Людовик XIV умел любить сильно и даже самоотверженно — настолько, насколько вообще король может быть самоотверженным. И теперь «король-солнце» влюбился в невзрачную фрейлину, назначенную его прекрасной и царственной любовницей в качестве «ширмы» для их романа. И не преминул сообщить об этом самой Генриетте, заявив, что «они рискнули сделать ставку в опасной игре — и проиграли».

Генриетта была глубоко огорчена.

Принцесса считала, что в этой игре проиграла только она.

Впрочем, не она одна: вторым рискнувшим — и проигравшим — стал суперинтендант финансов, богатейший человек Франции, вице-король двух Америк Николя Фуке.

Неизвестно, действительно ли он воспылал страстью к Луизе или просто пытался установить с нею дружеские отношения, чтобы через нее оказывать влияние на короля.

Как-то раз он предложил Луизе двадцать пять тысяч пистолей «в подарок» — но Луиза подарка не приняла, заявив, что «даже за двести пятьдесят тысяч ливров она не сделает неверного шага».

Другой раз, пригласив короля с придворными в свой великолепный дворец в Воле-Виконт, Фуке принялся ухаживать за Луизой, нашептывая ей комплименты и уверяя в своей безграничной преданности.

И первое, и второе было ошибкой.

Луиза рассказала королю о деньгах, а ухаживания Фуке король лицезрел лично, что вызвало у него глубочайшее недовольство.

Кроме того, король злился на то, как щедро черпает Николя Фукс из вверенной ему казны деньги для того, чтобы покупать себе земли, дворцы, произведения искусства, любовниц и сподвижников… Дворец в Во-ле-Виконт, где суперинтендант принимал короля, и роскошное празднество, устроенное в его честь, были лишним подтверждением подозрению в казнокрадстве. Король уже давно подумывал избавиться от Фуке, тем более, что незадолго перед смертью, это советовал ему сделать Мазарини. И вот — ухаживания за Луизой стали последней каплей. Фукс оказался в тюрьме.

Луиза, по наивности своей не видевшая других причин для ареста Фуке, кроме королевской ревности, молила за «несчастного». Но в первый раз за время их с королем романа просьбы Луизы остались без внимания. Король конфисковал дворцы и земли Фуке. И посему ни в коем случае не желал помиловать бывшего суперинтенданта.

Фуке был арестован в Нанте 5 сентября 1661 года Шарлем де Бац-Кастельмором, — знаменитым героем романа Александра Дюма, младшим лейтенантом первой роты королевских мушкетеров. Фуке обвинили в растрате, а также в оскорблении его величества — за строительство укреплений Бель-Иль без королевского разрешения. Людовик так сильно ненавидел Фуке, что дал понять судейским, что желал бы смертной казни для бывшего генерального контролера финансов, но у тех не поднялась рука принять такое жестокое решение. Фуке был приговорен к вечному изгнанию. Однако Людовик все же вмешался и ужесточил приговор, — заменив его на пожизненное заключение. Фуке был заключен в тюрьму Пиньероль, где содержался последние 15 лет своей жизни в довольно суровых условиях. Ему не разрешали писать, ему было запрещено видеться с семьей. Только под конец его жизни, король немного смягчился, и в 1679 году Фуке было позволено свидание с женой и дочерью.

Несмотря на всю свою любовь к королю, Луиза де Лавальер мучительно переживала свое грехопадение.

Для угрызений совести ей хватило бы уже самого факта утери непорочности и внебрачной связи. А тут еще откровенное недоброжелательство, высказываемое герцогиней Орлеанской, у которой Луиза по-прежнему служила. Принцесса не могла простить своей фрейлине «предательства» и беспрестанно шпыняла ее при всяком удобном случае. Это отношение переняли и фрейлины принцессы, так что жизнь Луизы при дворе была бы совершенно невыносимой, если бы не любовь короля, которая сама но себе казалась молодой женщине наградой за любые страдания.

Луиза старалась встречаться с королем тайком и не в своих покоях, а ночью на аллее Фонтенбло или в покоях его друга, графа де Сент-Эньяна. Но все равно весь двор знал об их связи.

Переживания добродетельной фаворитки были столь сильны, что в объятиях Людовика она частенько плакала от стыда или принималась молиться. Что также стало известно всем придворным, — благодаря излишней откровенности ее подруги, Оры де Монтале, не раз стоявшей «на страже» во время свиданий Луизы с королем.

Луиза считала, что день ото дня губит свою бессмертную душу и во время торжественных молебнов в роскошной часовне в Фонтенбло не могла сдержать слез. Чему свидетелем был опять же весь королевский двор.

Мадам де Моттевиль писала о Луизе, что «при виде королевы она бледнела и начинала дрожать».

Луиза даже умоляла своего царственного любовника сохранять верность супруге до рождения младенца. Но Людовик XIV, разумеется, не согласился. Тем более, что теперь он считал своим долгом печься о здоровье будущего наследника в большей мере, чем о счастье его матери, и вообще перестал посещать покои Марии-Терезии.

1 ноября 1661 года королева родила сына.

Все время пока длились роды, король находился рядом с ней и очень трогательно о ней заботился. Но внимание его к супруге не продлилось долго. И, хотя роды прошли легко, несколько месяцев после король отказывался от визитов на супружеское ложе из фальшивой заботы о здоровье Марии-Терезии, которой следовало оправиться после перенесенных страданий.

За время беременности королевы и в последующие месяцы Людовик и Луиза еще больше привязались друг к другу. Они жили почти как супруги, и Луиза решилась наконец принимать короля в своей комнате. Король и фаворитка были привязаны друг к другу настолько, что даже условились, что при любой размолвке они не лягут спать прежде, чем объяснятся друг с другом. И они соблюдали это условие до того дня, когда ко двору прибыл тот самый единственный в жизни Луизы мужчина, который ухаживал за ней когда-то и изъявлял желание на ней жениться.

Предприимчивый провинциал сразу смекнул, какие выгода может сулить знакомство с королевской фавориткой, и поспешил напомнить о себе через Ору де Монтале.

Но Луиза предпочла сразу же отказать молодому человеку в своей дружбе и покровительстве. Она даже передала Оре все те письма, которые он когда-то написал, и попросила вернуть свои.

Ора забрала у провинциала письма Луизы, но ее письма отдавать ему и не думала: повинуясь каким-то своим, не слишком благородным расчетам, она отнесла всю пачку королю. Неизвестно, что именно наговорила мадмуазель де Монтале, но ревнивый Людовик был взбешен. Он буквально швырнул в лицо Луизе все эти письма… А вечером не пришел в ее комнату. Напрасно Луиза прождала его до утра.

На рассвете, решив, что король разлюбил ее и покинул, в совершеннейшем отчаянии, Луиза накинула на себя самый скромный плащ, прикрыла лицо капюшоном, вышла из дворца Тюильри и пешком пошла в монастырь Шайо.

Настоятельница была потрясена, когда увидела перед собой придворную даму в изысканном платье под старым плащом, заплаканную, растрепанную после бессонной ночи. Она не знала, как ей поступить, но разрешила Луизе помолиться в часовне монастыря. Отчаяние молодой женщины было так велико, что она ничком легла на холодные каменные плиты перед статуей мадонны и так пролежала много часов, молясь и плача.