черты национального характера вызывает беспокойство и робкий протест со стороны общественности. Протест является робким потому, что таковой явно противоречит политике партии власти, представители которой давно и намертво оккупировали блок гуманитарных вопросов в системе государственного управления жизнедеятельностью населения Украины. Вместе с тем ксенофобия угрожает стране столь очевидной опасностью, что заставляет преодолевать страх и апеллировать к общественному мнению.

Весьма нелегкую, неблагодарную и опасную миссию подобного рода борьбы с этим проявлением традиции невежества взвалили на свои плечи некоторые представители академических кругов Украины. В частности, в украинских СМИ в 2005 г. появилась статья «Против ксенофобии, за европейскую Украину», в которой ряд украинских учёных и общественных деятелей выразили своё негодование заметным и активным распространением ксенофобии в Украине. В статье обращалось внимание на ту неблаговидную роль, которую в этом позорном деле играет одно высшее учебное заведение страны, ставшее в связи с этим притчей во языцех далеко за пределами молодой державы. Принципиальная позиция авторов статьи делает им честь и, в известной степени, спасает в глазах цивилизованного мира репутацию Украины. Должен, однако, признать, что подобная позиция, увы, большая редкость в стране и, боюсь, является лебединой песней тех немногих наших соотечественников, в памяти которых каким-то чудом сохранились отдельные примеры поведения лучших представителей российской интеллигенции наподобие упоминающегося ниже обращения «К русскому обществу» (30 ноября 1913 г.), автором которого выступил известный писатель и общественный деятель Владимир Галактионович Короленко (1853–1921).

Порядочность и принципиальность, однако, оказались не в числе тех достоинств, которым гарантирована поддержка со стороны правящего класса молодой республики. Именно поэтому апелляционным судом города Киева — столицы Украины — было вынесено решение об удовлетворении иска соответствующего высшего учебного заведения к авторам упомянутой статьи. На основании судебного вердикта ответчики, в основном академики, вынуждены были покаяться, в общем-то, за свою непримиримость к ксенофобии и ответственное отношение к нравственному здоровью населения своего отечества. Секрет подобного исхода судебного процесса очень прост: в попечительском совете злополучного учебного заведения — истца по делу — широко представлены лидеры партии этнической нетерпимости, которые по совместительству являлись руководителями высших органов государственной власти Украины.

Совершенно очевидно: чтобы достойное поведение стало востребованным и общепринятым, Украина настоятельно нуждается в созидании гражданского общества и правового государства. Только этим инструментам западноевропейской цивилизации под силу справиться с традицией невежества и обеспечить действенность европейских ценностей на территории нашей страны. Пока же в государстве наблюдается очевидная тенденция к проявлению нетерпимости на этнической почве, одной из основных причин которой является агрессивная политика партии власти, которая откровенно проповедует ксенофобию в качестве основы для консолидации граждан украинского происхождения. И надо отдать должное усилиям этой партии: консолидация в действительности имеет место. Однако изнанкой такого единения порочных душ всё чаще и чаще выступает этническая неприязнь в самых различных её модификациях.

За примерами далеко ходить не надо. Так, в статье «Есть ли в Украине расовая нетерпимость и ксенофобия?» обращается внимание на то, что в 2008 г. в Украине был зафиксирован длинный ряд «инцидентов с совершением насилия над иностранцами, которые, по мнению международных экспертов, могут квалифицироваться как расовая нетерпимость или ксенофобия» («Украинская правда», 26.03.2008 г.). Правозащитники возмущены тем, что расовые преступления происходят при попустительстве, а то и при прямом участии представителей правоохранительных органов. В качестве примера в ежегодном докладе лауреата Нобелевской премии, британской правозащитной организации «Международная амнистия» приведена история, приключившаяся в Украине с беженкой из Конго: «Во дворе многоквартирного дома, где она живет, к ней подошел милиционер в состоянии алкогольного опьянения. Он потребовал у нее документы, спросил регистрацию и пригласил в кафе. Когда она ответила отказом, он предложил заняться сексом и попытался силой заставить ее пойти с ним. В результате последовавшей борьбы женщина получила ссадины и ушибы. Когда она попыталась заявить об инциденте в местное отделение милиции, там отказались его принять» («Украинская правда», 13.06.2008 г.).

Эта авторитетная международная организация также отмечает, что в целом по Украине большинство подвергнувшихся нападению оказались людьми африканского или азиатского происхождения. Утверждается также, что объектами расистских нападений часто становятся цыгане, евреи и еврейские культовые учреждения. При этом обращается внимание на то, что «каждый, кто иначе выглядит, может стать жертвой нападения или проверки документов милицией на расистской почве» («Украинская правда», 11.07.2008 г.). Приведенное — абсолютно обыденное дело в Украине. А посему, сколько людей в действительности становится жертвами подобных посягательств, которые в силу отсутствия надлежащей статистики не попадают в поле зрения международных организаций, остается только гадать. По этому поводу можно лишь с невыразимой горечью констатировать, что ксенофобия, к великому сожалению, — единственный очевидный результат многолетней деятельности украинской партии этнической нетерпимости. Поэтому появлением публикаций в украинских СМИ с кричащими заголовками: «Украине упрекают за пытки, расизм и дискриминацию» («Украинская правда», 12.12.2008 г.) уже никого не остановить: ксенофобия стала частью украинского национального ландшафта.

К сожалению, права человека в качестве внутренних убеждений, образа мышления, правовой идеологии никогда не могли укорениться на территории Украины.

Весьма красноречивый пример поведения представителей разных этносов в борьбе за права человека в «Степлаге» (особом лагере N 4 системы ГУЛАГ), который располагался на территории Казахстана, приведен в книге «Архипелаг ГУЛАГ». В этом лагере, в котором довелось хлебнуть лиха и её автору, заключенные объявили забастовку, усилив эту акцию протеста голодовкой. Редчайший случай в системе ГУЛАГ. Накануне этой акции, администрация лагеря искусственно разделила его единую территорию стеной на два лагерных пункта. В одном остались, по выражению А.И. Солженицына, ««щирые» украинцы, тысячи две человек», а в другом — «тысячи три всех остальных наций — русские, эстонцы, литовцы, латыши, татары, кавказцы, грузины, армяне, евреи, поляки, молдаване, немцы и разный случайный народ понемногу, подхваченный с полей Европы и Азии». Последние и объявили всеобщую забастовку, уведомив об этом с просьбой о поддержке украинцев записками, переброшенными через упомянутый забор. Забастовка и изнурительная в лагерных условиях голодовка начались… но без участия украинцев. Как вспоминает Солженицын, после начала акции протеста «украинцы выходили на работу как ни в чём не бывало. Сомнений не было, что они получили наши записки, и слышат двухдневную нашу тишину, и с башенного крана строительства видят двухдневное наше безлюдье после ночной стрельбы, не встречают в поле наших колонн. И тем не менее — они нас не поддержали… (Как мы узнали потом, молодые парни, их вожаки, ещё не искушённые в настоящей политике, рассудили, что у Украины — судьба своя, от москалей отдельная…). Нас было, значит, не пять тысяч, а только три…

И вдруг 19 февраля стали собирать огромный этап человек в семьсот. Этап особого режима: этапируемых на выходе из лагеря заковывали в наручники. Возмездие судьбы! Украинцы, оберегавшие себя от помощи москалям, шли на этот этап гуще, чем мы».

Впрочем, украинцев хватало с избытком везде, как среди заключённых, так и среди персонала концентрационных лагерей советской империи, о чём вспоминал в своей книге