Во время другого спора один из братьев разрезал фотографии Саида. Из рассказов родственников о том, как Саид реагировал на такие провокации, возникает всегда одна и та же картина. Например, брат во время ссоры плеснул Саиду горячим чаем в лицо. Когда мать вернулась домой, Саид лежал в постели, но ничего ей не сказал. Мать увидела обожженную кожу и отвела его в больницу. «Он боялся, что я накажу его и брата за то, что они подрались», — говорит мать. «Он предпочитал оставаться незаметным», — говорит отец. Любимому кузену Саид даже рассказал, что обжегся чаем по неосторожности.

За пару дней до теракта Саид готовил кнафе на семейной встрече. «Это был веселый день», — вспоминает его тетя. Саид ушел рано, потому что хотел еще зайти в мечеть; теперь он проводил там много времени. Совместному обеду с кнафе никто не придал большого значения, но для Саида это было прощание. «Никто не знал, что он собирается на операцию», — говорит его бабушка.

Саид тогда еще пошутил с ней. Он встал в паре метров от нее и позвонил со своего мобильного телефона на ее номер. Бабушка должна была снять трубку. Смеясь, она сделала это. «Я только хотел попрощаться», — сказал он. «Зачем, я же никуда не ухожу», — ответила бабушка. «Возможно, я уйду далеко, чтобы хорошенько поразвлечься». «Нет, я хочу, чтобы ты остался», — сказала бабушка. Она не знала, что он говорил о рае.

В эти последние дни он заглянул к одной из своих теток. «Я удивилась его приходу», — рассказывает она. Она пригласила его за стол и угостила долмой — блюдом из виноградных листьев, фаршированных рисом и фаршем. «Ты впервые пришел ко мне в гости — ты должен что-нибудь съесть», — сказала она. Один из ее детей присоединился к ним и заинтересовался часами Саида; они были цифровые, с будильником. Он подарил их мальчику. Потом поискал по карманам деньги и раздал их остальным кузенам. «Но тебе же самому нужны деньги», — сказала тетя Саиду. «Нет, мне они больше не нужны, — якобы ответил он. — Поздравь меня: я нашел работу в Израиле. Хорошее место в ресторане».

Визит Саида и обрадовал тетю, и обеспокоил ее. Его поведение и рассказы о предложении работы в Израиле настроили ее скептически. В Израиль Саид не имел права даже въехать на законных основаниях. А во время Второй интифады вряд ли кто из израильтян взял бы на работу молодого палестинца. Тетя поговорила об этом с другими членами семьи. Они ее успокоили: «Саид — тихий мальчик. У него есть его работа и его мечеть». Дома Саид сказал только, что хочет поискать работу в Израиле, но никто не воспринял этого всерьез. Саид даже позвонил родственникам в Иорданию. Впервые. Там обрадовались звонку из Наблуса, но удивились, что звонит именно Саид.

О рабочем месте в Израиле он рассказал и Рами. С началом интифады он начал больше общаться с лучшим другом детства. Однажды Саид помогал Рами ремонтировать дом его родителей. Зазвонил мобильный Саида. «Он был очень счастлив», — вспоминает Рами. «Что случилось?» — спросил он Саида. «Я нашел работу на полный день в Израиле». «Я поеду с тобой», — сказал Рами. «Им нужен только один человек. Эта работа только для меня», — ответил Саид.

Саид всегда помогал матери по дому, но накануне теракта он сделал больше обычного. Он взял у соседей пылесос, а покрывала с дивана и кресел даже отнес к дяде, чтобы постирать в стиральной машине (обычно они стирали руками). Когда мать Саида вернулась домой и увидела убранную квартиру, она спросила сына, почему он это сделал. «Завтра у тебя будет много гостей, они поздравят тебя с этой новой квартирой». Что означал этот ответ, она не поняла. Саид в последнее время вел себя всё более странно. Постепенно и мать начала беспокоиться.

