Толстяк Порги сердито глядел на Крепыша и Гизмо:

– Вы, собаки, вечно создаёте проблемы. Никогда не любил ваше племя.

Крепыш в отчаянии описывал круги в центре лужайки.

– Ну я-то вас тоже не слишком жалую, котяра. Но мы пытаемся спасти вас от съедения волками.

Лхасская апсо мотнула мордой, отчего её длинная шерсть разлетелась в разные стороны.

– В этих краях единственные, кто покушается на жизнь домашних животных, это аллигаторы, – заявила она. – А гаторы в город никогда носа не суют – даже после исчезновения людей не показывались.

– Я не знаю, Дарлен, – сказал лхасской апсо коренастый мопс. – Какой-то странный запах носится в воздухе, и коровы что-то расшумелись.

Мычание и правда стало громче, и ещё Макс слышал тревожное кудахтанье кур.

Выступив вперёд, лабрадор издал хриплый командный лай. Кошки на крыльце зашипели и попятились в тёмные углы, а четыре собаки – Дарлен, мопс и два щенка золотистого ретривера, которые увлечённо обнюхивали мешки с шариками, – насторожились.

Крепыш вздохнул с облегчением, увидев шагавшего по лужайке Макса.

– Рад, что ты вернулся, приятель, – сказал он.

– Нашёл полицейских? – спросила Гизмо.

Макс кивнул, не отводя взгляда от животных на лужайке.

– Слушайте все! – громко пролаял он. – Джулеп и другие немецкие овчарки идут сюда, но опасность близко. Вы все должны спрятаться и передать другим, чтобы сделали то же.

Минерва широко распахнула зелёные глаза.

– Я уже сказала твоим маленьким друзьям: здесь нет волков! Вы, собаки, все ужасно упрямые. – Она откашлялась. – Мир вам.

– Значит, – Макс зарычал и сделал шаг вперёд, – ты решила рискнуть своей шкурой и подставить под удар друзей только потому, что не любишь собак?

– Я делаю то, что мне нравится. – Чёрная кошка лизнула лапу и потёрла ею мордочку.

Макс уловил звук рвущейся бумаги и повернулся. Один из юных ретриверов брал штурмом гору шариков.

– Зачем здесь лежат все эти мешки? – спросил щенок. – В них еда. Я её носом чую.

– А где грузовичок старой леди? – задался вопросом второй золотистый ретривер.

– Эй, – гавкнул мопс, – малыши правы! Фургона-то нет!

Это привлекло всеобщее внимание.

– Она уехала? – спросил щенок.

– Разумеется, нет, – резко ответила Минерва.

– Но все другие люди нас оставили!

– Она не могла так с нами поступить, правда? – заскулила лхасская апсо Дарлен.

– Почему они нас не слушают?! – прорычал сквозь зубы Крепыш.

Гизмо потёрлась носом о бок такса, и тот успокоился.

– Давайте попробуем ещё раз, – предложила йоркширка.

Макс начал говорить, но вдруг ночной воздух прорезал истошный визг напуганной свиньи. Пёс побежал к боковой стене клиники.

– Делайте что хотите, – бросил он на ходу, – но пусть они спрячутся! Я пока придержу волков!

– Поняли! – крикнула ему вдогонку Гизмо.

Макс галопом обогнул дом ветеринара. Лампочка у двери заднего входа отбрасывала по сторонам бледно-жёлтый свет. Пёс видел большой металлический сарай в дальнем конце двора и тёмный ряд деревьев позади него. Внутри сарая находились коровы, всего четыре. На стожке сена вроде бы лежал телёнок – Максу трудно было разглядеть.

Белый забор делил двор на четыре части. Помимо обширного загона для коров, имелись ещё три размером поменьше: в них содержались три козы, две свиньи и несколько кур. В каждом загоне было много корма.

Одна из свиней – кабанчик – стояла на четырёх трясущихся ногах и с трудом дышала. Другая лежала на животе и с тревогой смотрела на Макса.

– Говорю тебе, Люси, я что-то видел, – сказал кабанчик. – Оно было тёмное и покрыто шерстью, а глаза – ох, какие у него глаза!

– Я верю тебе, Рики, – хрюкнула Люси. – Верю. Но ты уверен, что это не одна из городских собак? Они в последнее время часто появляются здесь.

– Я тоже видела! – заверещал чей-то высокий надтреснутый голос.

Он принадлежал рябой курице. Она поскребла сухой песок длинными когтями и, переваливаясь с лапы на лапу, подошла к изгороди.

Голова курицы ходила вверх-вниз.

– У него был такой дикий вид, – прокудахтала несушка. – Это был пёс, но точно не домашний. Я не доверяю собакам, особенно болотным!

– Ох, Люси, – застонал Рики, – это правда. Дело плохо!

Макс прочистил горло и вступил в пятно света, падавшего от фонаря над задним крыльцом.

В огороженном ячеистой сеткой курятнике поднялся переполох.

– Летти Май, детка, уходи оттуда! – прокричал один цыплёнок из своего маленького домика. – Тебя сейчас съедят!

Рики забился в дальний угол загона, его копытца увязли в грязи, перемешанной с сеном.

– Оно вернулось! Я говорил тебе, Люси, говорил!

– Ш-ш-ш! – Макс сделал пару шагов вперёд. – Я не собираюсь пугать вас. Я нормальный пёс. Видите?

Обе свиньи робко приблизились к переднему краю загона, и Летти Май тоже. Ещё одна курица храбро вылезла из курятника.

– А, так ты просто собака, – сказала Люси, – а мы-то перепугались из-за ерунды.

– Вообще-то, в лесу кое-кто есть, – тихо проговорил Макс, – но я пришёл помочь вам, и полицейские собаки скоро будут здесь.

– Мы в опасности? – Перья Летти Май встопорщились.

– Нет, пока я рядом, – объяснил Макс. – Но вы все должны сохранять спокойствие и вести себя так, будто ничего необычного не происходит. Если вы запаникуете, волки перестанут таиться и могут напасть.

– Волки! – дрожа, воскликнул Рики. – Я слышал о волках. Они большие и злые!

Люси толкнула приятеля пятачком:

– Забыл, что сказал пёс? Мы не должны шуметь.

– В чём дело? – проблеяла коза. – Есть чего-нибудь новенькое пожевать?

С севера подул ветер, в ноздри Макса затёк едкий запах навоза, и щекочущий аромат сена, и сразу за ним – волчий мускус.

– Объясните козам, что происходит, – попросил Макс свиней, – и коровам тоже. – А потом, обращаясь к курицам, добавил: – А вы, леди, вернитесь в курятник.

– Меня не надо уговаривать, – прокудахтала одна из квочек.

Пока курицы толпились у входа в свой домик, а свиньи шёпотом предупреждали соседей по ферме об опасности, Макс потихоньку стал пробираться к зарослям деревьев за металлическим сараем. Одна из коров, крепкая, с коричневыми и белыми пятнами на шкуре, внимательным взглядом больших глаз наблюдала, как пёс лакает воду из её корыта.