Первая фаза: несогласие и уединение. Большинство больных реагирует на диагноз смертельного заболевания возгласом: «Этого не может быть!» Так было и с теми, кто сразу узнавал правду, и с теми, кто догадывался о ней постепенно.

Чтобы уверить себя в этом отрицании, пациент может консультироваться у многих врачей. Такое отрицание помогает больному подготовиться к мучительной, болезненной ситуации, которую некоторым приходится терпеть длительное время. Непризнание служит «буфером» между больным и ужасом, который вселяет в него диагноз; он обманывает себя и ищет другие, менее радикальные средства защиты. Несмотря на это, тяжелый больной нередко готов легко и свободно поговорить с кем-нибудь, действительно заинтересованным в его судьбе, о своей предстоящей кончине. Важно только помнить, что беседа может состояться лишь в том случае, когда он сам, а не собеседник чувствует готовность к ней, и ее необходимо прервать, если больной дает понять, что больше не выносит такого положения вещей и готов вновь оспаривать его.

Сестра милосердия может деликатно посоветовать встретиться со священником.

Пастырь должен идти к такому больному по первому зову. Это не время для огласительных бесед и наставлений, священнику необходимо лишь терпеливо выслушивать его, проявляя участие и сострадание. Если больной достаточно церковен, он сам начнет разговор о молитве, о принятии Таинств. Главное – не прерывать его, дать ему возможность высказаться и самому принять решение.

Вторая фаза: гнев. Лишь очень немногие больные находят в себе силы до конца верить, что они здоровы и в хорошем самочувствии. Обычно после несогласия начинается негодование, возмущение и зависть. За всем этим стоит вопрос: «Почему именно я?» В этой фазе семье и обслуживающему персоналу приходится очень нелегко с больным, так как его гнев изливается без видимых причин и во всех направлениях. Когда к больному относятся с пониманием, когда ему уделяют время и внимание, он скоро становится более спокойным и менее требовательным. Он знает, что с ним считаются, о нем заботятся, помнят и дают возможность использовать оставшиеся силы. К сожалению, однако, часто мы реагируем на гнев больного так, как будто бы он направлен лично против нас, то есть обижаемся, раздражаемся. Относясь к больному с раздражением, окружающие тем самым добавляют пищу его гневу. Мы должны учиться выслушивать больных и сносить их раздражение, пусть и необоснованное, ведь известно, что высказанное негодование облегчает их положение и помогает спокойнее встретить последние часы жизни. Однако мы будем готовы к этому лишь тогда, когда познаем наш собственный страх смерти и агрессивные желания, а также наши собственные защитные психические установки, которые препятствуют заботе о больном.

Третья фаза: переговоры. Она по большей части мимолетна, мало известна, однако для пациентов часто оказывается весьма эффективной. Если в первой фазе больной не в силах признать случившегося, а во второй ссорится с Богом и с миром, то в третьей он пытается отсрочить неизбежное, прибегая к некоему роду переговоров: «Господи, если Ты не даешь мне вечной жизни на земле и все мое негодование не изменило Твоего решения, то, быть может, Ты снизойдешь к моей просьбе». Это напоминает поведение детей, когда они вначале требовательно настаивают на своем, а потом вежливо просят, обещая при этом быть послушными.

Смертельно больной пациент использует ту же тактику, надеясь добиться награды за свое хорошее поведение. Его главным желанием почти всегда остается продление срока жизни, а затем хотя бы несколько дней без боли и страданий. В большинстве случаев такой «договор» хранится в глубокой тайне. Во время откровенных бесед было установлено, что многие больные в качестве цены за продление срока жизни хотели «посвятить жизнь Богу» и «служению Церкви». Другие обещали предоставить часть своего тела или же все целиком для нужд науки, если врачи применят все свои знания для продления их жизни. С точки зрения психолога, причина таких обещаний сокрыта в тайном чувстве вины, которую пациент сознает за собой.

Сестре очень важно учитывать эту фазу как наиболее благоприятный момент для подготовки к Исповеди и Покаянию, может быть, даже первых в жизни. Именно сейчас больной настроен выявить все те моменты своей жизни, которые смущают и отягощают его совесть, и встретиться со священником.

Четвертая фаза: депрессия. Когда смертельно больной не может больше отрицать наличие болезни, когда срок пребывания в больнице продлевается и выявляются новые симптомы болезни, а он сам слабеет с каждым днем, его душевное состояние снова меняется. Оцепенение, стоическое приятие случившегося, гнев и ярость скоро уступают чувству ужаса перед утраченным. Сама утрата описывается по-разному: это скорбь о потерянном здоровье, об изменившейся внешности, об оставленной семье, детях и пр.

Кроме этого, больной вынужден с огромной болью готовиться к прощанию с миром. Можно отметить, что первый вид депрессии реактивный, а второй, так сказать, подготовительный; они настолько различны между собой, что требуют совершенно разного подхода. При первом виде большое значение имеет помощь в разрешении семейных вопросов, и прежде всего забота о детях и стариках. Как только удается разрешить эти жизненно важные вопросы, отмечается ослабление депрессии.

Другой вид депрессии является следствием не пережитой потери, но грядущей. При виде страдания других людей нашей первой естественной реакцией является попытка развеселить их. Призывая их видеть светлые стороны жизни, мы тем самым часто следуем нашему собственному нежеланию в течение длительного времени видеть перед собой скорбное лицо. Все это помогает, если пациент переносит первую фазу депрессии. Например, больной женщине сообщают, что ее дети здоровы, приносят из школы хорошие отметки – все говорит о том, что, несмотря на отсутствие матери, они живут по-прежнему. Однако если депрессия переходит в форму, в которой больной готовится к грядущей потере всего любимого, то попытки развеселить и ободрить усиливают страдание.

Каждый из нас, потеряв любимого человека, испытывает чувство бесконечной боли; больной же теряет все, что он любил. Изливая душу, он скорее примирится со своей судьбой и будет благодарен тем, кто в этой стадии депрессии спокойно остается рядом с ним, не твердя о том, что не надо печалиться. В противоположность первой форме депрессии, когда больной много говорит, обсуждает и отдает распоряжения, вторая форма протекает довольно тихо.

Это время, когда умирающий более полно принимает слова Евангельского Благовестия, ищет укрепления в молитве и Святых Тайнах. У некоторых только в этот момент может впервые появиться опыт общения с Богом, от встречи с Которым они по тем или иным причинам устранялись, живя прежней жизнью. Этот собственный религиозный опыт, все большее и большее единение со Христом в Таинствах укрепляют больного, дают ощутить реальность будущей жизни. Важно только, чтобы в этот период пастырь смог посетить умирающего. Многие в состоянии депрессии особенно нуждаются в присутствии и поддержке священника.

Пятая фаза: согласие. Когда у больного достаточно времени, когда он умирает медленно и с чьей-либо помощью уже преодолел первую фазу, он достигает периода, в котором смиряется с судьбой без отчаяния или гнева. Он уже выразил свои чувства: зависть к остающимся жить и здоровым, гнев на тех, от кого смерть еще далека. Он оплакал потерю любимых людей и мест и теперь встречает свой конец относительно спокойно. Он утомлен, обычно очень слаб и подолгу спит или дремлет. Этот сон отличается от сна периода депрессии, теперь это не передышка между приступами боли, не стремление уйти от случившегося и не отдых. Потребность во сне постепенно растет, как у новорожденных, однако с другой целью.