осветительные ракеты, и даже – что особенно обрадовало Косухина – несколько снарядных ящиков с немецкими 81-миллиметровыми минами.

По поводу последних Игнат рассказал мне занятную историю. Как оказалось, калибр советского миномета в восемьдесят два миллиметра был выбран конструкторами не случайно: трофейные «огурцы» противника они могут использовать смело, один миллиметр – разница совсем крохотная. Но только если на один миллиметр меньше! А вот наши, советские мины, больше на один миллиметр, и из-за этой незначительной, казалось бы, разницы, они уже не влезают в германские «самовары»! Вот такая вот конструкторская мудрость, лишавшая фашистов возможности использовать трофейные боеприпасы для своих батальонных минометов.

Кстати, лейтенанта-минометчика я искренне поблагодарил и пообещал, что напишу представление о награде. Как-никак его люди подавили две минометные батареи и заткнули артиллерийскую на пару с танкистами! Это дорого стоит, а будь иначе, и никакого успешного штурма бы не вышло. Фрицы – большие умельцы применять минометную и полевую артиллерию, особенно это чувствуется на фоне дефицита снарядов и слабых артподготовок советских «богов войны»…

Да, оборону я наладил: расписал сектора обстрела, закрепил людей на участках, выставил на ночь двойные посты, поставив им задачи пускать осветительные ракеты каждые десять-пятнадцать минут. Пусть лучше к рассвету кончится запас трофеев, чем мы провороним немецкую вылазку! А подступы мы хоть и жиденько, но заминировали растяжками с последними «лимонками». Гранат теперь хватает, а растяжки утром снимем.

Вдобавок я отрядил на дежурство и пулеметные расчеты. Редкие очереди в немецкую сторону (как и плотный кинжальный огонь в случае прорыва) существенно осложнят фрицам жизнь, коли те на что-нибудь решатся… А проверять людей буду лично, все равно после пережитого напряжения и стоящей перед глазами картины братской могилы сон не идет. Ничего, завтра высплюсь – дай бог, комполка сдержит слово и не бросит нас в атаку.

Дай бог… Эта вроде бы и привычная присказка вдруг как-то задела, зацепила, заскребла по сердцу. Я даже не понял почему, с удивлением прислушиваясь к себе, пытаясь понять, чем же вызвано раздражение, а потом понял.

Бог и война – вещи друг от друга слишком далекие. Где Бог, а где братская могила на семь десятков человек, в которую легли пусть простые, но ведь кем-то очень любимые ребята? Ладно раньше я на деле не особенно переживал, хотя иногда и было тяжеловато терять тех, к кому привык. Но все равно гибель бойцов представлялась лишь игровым антуражем, попыткой разработчиков добиться сходства с реальной вой ной.

Теперь же все стало иначе. Теперь мне в каждом боте видится реальный человек с реальной биографией. А все, что происходит вокруг меня сейчас, происходило и ранее! Люди гибли – десятками, сотнями, тысячами… Да что там тысячами? Миллионами! А в смерти, если разобраться, ничего ведь возвышенного нет.

Герой ты или трус, всех свалят в братскую могилу да присыплют сверху землицей – и все, твой жизненный путь окончен. И это если есть что похоронить. Вон, от знакомца Василия Терехина остались обугленные кости, и опознали его по сплавленному портсигару. А ведь был герой, крепко сражался с фрицами! Только утром познакомились, даже немного подружились, и уже было чувство, что знаем друг друга давно и прочно – и вот нет смелого лейтенанта, танкового взводного. Нет вместе с экипажем, целиком упакованным в брезентовую сумку… А, зараза, как же хочется нажраться при этих мыслях!

Ладно, ладно, спокойно… Мужики всегда во время войн гибли, всегда смерть щедро собирала их на полях битв. Чем наша участь хуже? Такова солдатская доля… Солдатская. Да, может быть.

А как же доля тех гражданских, кого изнасиловали, расстреляли, зарезали, повесили или сожгли на оккупированной территории? Что такого плохого сделали женщины и девушки-подростки, фактически дети?! Чем заслужили такую судьбу?!

Сразу вспомнилась история с разбомбленным в 41-м детском эшелоне, в котором, если не ошибаюсь, эвакуировали ленинградских детей. Рассказы очевидцев о кусках маленьких детских тел, разбросанных на огромных площадях… Вспомнилась жуткая фотография времен войны – фотография мертвого младенца, примотанного к дереву колючей проволокой. Я это фото в интернете случайно увидел и теперь никак не могу забыть. И понять не могу – зачем? ЗАЧЕМ?! Чем он был опасен, что плохого сделал вам, выродки, этот младенец?! И где был Господь, когда его убивали, почему не спас, раз всесилен?!

– Вам не стоило бы так переживать о происходящем, уважаемый игрок. Все же это виртуальная реальность.

– А здесь не совершают военных преступлений? Или когда вели расстреливать Ольку с семьей деревенских, укрывших раненых, это было исключение из правил?!

– Виртуальная реальность игры «Великая Отечественная» создана в строгом соответствии с историческими реалиями. Так что, увы, военные преступления присутствуют и здесь. Но повторюсь: это всего лишь игра.

– Пусть игра. Пусть. Я же говорю о том, что происходило в реальной истории! И о том, почему Господь все это допустил!!!

– Попустил.

– Что?!

– Правильно говорить – попустил, Господь попустил… Если вы позволите, уважаемый игрок, я обобщу в доступной для вас форме ту информацию, что доступна по вашему запросу в моих источниках.

Мне стало даже немножко смешно: ИИ решил поговорить со мной о Боге. Ведь явно же идиотская ситуация! Но, с другой стороны, любопытно же, что он скажет.

– Ну, валяй.

– Я начну издалека. Судьбу одного конкретного человека и судьбу народа иногда можно сравнить – в том смысле, что у обоих есть момент рождения, моменты расцвета и увядания. Только у человека все строго последовательно, у народа же после его зарождения взлеты и падения могут менять друг друга до бесконечности. Или можно сравнить организм человека с государственной системой, а проворовавшихся чиновников – с паразитами, подтачивающими этот самый организм, ослабляющими его…

Так вот, в духовном плане также можно провести аналогии. И в том и в другом случае будут действовать единые стандарты «измерения»: грехи, то есть все зло и злые поступки, и благодеяния, то есть все добро и поступки правильные. Практически каждый человек ведь совершает что-то хорошее и что-то плохое, верно? Но наследовать Царство Небесное, иными словами, попасть в рай, сможет только тот, у кого добрых поступков больше, чем злых.

– Слушай, это все очевидные вещи. Плохому человеку – ад, хорошему – рай, все просто! Причем здесь замученный до смерти младенец и его мать?

– Не спешите, уважаемый игрок, и не перебивайте. Христиане утверждают, что их Господь милостив и потому будет давать шанс даже самому пропащему человеку, самой заблудшей душе разбойника, в прошлом убивавшего людей. Тут уже не может быть перекрытия грехов добродетелями, но может быть спасительное,