На следующее утро, в день теракта, отец попытался добиться от него ответа — по телефону. Из Рамаллы, где он работал, отец сможет приехать домой лишь на выходные. Он был очень сердит: всего пару дней назад Саид на целый день исчез из дома. Никто не знал, где он был. Разговор прекратил Саид, просто положив трубку. Когда отец перезвонил, он уже ушел из дома, и трубку сняла мать. Ей сын сказал на прощание: «Я иду работать». На улице он встретил сестру. Она была последним членом семьи, кто видел его живым. «Ты меня любишь?» — спросил Саид. «Кто же ненавидит своих братьев?» — ответила сестра. «Тогда молись, чтобы у меня получилось то, что я задумал», — сказал Саид.

Работа и Иерусалиме //

Мать Саида расспросила соседей и позвонила родным — Саида никто не видел. Она сходила в мечеть, где он обычно молился, но там его не видели целый день, что было странно. Во время поисков она встретила Мазена, молодого человека, который жил через пару домов. Саид проводил много времени у этого активного члена «Бригад мучеников Аль-Аксы», мать знала об этом от друзей, и это беспокоило ее. Мазен сказал, что молился вместе с Саидом после обеда, но потом его больше не видел. Он в течение многих недель готовил семнадцатилетнего юношу к теракту, он определил цель и нашел водителя, который должен был отвезти Саида на место. Обо всем этом он, конечно, не сказал матери ни слова.

В это время Саид уже был на пути в Иерусалим. На нем был закреплен тяжелый пояс, начиненный взрывчаткой. Мазену уже доводилось изготавливать бомбы из лома электроприборов и взрывчатых веществ, но в случае с терактом, который предстояло совершить Саиду, дело обстояло сложнее: подрывные заряды должны были выдержать много часов тряски и не сработать. Пояса, подобные тому, какой был на Саиде, изготавливаются в подземных мастерских специалистами «Бригад мучеников Аль-Аксы».

Окольными путями водитель провез Саида через территорию Западного берега реки Иордан в Иерусалим, мимо израильских контрольно-пропускных пунктов. Они ехали в автомобиле не с зеленым, палестинским, номерным знаком, а с желтым, израильским. Прибыв в Иерусалим, Саид позвонил Мазену и, по всей видимости, также Найефу Абу Шарху, одному из лидеров «Бригад мучеников Аль-Аксы». «Включи новости через две минуты, ты будешь гордиться мной», — якобы сказал он обоим. В начале восьмого Саид вышел из машины во Френч Хилл, одном из районов Иерусалима. Его водитель остановился на перекрестке, где обычно собираются молодые люди, желающие уехать из Иерусалима автостопом. В те дни весь город патрулировался солдатами и полицейскими, в том числе и эта оживленная развязка. Саид хотел избежать встречи с ними. Он побежал к расположенной в двухстах метрах автобусной остановке. Послышались крики, выстрелы, некоторые свидетели позже рассказывали, что Саид тоже стрелял из пистолета.

Он подорвал взрывное устройство на своем теле. Даже на расстоянии сотен метров был виден взрыв, слышен грохот и ощущалась взрывная волна, которая выбила окна на большой окружающей территории. Гвозди и мелкие металлические части разлетелись как пули. Те, кто во время взрыва стоял близко к Саиду, если и успели что-то увидеть, то только пламя. Взрыв и осколки ранили около сорока человек; некоторые получили тяжелые ранения. Кроме Саида погибли еще семь человек в возрасте от пяти до шестидесяти лет. Среди тех, кто в этот день простился с жизнью, был и молодой израильтянин семнадцати лет; ему было столько же, сколько Саиду.

Верховный суд в Дюссельдорфе, столице федеральной земли Северный Рейн — Вестфалия, приговорил Даниеля к лишению свободы сроком на двенадцать лет. Другие обвиняемые получили двенадцать, одиннадцать и пять лет. Даниель обвинялся в целом ряде преступлений: покушении на убийство и оказании сопротивления сотруднику при исполнении, членстве в террористической группировке за границей, сговоре с целью убийства и осуществления взрыва, а также в «принуждении конституционных органов» и подготовке взрыва. После того как Даниель отсидит положенный срок, он должен будет выплатить судебные издержки. В судебных кругах говорят, что на его долю пришлось от трехсот до пятисот тысяч евро.