— Я слышал, мистер Флиглер, что фирма, на которую вы работаете, не шибко уважает людей моей веры.

— Что? — спросил я. — Тогда почему же машина «кадиллак» названа в честь католика? Старый герцог Кадиллак был католиком.

— Да я не имел в виду «Дженерал моторс», мистер Флиглер, — сказал Куилти. — Я говорю о Джулиане Инглише, вот о ком я говорю.

— Послушайте, мистер Килти, — начал я, — вы совершенно не правы.

Я принялся рассказывать ему про преподобного Кридона, какие вы с ним друзья и что ты делаешь для монахинь, но он и слушать не хотел. Он сказал, что не всегда сходится во взглядах с преподобным Кридоном, но, мол, дело даже не в этом. Дело в том, сказал он, что слышал про твою ссору с Гарри Райли. Что он имел в виду, черт побери?

— Я позавчера выплеснул стакан виски в лицо Гарри, — объяснил Джулиан.

— А, вот что, — вспомнил Лют. — Я тоже про это слышал. Но вы поссорились не на религиозной почве?

— Нет. Конечно, нет. Я напился и взял да и плеснул виски ему в лицо. Ну так что? Что по поводу О'Бьюика?

— Вот в этом-то и загвоздка. Я ничего не мог поделать со стариком Килти, — продолжал Лют. — Он все твердил про то, что я тебе сказал, да еще добавил, что, прежде чем покупать, ему надо как следует подумать. Боюсь, мы с места не сдвинемся, если ты сам, Джулиан, не пойдешь и не поговоришь с ним.

— Думаешь, будет толк?

— Сказать тебе честно, не знаю. Положение трудное. Раз ирландец вбил себе в голову, что ты против его церкви, тут пиши пропало. А объясняется все очень просто: этот сукин сын О'Дауд прослышал про вашу с Райли ссору или как хочешь это назови и, направившись к старику Килти, тотчас ему все и выложил. Дело, по-моему, было именно так. Хорошо бы дать ему как следует по носу.

— Я бы тоже не прочь.

— Нет, ты уж, пожалуйста, сиди тихо, не то в тысяча девятьсот тридцать первом году нам не сбыть ни единой машины. И раз уж я начал, пожалуй, стоит сообщить тебе все плохие новости вместе.

— Ты хочешь сказать, что есть еще? — спросил Джулиан.

— Именно, — подтвердил Лют. — Джулиан, мне не хочется… Подожди. Мисс Клайн, будьте добры выйти на минуту, пока я поговорю с мистером Инглишем.

— Пожалуйста. Чем слушать выражения, которые вы употребляете! — И Мэри Клайн скрылась за дверью.

— Послушай, Джулиан, — начал Лют, — твоя личная жизнь — это твое дело, ты здесь босс и все такое, но я старше тебя на десять лет, и мы с тобой всегда ладили, поэтому, я думаю, ты не будешь возражать, если я рубану тебе прямо с плеча?

— Конечно, нет. Давай.

— Так вот. Мне не хотелось бы, чтобы ты обижался на меня, и, коли обидишься, можешь меня уволить, но ты ведешь себя глупо, а уж вчера в «Дилижансе»… Господи, я просто не знаю, как и сказать. Зачем ты вышел из зала с этой певичкой? Ты знаешь, чья она любовница? Эда Чарни. Лучший наш клиент. Многие люди не желают иметь с ним дела, и, наверное, большинство твоих приятелей осуждает тебя за то, что ты продал ему машину. Однако в то же время Людендорф продает десятки «паккардов» таким же клиентам, поэтому нечего обращать внимание на все пересуды. Эд Чарни — малый что надо и покупатель честный. Он вовремя оплачивает свои счета, а суммы там немалые. И тебе лично он симпатизирует. Он говорил мне об этом много раз. Он говорит, что среди всех этих снобов только тебя он считает человеком. И что же в итоге? В итоге — как только кто-нибудь из его приятелей — торговцев спиртным собирается купить дорогой автомобиль, Эд посылает его к нам. Людендорфу не удается продавать «паккарды» дружкам Эда Чарни.

И какова благодарность? В благодарность ты соблазняешь его же любовницу, делая из него посмешище в его же заведении, чем ставишь в идиотское положение свою жену и друзей. Тебе известно, что ждет любого из компании Эда, попытайся он сотворить то же самое, а? Не быть ему живым, вот что, и не думай, Джулиан, что тебе это сойдет с рук только потому, что твой отец здесь большая шишка. Не хочу сказать, что Эд прикажет своим гориллам пройтись по тебе из пулемета или что-нибудь вроде этого, нет, но почему бы тебе не вести себя потише? Мне случайно стало известно, что Эд жутко разозлился, и, ей-богу, он прав. Он содержит эту дамочку уже больше двух лет, и говорят, сходит по ней с ума, а тут ты напиваешься, тащишь ее в машину и портишь все дело. Господи, Джулиан, зачем все это?

— Ты ошибаешься только в одном, — сказал Джулиан.

— В чем?

— У меня с этой дамой ничего не было.

Лют помолчал.

— Может, и не было, — согласился он, — но все считают, что было, и ничего ты не докажешь. Она достаточно долго пробыла с тобой в машине, а когда вернулась в зал, выглядела отнюдь не так, будто вы там сидели и слушали по радио проповедь отца Кофлина. Не могу понять, зачем она вообще тебе понадобилась. Не мне говорить, но вы с Кэролайн всегда казались идеальной супружеской парой. И Ирма тоже так считает. Насколько мне известно, ты впервые проявил интерес к посторонней женщине. Честное слово, Джулиан, не хочется лезть не в свое дело, но если ты поссорился с женой, постарайся помириться. У тебя самая красивая, самая шикарная жена на всей Лантененго-стрит. Весь город так считает, поэтому послушай меня, не забудь, я на десять лет старше, будь благоразумным и заключи мир. У нас с Ирмой тоже не все идет гладко, но она знает, как я на самом деле к ней отношусь, и, по-моему, ты тоже любишь миссис Инглиш.

Вот и все. Я сказал тебе больше, чем собирался, но рад, что выговорился. Если ты захочешь меня уволить, твое дело, но все, что я тебе сказал, правда, и в глубине души ты это понимаешь, приятель. Я найду себе другую работу, а не найду, так тоже не пропаду. Если ты способен уволить меня за то, что я тут тебе наговорил, значит, ты не такой человек, каким я тебя считаю, и я не желаю на тебя работать. — Лют медленно поднялся со стула.

— Сядь, Лют, — только и смог сказать Джулиан. Несколько минут они молча сидели друг против друга. Лют предложил Джулиану сигарету. Джулиан взял ее и протянул Люту спички. Наконец Джулиан спросил: — И что же, по-твоему, мне следует сделать, Лют?

— Не знаю. По-моему, некоторое время пусть все идет по-прежнему. Ты был пьян, этим многое объясняется. Может, Чарли примет это во внимание. А, черт с ним! Переживем как-нибудь. Не принимай слишком близко к сердцу. Увидимся к концу рабочего дня. Я сейчас еду в Кольеривилл, а вообще-то, так или иначе все обойдется. Руку!

— Давай, — сказал Джулиан.

Они пожали друг другу руки, обменялись улыбками, и Лют вышел. Джулиан слышал, как он объяснил Мэри Клайн, что все решено: теперь они будут продавать не автомобили, а аэропланы.

— Неужели это правда, мистер Инглиш? То, что мне только что сказал Лютер Флиглер?

— А что он вам сказал?

— Что мы вместо машин будем торговать аэропланами. По-моему, здесь никто не купит аэроплана.