Дерек пристально смотрел на море. Соленые брызги охлаждали разгоряченное лицо. Да, он действительно спятил. Давно уже с ним не случалось ничего подобного. Он с трудом держал себя в руках. Еще в юности он научился обуздывать гнев, потому что благодаря своей чудовищной силе легко мог задушить человека голыми руками. Он научился внушать противникам страх одним взглядом, движением мощных мышц. Обычно этот прием действовал. Но на сей раз его соперник твердо решил стоять на своем. Дерек считал Эдсела не только товарищем по команде, но и другом. Он не собирался вступать в драку со своим помощником, но было бы лучше, если бы Эдсел вовремя одумался и отошел… иначе Дерек не ручался за себя.

Не оборачиваясь, Дерек процедил сквозь стиснутые зубы:

– Довольно, Гаррис.

Первый помощник хотел было продолжать, но осекся, разглядев лицо Дерека Арнхардта в тусклом свете палубных фонарей. Капитан еле сдерживал приступ бешенства.

С преувеличенно громким вздохом Эдсел удалился, с досадой качая головой. Он ничего не добился. Но по крайней мере, Арнхардт понял, что творится в душе первого помощника и остальных матросов. Эдсел надеялся, что теперь капитан всерьез задумается.

Пальцы Дерека, охватившие поручни, разжались. Он и без слов Гарриса знал настроение команды. Матросы встречали его укоризненными и мрачными взглядами. Им не нравилось пребывание Джулии на корабле, и ее положение любовницы капитана ничего не меняло. Матросов интересовало лишь то, будет ли уплачен за нее выкуп, но, похоже, надеяться на это не стоило.

Откровенно говоря, Дерек и сам не знал, как быть дальше. Втайне он уже не раз признавался себе, что выкупа ему не дождаться. С тех пор как он отправил матери Джулии письмо, прошло слишком много времени.

Сотни препятствий могли помешать миссис Маршалл связаться с ним в Уилмингтоне. Время шло, и постепенно доводы рассудка становились все менее весомыми. Случилось какое-то непредвиденное событие. Либо миссис Маршалл умерла, либо у нее нет денег. О том, что Вирджилу Оутсу ни за что не собрать требуемую сумму, Дерек знал с самого начала.

Это золото пригодилось бы Дереку – даже если бы он поделился им с Джулией, как обещал. Прорыв блокады по-прежнему оставался прибыльным делом даже после вмешательства правительства конфедератов. Раньше на судах в порты южных городов доставляли необходимые предметы роскоши, чай, кофе, сахар, шелк и атлас. Однако правительство категорически запретило ввоз некоторых товаров и обязало отводить половину места в трюме каждого судна для правительственных грузов.

Это совсем не нравилось Дереку. На ввозе предметов роскоши можно было заработать гораздо больше, но он не хотел враждовать с правительством и потому подчинялся закону.

Часть денег, полученных в качестве выкупа, он мог бы отложить, чтобы воспользоваться ими после войны, – об этом Дерек часто думал с неподдельным сожалением. Все чаше он задавал себе вопрос, по-прежнему ли привлекает его жизнь моряка. Он любил море, но время от времени испытывал необъяснимое желание оказаться на суше. И тем не менее, после загрузки в порту он приказывал поднять якорь и уплывал прочь от берега.

Джулия тоже без конца приставала к нему с расспросами, желая узнать свое будущее. Хотя все ночи, а иногда и полуденные часы они проводили вдвоем, Дерек наотрез отказывался говорить с Джулией о будущем, считая, что их связывает только влечение плоти. Возможно, завтра оно исчезнет без следа.

Дерек понимал, что стоит дать себе волю, и он влюбится в эту задумчивую красавицу. Однако он держал себя в руках. Его сердце не будет принадлежать ни одной женщине, какой бы прелестной и соблазнительной она ни была.

