По прошел налево и взял конверт для пожертвований. На нем был раздел, чтобы вписать свой почтовый индекс; спонсоры получат налоговые льготы, если сделают пожертвование. Так называемая программа «Гифт Эйд»[32].

Он ничего не написал. У него не было почтового индекса, и он был ему не нужен. По сунул внутрь двадцатифунтовую банкноту и запечатал конверт. Место под имя он оставил пустым. Мужчина в смокинге увидел его пожертвование и оглядел По с ног до головы.

– Проблемы? – спросил По и сверлил его взглядом, пока тот не покраснел и не отступил.

Придурок.

По ощутил, что кто-то еще смотрит на него из другого конца зала.

Он уже собирался сделать то же самое и с ним, когда понял, кто это.

– Вот дерьмо, – пробормотал он.

– В чем дело, По? – спросила Брэдшоу.

– Это старший констебль Камбрии.

– О, – протянула она. – Ну и что?

– Он меня ненавидит.

– Кто бы мог подумать?

Стоп… Кто эта нахальная девчонка? Брэдшоу его только что подколола; это было впервые. По усмехнулся, показывая, что не в обиде.

– Он злобный дурак. Хотел, чтобы я остался в Камбрии, и пытался помешать мне вступить в NCA. – По сделал паузу. – Проклятье, он идет сюда.

У старшего констебля была походка, словно он кол проглотил. Он был при полном параде – включая медали, которые, По не сомневался, не заслужил, – и держал шляпу под мышкой. Его поредевшие волосы были преступным образом начесаны на лысину. Он имел нос пьяницы, а вздернутый подбородок напоминал сапог шута. Его звали Леонард Тэппинг, и он обладал обаянием восточногерманского пограничника.

– По, – сказал он.

– Леонард, – ответил По.

Ноздри Тэппинга раздулись.

– Для тебя – старший констебль.

По мог бы ответить, что он больше не его начальник, но решил не ввязываться в ссору. Он приписывал свою новообретенную зрелость влиянию Брэдшоу.

– Какого черта ты делаешь на таком мероприятии? – спросил Тэппинг. Прежде чем По успел ответить, тот добавил: – Я думал, у Кармайклов есть стандарты.

– Очевидно, нет, – ответил По, отхлебнул эля и сказал: – Мы с Тилли здесь в качестве гостей.

Брэдшоу протянула Тэппингу руку для пожатия, но он ее проигнорировал.

– Что за идиот тебя пригласил, По? Я бы перекинулся с ним парой словечек.

– Не стесняйтесь, сэр, – сказал По. Он повернулся к Брэдшоу. – Тилли, ты не могла бы узнать, свободен ли епископ Карлайла?

Краска отхлынула от лица Тэппинга.

Брэдшоу кивнула.

– Могу я передать ему, в чем дело, По?

– Конечно. Скажи, что с ним хочет перекинуться словечком старший констебль Камбрии.

Тэппинг побледнел еще больше. Он взглянул на Брэдшоу и снова повернулся к По.

– Ты не посмеешь! – прошипел он. – И тебе было сказано не приближаться к епископу!

– А, так вот в чем состояло послание суперинтенданта Гэмбла? Связь была плохая, сэр.

Брэдшоу направилась к епископу.

– К мнению епископа Карлайла прислушивается и архиепископ, не так ли, сэр? Интересно, как он отнесется к тому, что вы назвали его идиотом?

У Тэппинга напряглись челюсти.

– И разве архиепископ не входит в консультативный совет по должности заместителя комиссара в Центральном округе?

Амбиции Тэппинга были хорошо известны. Он не собирался застревать в Камбрии.

– Стой! – воскликнул он. Люди обернулись на них.

Брэдшоу посмотрела на По, ожидая указаний. Тот молчал.

– Пожалуйста, – заныл Тэппинг.

– Тилли, – позвал По.

– Да, По?

– После того как попросишь его подойти, не могла бы ты взять мне еще пинту «Камберленда» в баре?

– Конечно, По. – Она повернулась и направилась прямиком к епископу, который на мгновение остался один.

Они с Тэппингом молча наблюдали, как она приближается к Николасу Олдуотеру. Она легонько похлопала того по руке, и он обернулся. Епископ наклонился услышать, что она скажет, и они оба посмотрели на По и Тэппинга. По помахал рукой. Брэдшоу и Олдуотер направились в его сторону. Но этот процесс был не быстрым: все хотели поговорить с епископом.

– Пошел ты на хрен, По, – пробормотал Тэппинг себе под нос. – На хрен тебя, и как можно дальше.

– Думаю, у вас около тридцати секунд, – сообщил По.

– Тридцать секунд на что? – Тэппинг даже не пытался скрыть панику.

– Чтобы убедить меня, – ответил По.

– Убедить тебя в чем? – Тэппинг не мог оторвать глаз от приближающегося епископа.

– Не сообщать епископу, что вы оскорбили его гостей и назвали его идиотом.

– И как? – огрызнулся тот.

– Я хочу вернуться к делу Камбрийского Сжигателя.

Еще две секунды. Епископ приближался.

– Ладно!

– Сегодня вечером, – сказал По. – Я хочу получить звонок от моего инспектора с сообщением, что Камбрия передумала. Тот же доступ, что и раньше.

Тэппинг стиснул зубы.

– Ладно.

– На вашем месте я бы улыбнулся, Леонард. Епископ, знаете ли, очень влиятельный человек…

– Что ж, это было весело, – сказал По Брэдшоу. Епископ только что ушел произносить свою речь, а Тэппинг уже звонил по телефону.

– Идем, – сказал По, – посмотрим, удастся ли нам что-нибудь разузнать о Кармайклах. К концу вечера я хочу поговорить со всеми тремя.

Это было легче сказать, чем сделать. Несмотря на епископа Карлайла, Кармайклы были звездами шоу. Как только один подхалим заканчивал с ними беседовать, как его место занимали еще двое. Ожидая удобного случая, чтобы представиться, По и Брэдшоу лениво прошлись по правой стороне зала – той, что с витринами.

Начав с самого дальнего от сцены конца, они двинулись дальше. Организаторы выставки разместили все в хронологическом порядке, и По понял, что начал не с той стороны. Первым экспонатом ему попался пригласительный билет на сегодняшний вечер.

Следующие несколько стендов были заполнены фотографиями Кармайклов, позирующих с различными сановниками и третьесортными знаменитостями. В руках они держали огромные чеки или бокалы шампанского.