал длинным копьем, как его научил Уоллес. Рядом копьем орудовал Саймон, расставшийся наконец с сержантской туникой.

Десять тысяч шотландцев врезались в английский авангард с такой невероятной свирепостью, что воины дрогнули. Воздух огласили крики пронзенных копьями. Вспарывались животы, трещали черепа. Ноги англичан увязали в скользкой черной жиже, и шотландцы, рыча от ненависти, теснили их к реке, где у самого берега начиналась глубина. Вскоре отягощенные доспехами английские пешие воины начали падать в воду и тонуть, а рыцари не могли прийти к ним на помощь, поскольку находились слишком далеко, да и не до того было.

Пока основной отряд шотландского войска бил по авангарду, оторвавшиеся в начале атаки копейщики схватились у моста с пятьюдесятью английскими конными рыцарями. Почва здесь была сильно болотистая, и рыцари вязли в ней вместе с конями, падали и погибали под натиском шотландцев. Некоторые, спасаясь, ринулись обратно через мост и столкнулись с теми, кто двигался навстречу. Началась давка, в которой свои затаптывали своих. Боевые кони рыцарей взбрыкивали, вставали на дыбы, сбрасывали пеших воинов с моста. Несколько коней тоже полетели в воду вместе со всадниками, вызвав шумные всплески. Рыцари выплывали, отчаянно молотили руками по воде, хватали ртом воздух и шли на дно. Тех, кому удавалось схватиться за сваи, поражали копьями шотландцы.

Уилл поворачивался на своем коне, поражая одного рыцаря за другим. Дорога на Эбби-Крейг теперь была вся усыпана трупами. Сквозь заливающий глаза пот он увидел Уоллеса. Гигант потерял коня, но продолжал крушить любого на своем пути, яростно махая огромным двуручным мечом. Его удар не выдерживали никакие доспехи. Рядом с ним сражался Адам. Весь забрызганный грязью и кровью, он действовал одной булавой, с легкостью ломая кости и черепа. Эти два кузена наводили на англичан такой ужас, что некоторые даже не сопротивлялись. Бежать было некуда, и они погибали под безжалостным натиском шотландцев.

Один из лучников нацелился в Уоллеса. Заметив это, Уилл пришпорил коня. Он подоспел вовремя, когда лучник натянул тетиву, и с ходу рубанул фальчионом, угодив по плечу. Лучник завопил, но стрелу выпустил. Она упала в воду. Секунду спустя его добил другой всадник.

Уилл узнал Грея. На его седых жестких волосах запеклась кровь от раны на голове, но он свирепо улыбнулся Уиллу и вскинул меч в сторону прорванных рядов англичан.

— Мы их побьем! Побьем! Осталось совсем немного!

Джон Уоррен с противоположного берега в ужасе увидел, что шотландские копейщики прорвались к мосту. Его мощное войско оказалось расколотым. Голова отделилась от тела. Теперь, когда ощетинившиеся копьями шотландцы не давали англичанам выйти на дорогу, ему оставалось только в бессильном отчаянии наблюдать, как прямо у него на глазах гибнут почти семь тысяч его воинов. Шотландцев могли сдержать лучники, но их взял с собой в передовой отряд Крессингем. Граф больше нигде не видел знамени казначея. Он даже не мог выкрикнуть приказы. Их заглушал грохот битвы.

К нему подъехал рыцарь с бледным лицом.

— Милорд, что нам делать?

И Джон Уоррен, один из самых знатных лордов Англии, ветеран больше десятка походов, растерянно пожал плечами.

— Не знаю. Я… — Граф замолк, глядя, как теснимые шотландцами рыцари прыгают в реку. Воины на мосту, те, кто там еще оставался, ринулись назад. Иные ползли на четвереньках, других тащили товарищи. Шотландские копейщики медленно двигались, приканчивая умирающих, но слишком далеко заходить остерегались. — Передайте мой приказ, — прохрипел Уоррен, — поджечь мост и отступить.

Бросив своих людей на погибель, Джон Уоррен развернул войско спиной к Форту и начал отступать.

Меньше чем через час битва закончилась. Торжеству шотландцев не было предела. Конечно, пришлось возиться с ранеными и хоронить убитых, но радости это не омрачало. Они положили больше сотни английских рыцарей, пять тысяч пеших воинов и очень много уэльских лучников. Всех мертвых сбросили в реку, предварительно забрав оружие. Сами шотландцы понесли небольшие потери. Правда, тяжелую рану в грудь получил Эндрю Морей. Среди мертвых нашли огромную тушу Хью Крессингема с распоротым животом. Под неистовые крики товарищей один из воинов отсек казначею гениталии. Это возбудило остальных, и они, теснясь и отталкивая друг друга, принялись кромсать труп предателя. Каждому хотелось получить свой трофей в виде маленького окровавленного кусочка кожи — лучшее свидетельство их победы, такой трудной и долгожданной.