Конечно, Гаррис прав. Надо что-то предпринять, и как можно скорее. Так больше продолжаться не может. И хотя Дереку было неприятно думать об этом, он сознавал, что постоянно подвергает Джулию опасности. Прорыв блокады – рискованное занятие. Пока корабль проскальзывал мимо вражеских судов, все матросы замирали, затаив дыхание. Они понимали: если корабль заметят, им нечего надеяться на спасение.

Дерек решил, что настал час отпустить Джулию на свободу. Разумеется, ему будет недоставать ее. Отрицать это попросту нелепо. Но следует рассудить здраво: денег нет и не предвидится, рисковать жизнью Джулии он не имеет права. Стало быть, надо высадить ее на Бермудских островах и дать ей денег на билет до Англии. А если она пожелает вместо того вернуться на родину, пусть поступает, как ей заблагорассудится. Решение должна принять она сама.

Близился восход солнца. Дерек прищурился, глядя на восток. Небо уже начинало розоветь – или ему показалось?

Вскоре придет время распрощаться и расстаться навсегда. На щеке Дерека задергался мускул. Нет, попрощаться сразу и навсегда немыслимо. Он должен изменить своим правилам, дать матросам отпуск и отправить их на берег. Обычно им не хватало времени повеселиться и выпить – после погрузки корабль сразу покидал порт. Но на этот раз не стоит спешить: поставив корабль на якорь в гавани, матросы отправятся на берег, а Дерек останется вдвоем с Джулией.

Он рассмеялся, довольный своим планом. Много раз Джулия задумчиво любовалась чистыми изумрудными водами и розоватыми песчаными пляжами Бермудских островов, говоря, что здесь ей хотелось бы искупаться. Теперь ей представится такая возможность. Два чудесных дня и две ночи они будут предаваться веселью на корабле и в воде, упиваясь друг другом, в последний раз перед разлукой вкушая плоды страсти.

Внезапно словно незримая рука подняла несуществующий занавес, небо стало бледно-розовым и начало светлеть с каждой минутой. Рождался новый день.

Почти одновременно возглас «Земля!» нарушил рассветную тишину. Вдалеке показались Бермуды.

В течение последующих нескольких часов на палубе царила суматоха: матросы разгружали хлопок, вывезенный из Уилмингтона. Дерек сошел на берег, чтобы разобраться в бумагах, и с удовольствием узнал, что после загрузки боеприпасов и медикаментов, необходимых армии конфедератов, в трюме корабля еще останется полно места для чая, сахара и шелка. Это плавание наверняка принесет ему ощутимую прибыль.

К концу дня чрево корабля опустело. Эдсел доложил об этом Дереку и осведомился, следует ли начинать погрузку немедленно, не дожидаясь утра.

– Нет, – последовал краткий ответ. – Прикажите отвести корабль на расстояние мили от берега и бросить якорь.

– Что? – Эдсел вытаращил глаза. – С какой стати… Дерек ударил кулаком по столу:

– Черт побери, с каких это пор вы получили право обсуждать мои приказы? Выполняйте их немедленно и без разговоров!

– Как вам будет угодно, – проворчал Гаррис, круто развернулся и вышел из каюты.

Усмехнувшись, Дерек откинулся на спинку стула и взгромоздил ноги на стол. Вскоре они с Джулией останутся вдвоем и будут резвиться как дети, зная, что за ними никто не следит. Они насладятся полной свободой, им не придется довольствоваться узкой койкой в тесной каюте.

Все, что ему осталось, – набраться терпения. Когда корабль встал на якорь, Дерек вышел на мостик и велел созвать команду. Сдержанным тоном он сообщил матросам, что дает им отпуск и ждет их возвращения на корабль на рассвете третьего дня. Последние слова капитана потонули в шквале радостных криков, но это не имело значения. Собрать команду после отпуска – задача Гарриса и Уотсона. Несомненно, кое-кто из матросов угодит в тюрьму, а другие будут маяться с похмелья, устав от развлечений с женщинами. Погрузка наверняка займет немало времени – после отпуска матросы не смогут работать в полную силу. Но это не волновало Дерека: возможность провести несколько часов вдвоем с Джулией стоила любых затрат времени.