– Ну а ты? Ты хорошо провел субботу и воскресенье? – спросила она вяло. – Надеюсь, ты успел насладиться свободой?

Нед закрыл за собой дверь и остановился у письменного стола.

– Можно и так сказать, но я спросил первым.

Эмма пожала плечами и, поднявшись, подложила под спину несколько подушек, красовавшихся в изголовье ее постели.

– Все прошло приблизительно так, как ты и предполагал.

– Тебя пытались выдать замуж?

– Именно. И все же я умудрилась недурно провести время за городом.

– Славно, славно. – Нед принялся покачиваться на пятках, и у Эммы возникло ощущение, что он вовсе ее не слушает.

– Что-то не в порядке, кузен?

Нед глубоко вздохнул:

– Ну, можно сказать и так.

Он прошел к окну, выглянул из него, затем повернулся к Эмме лицом и скрестил руки на груди.

– На самом деле ничего такого, что было бы невозможно исправить.

Эмма подняла брови.

– Не в физическом смысле, нет. Никто не умер, и не произошло ничего непоправимого… пока. Но все равно мне нужен твой совет, а возможно, и помощь.

Эмма прикусила губу. Теперь уже ей казалось, что дело более чем серьезное и все выглядит довольно мрачно.

– Кажется, ты хотел попросить у меня совета…

– Верно! – Нед скорчил гримасу. – Я загнал себя в угол.

– В самом деле?

– Я играл в карты.

Эмма застонала.

– Постой, подожди секунду! – запротестовал Нед. – Мне не требуется лекция о вреде азартных игр.

– Я и не собираюсь читать тебе лекцию. Но дело в том, что когда человек проиграл, он должен изрядную сумму денег.

Нед молчал.

– Сколько? – Эмма быстро подсчитала в уме свои сбережения.

– Десять тысяч фунтов.

– Что? – Эмма вскочила с постели. – Да ты в своем уме?

Нед застонал.

– О, я и забыла, что ты свихнулся!

– А ты не очень-то способна поддержать в критический момент.

– Поддержать? – Эмма всплеснула руками. – И какая же тебе нужна поддержка? – Она снова опустилась на кровать. – Ладно, рассказывай, как это случилось?

– Я играл с друзьями в «Уайтсе», и к нам присоединился Энтони Вудсайд.

Эмму передернуло от омерзения. Она не видела виконта Бентона с момента их странной встречи на балу у Линдуортов и не имела ни малейшего желания увидеть его снова. Их напряженный разговор оставил у нее тягостное чувство неловкости, и более того, она была отчасти оскорблена его надменностью и наглостью. Правда, Эмма не рассказала Алексу об этом инциденте, и все же она не могла отделаться от ощущения, что Вудсайд лелеет какие-то гнусные планы, затрагивающие интересы ее семьи. Похоже, теперь самые ее неприятные предчувствия оправдались.

– Было бы невежливо не пригласить его присоединиться к нам, – продолжал Нед. – Да и атмосфера была дружеская. Все шло как обычно, и все мы немного выпили…

– Полагаю, все, кроме Вудсайда.

Нед сжал кулаки.

– Вероятно, ты права. Последнее, что я помню, – это что ставки взвились вверх: мы потеряли над ними контроль.

– А потом ты оказался на десять тысяч фунтов беднее.

– О Господи, что же мне делать?

– Не знаю, – ответила Эмма с полной откровенностью.

– Дело в том, что он жульничал: я видел это своими глазами. – Нед нервно провел рукой по волосам.

– Почему же ты ничего не сказал? Неужели ты мог просто сидеть и позволять ему стричь тебя и выманивать все твои деньги?

Нед сел и опустил голову на руки.

– Может быть, я джентльмен чести, но не дурак. Вудсайд – один из лучших стрелков в Англии, и я был бы безумием, если бы спровоцировал его на дуэль.

– А ты уверен, что он вызвал бы тебя?

Нед молчал, его взгляд говорил о том, что он более чем уверен.

– И тебе пришлось бы принять вызов? Разве ты не мог просто повернуться и уйти?

– Это уже вопрос чести: я бы нигде не смог показаться, если бы обвинил кого-нибудь в мошенничестве, а нести последствия отказался.

– Ваши представления о джентльменском и неджентльменском поведении просто нелепы. Можешь назвать меня слишком прагматичной, но я считаю, что жизнь важнее чести, по крайней мере если речь идет о карточной игре.

– Согласен, но теперь я ничего не могу изменить. Факт заключается в том, что я должен Вудсайду десять тысяч фунтов.

– И когда ты обязан отдать ему эти деньги?

– Обычно деньги отдают тотчас же, но, принимая во внимание величину суммы, Вудсайд дал мне две недели.

– Как великодушно! – заметила Эмма с иронией.

– Думаю, он дал мне время, чтобы насладиться своей властью надо мной.

– Несомненно.

Нед нервно сглотнул.

– Вудсайд сказал, что забудет об этом деле, если я смогу устроить ему встречу с Белл.

Тут Эмму окончательно охватила ярость. Ей казалось, что все в ней разогрелось до белого каления.

– Я убью его, честное слово, убью! – выпалила она, затем подошла к бюро и принялась выдвигать ящики. – У тебя есть пистолет? – спросила она свирепо, роясь в вещах и выбрасывая бумаги на пол. – У меня всего лишь нож для разрезания бумаг.

Внезапно в голову Эммы пришла ужасная мысль, и она обратила к Неду пепельно-бледное лицо.

– Ты… не согласился?

– Боже, Эмма! – Нед вспыхнул. – Кем ты меня считаешь?

– Прости, знаю, что ты не мог этого сделать. Просто я очень расстроена.

– Я не собираюсь торговать невинностью своей сестры ради уплаты карточного долга, – заявил Нед воинственно.

– Ладно. – Эмма вздохнула и принялась постукивать пальцем по ножу для разрезания бумаг. – Острый, между прочим.

Нед невольно усмехнулся:

– Вряд ли таким оружием ты чего-нибудь добьешься.

Эмма с досадой бросила нож на бюро и медленно опустилась на край кровати.

– Я никому не рассказывала об этом, но неделю назад у нас с Вудсайдом произошла стычка.

– Да? И что же случилось?

– Все выглядело довольно странно: он насмехался надо мной, дразнил тем, что я американка и что у меня нет титула.

– Ах, сукин сын, – пробормотал Нед, снова сжимая кулаки.

– Согласна, но главное не в этом. Вудсайд сказал, что собирается жениться на Белл.